Снежная Королева - Наталья Александрова

«Это от старых шмоток его так повело…» — усмехнулась она про себя, но виду не подала.

— Дело у меня к тебе, Митя, — сказала она без улыбки. — Важное. Нужно без свидетелей говорить.

— Тогда, может, ко мне поедем? — он подмигнул нахально. — Я приличную хату снимаю, тут недалеко.

— У тебя важного разговора не получится, ты небось сразу в койку потянешь…

— А чего? Давно не виделись… — но, взглянув не нее, смущенно отвел глаза и быстро проговорил: — Ну понял, понял… не дурак. Тут ресторан новый открылся, рядом совсем. Наши туда не ходят.

В ресторане было пустовато. Им отвели самый дальний столик.

— Ну, за встречу! — Митька залпом выпил коньяк. Она крутила свою рюмку и внимательно за ним наблюдала — не много ли пьет, не жадно ли. Пил Митька нормально — руки не трясутся, глаза не горят, следующую наливать не торопится… Повинуясь ее взгляду, он отставил бутылку в сторону.

— Ну? Что за дело-то?

— Слушай… Кто в городе наркотой занимается?

— Азеры… А ты будто не знаешь? Норка! — забеспокоился Митька. — Ты уж не подсела ли?

— Спокойно! — Она накрыла его руку своей. — Тут дело иное. И не зови меня Норкой, знаешь, я этого не люблю.

— Тогда не темни!

— Мне надо герыча продать. Много, — подавшись ближе к нему через стол, бухнула она.

— Да ты рехнулась? Такими делами теперь занимаешься? — ахнул он. — И это после Женьки?

— Давай-ка выпьем. Не чокаясь. За маму и за Женьку.

— За помин, — поправил Митька.

Они долго молчали. Лера думала о Женьке — маленьком своем братишке, кошмаре своего детства. Ей было пять лет, когда в стареньком домишке на окраине появился мрачный мужик с квадратной мордой и пудовыми кулаками. Лере он казался огромным, хотя на самом деле был просто коренастым и широким в плечах. Мама, пряча глаза, сказала, что это теперь будет Лерин папа. Маленькая Лера же сразу поняла, что мужик в папы никак не годится.

Через год родился Женька. Он был болезненным и горластым, мама совсем с ним извелась. Еще через год она вышла на работу, а Женьку поручили Лере. Она приводила его из яслей, кормила, гуляла, вытирала вечно сопливый нос, купала и причесывала. Волосами он был похож на Леру — голова, как одуванчик. Женька был вредный и капризный. Лера помнит, как в седьмом классе они с Митькой гуляют в парке, а сзади тащится братишка и из вредности требует каждые пять минут то есть, то пить, то писать…

Когда Лера уехала, Женьке было тринадцать лет. А через год пришла телеграмма — Женька умер.

«Передозировка», — едва выговорила мама при встрече мертвыми губами. На поминках она сидела прямо, бледная как смерть, отчим же наливался водкой, ничуть не пьянея.

Лера тоже молчала. Она уже выяснила у соседей, что после ее отъезда братишка вроде бы не изменился, только стал меньше бывать дома. Отчим в пьяном виде зверел — ломал мебель, орал . матом, мог и прибить. Раньше Лера всегда принимала огонь на себя, ее он не трогал — не то чтобы не мог справиться, просто побаивался. Она умела иногда поглядеть в упор ледяными глазами так, что отчим съеживался и отступал в угол, бормоча что-то о чертях и ведьмах.

Родители не заметили, что мальчишка подсел на наркотики, слишком мало прошло времени. Организм не выдержал, Женька с детства был слабеньким, болезненным…

Лера выяснила также, кто приучил брата к наркоте. Был в городе некий Костик, сам наркоман со стажем, азербайджанцы давали ему товар со скидкой, да еще премию за каждого приведенного подростка. Сейчас Костик скрывался где-то. Это спасло ему жизнь, ибо Лера придушила бы его при встрече голыми руками. Костик имел дело с Рахимом, но к азерам Лера решила не соваться.

Она очнулась от тягостных воспоминаний и скупо улыбнулась Митьке.

— Ты не переживай за меня! Мое со мной останется — и мама, и Женька. Никогда не забуду и никому не прощу. А это совсем другое дело. Судьба мне такую подлянку подстроила, видно, так карта легла. Ты лучше скажи: поможешь? Деньги большие светят, если, конечно, дело выгорит. Там товара килограммов шесть…

— Ух ты! — Митька задумался, считая в уме. — Дело стоящее. Не спрашиваю, откуда взяла, все равно не скажешь…

— Правильно, — согласилась она и подумала, что Митька все-таки отлично знает ее характер. Но вот хорошо это или плохо?

— Значит, я так понимаю, тебе надо на главного выйти, — деловито размышлял Митька, — с теми шестерками, что на улице стоят и дозу за двадцать баксов продают, ты ведь и двух слов не скажешь, так?

— Так, — она опустила ресницы, — ты такими делами не занимаешься, заправил такого бизнеса не знаешь, стало быть, пойдем по цепочке. Как там Костик поживает?

— А нет его, — отозвался Митька, — уж второй год, как помер. Перекололся.

— Рахим? — выговорила она ненавистное имя.

— Рахима зарезали прошлым летом, — невозмутимо ответил Митька.

— Вот как… И самой стараться не пришлось, судьба за Женьку отомстила, — пробормотала она, дрожащими руками вытаскивая сигарету.

— Да что там… Бизнес рискованный, долго в нем не живут, — рассудительно ответил Митька и дал ей прикурить. — Над Рахимом Арик был, его весной при разборке убили, так вместо него теперь баба Груня.

— Чего?

— Угу. Он у нее комнату снимал, ну, когда пришили его, все клиенты к бабе Груне и перешли. С азерами она сговорилась, дело ведет аккуратно, все тип-топ.

— Можешь сейчас к ней отвести? — встрепенулась Лера. — Мне тут рассиживать некогда, время поджимает…

Баба Груня жила в трехэтажном деревянном доме на несколько квартир на улице под названием 5-й Тупиковый проезд. Во дворе буйно разрослись непонятные кусты, клен терял красные листья. На вытоптанном пятачке мальчишки гоняли мяч, в стороне на пустых ящиках сидели несколько парней. Парни держались тихо — не пили пиво, не кричали, даже не курили.

— Во, видала? — кивнул Митька. — Ее ждут, бабу Груню. Она как раз за товаром пошла. Скоро будет, значит.

И действительно, минут через десять к подъезду подошла низенькая, сильно немолодая тетка с большой хозяйственной сумкой. Переваливаясь по-утиному, тетка приблизилась к подъезду, не взглянув в сторону ожидающих парней. Через некоторое время отворилось окно на втором этаже, мелькнула красная занавеска, и первый обрадованный парень вбежал в подъезд.

— Мы подождем, вперед очереди влезать не будем, — проговорил Митька, и Лера согласно кивнула.

Парни быстро разбежались, видно, у бабы Труни и впрямь дело было поставлено четко. Митька отчего-то замешкался, оглядываясь по сторонам, тогда Лера сама толкнула его к подъезду.

— Здорово, баба Труня! — Митька ввалился в маленькую прихожую, и там сразу стало тесно.

— Ноги вытирай, — проворчала хозяйка, успевшая переодеться в несвежий фланелевый халат, на объемистой груди расползались уродливые зайцы. — Чего надо? Ты же вроде этими вещами не балуешься… Да и вообще у меня сейчас нету, ребята все разобрали, завтра приходи…

— Да я, баба Труня, не за тем…

— Как не за тем? — В глазах тетки загорелся подозрительный огонек. — А зачем же тогда? У меня, по-твоему, что — проходной двор, чтобы просто так шляться? Наследят тут, натопчут, а я, между прочим, пол недавно помыла…

Взглянув под ноги, Лера едва слышно хмыкнула — по углам прихожей громоздились недельные хлопья пыли.

— Я, баба Труня, — Митя понизил голос и пригнулся к хозяйке, — я сам товара раздобыл, так хотел спросить — не возьмет ли кто?

— Чего? — баба Труня отступила и удивленно уставилась на гостя. — Это ты об чем толкуешь?

— Ты, баба Труня, у кого дурь берешь?

Тетка побагровела, подбоченилась и с угрожающим видом двинулась на парня:

— Ты что — совсем сдурел? Хлеб у старухи отбивать хочешь? На мое место метишь? Я, между прочим, ветеран труда и инвалид третьей группы! Ну, молодежь пошла! Ни стыда, ни совести! На ходу подметки рвет! К старости никакого уважения!

— Да вы меня не так поняли! Я не по дозам, я большую партию достал, так думаю — не сведете ли меня со своим поставщиком? — бормотал Митька. — Товар отличный, по цене договоримся…

— Чего-то я тебя не понимаю, — баба Груня наклонила голову к плечу и прищурилась, — ты, Митек, никак с легавыми снюхался?

— Да ты что, баба Груня! Ты меня сколько лет знаешь! Я что — когда-нибудь стучал?

— А это кто? — тетка хмуро кивнула на Леру. — Девка твоя? Зачем лишнего человека приволок?

— Вот что, баб Груня, — Лера решительно отодвинула Митьку, подошла вплотную и в упор поглядела в маленькие теткины глазки, — говори сразу — сведешь со своими? Нет, так мы другого нужного человека найдем. А ты смотри, как бы самой лишней не оказаться…

Тетка открыла было рот, чтобы заорать, но поглядела Лере в глаза и передумала. Условились о встрече завтра утром.

Они стояли во дворе Митькиного дома. Листья на деревьях были еще зеленые, лишь кое-где желтый цвет начинал вступать в силу. Мимо проходили мамаши с малышами, двое подростков, обосновавшись на детской горке, пили пиво, курили и вяло матерились.