Герой должен умереть - Эльвира Суздальцева

– Почему тебя все зовут мародером? – спросила я, глотнув воды из фляги.

– Потому что я мародер, – отвечал он.

Потрясающе. Как же я сама не догадалась? И логично ведь, не поспоришь.

Бьерг заметил мою озадаченность и спросил:

– Неужели ты никогда не слышала о нас?

Я покачала головой.

Он коснулся пальцами коричневого пера в волосах.

– Это перо стервятника, наш символ, опознавательный знак мародеров. Странно, что ты не обратила внимания. Мы – падальщики, которые питаются останками погибших в песках, – мой спутник придирчиво оглядел мачете и начал его полировать до блеска. – С первыми же Алыми Восходами люди, не сумевшие спрятаться от жара, гибли на месте. Погибших заносило вместе с их домами и всем имуществом. Люди, которым удалось бежать, попрятались по глубоким пещерам и холодным скальникам, им пришлось вести самую бедную жизнь, какую только можно представить. Перед пустыней большинство испытывают дикий страх, людей не заставишь и шагу ступить на мертвую землю. Но я совсем не хотел прозябать под землей, питаясь дарами подземных рек.

Песчаные мародеры выходят в пустошь в поисках погребенного добра. Когда наступает ночь, мы добываем из остывающих песков посуду, бронзу, одежду, украшения – все, что сохраняется. Обыскиваем трупы, которые давно превратились в мумии. Или недавно – много людей гибнет в песках и сейчас. Иногда удается найти еду, которую можно использовать – мешки с прокаленным зерном, провяленное мясо. Все это мы приносим людям в ближайшее поселение, где добычу меняем на нужные вещи, на дневной отдых и пищу. Мы нигде не останавливаемся подолгу, постоянно переходим от одного поселения к другому. Песчаных мародеров многие не слишком привечают, ведь мы постоянно копаемся на огромном кладбище и тревожим погибших. Но редко бывало, чтобы юная красавица отказывалась от золотого ожерелья или старейшина не принимал мешок прокаленного пшена.

Я невольно опустила глаза на пончо, которое мне дал первой ночью Бьерг. Значит ассоциация не подвела – не так давно одежда была собственностью одной из мумий. Я передернулась, но тут же заставила себя с благодарностью подумать, как согревает эта ткань холодными пустынными ночами.

Бьерг обмахнул холстиной рукоять, машинально провернул мачете в ладони.

– Я давно так живу. Ночами путешествую и перекапываю могилы, днем отдыхаю в холмах да пещерах. Волей-неволей приходится держаться ближе к горным цепям, но, бывает, я увлекаюсь, как тем утром… Мы ушли слишком далеко на восток и я едва не пропустил восход. Нам пришлось мчаться к убежищу во весь опор, но Мангу чутким нюхом издалека уловил незнакомый запах и внезапно свернул с прямого пути, не обращая внимания на мой зов. Это он нашел тебя под камнем. Мангу силен, и некоторое время может пронести на себе человека, и только его, а не меня ты можешь благодарить за спасение.

Он встал и снова отправился на поиски растений.

Я молчала. Да и что говорить? Неуместно рассыпаться в благодарностях перед тем, кому обязан жизнью. Единственное, что можно сделать – отплатить тем же.

Вспоминая жесткую шерсть ягуара под сведенными от напряжения руками, я вдруг подумала – а что случилось бы с миром, если б Бьерг не задержался посреди пустыни, и я осталась бы лежать, сожженная лучами Алого Солнца? Что будет, если я вдруг погибну? Неужели исчезнут оба солнца, и эта пустыня, и колючие неприветливые растения, таящие влагу в корнях на многометровой глубине? Не может быть, чтобы канул в небытие храбрый и вспыльчивый Джер, и никогда не существовало бы великолепных влажных глаз огромного ягуара… Неужели жизнь Бьерга, странного человека, выбравшего тяжелый путь, зависит от моей прихоти – набросать несколько строк или ну их?

Додумывая эту мысль, я вдруг сообразила, что никакие мародеры и намеком не упоминались в моем романе, и выдумать их я никак не могла.

Что же происходит? Вначале меня едва не убил мир, который я сама же и описала. Затем узнаю о нем подробности, о которых и подумать не могла. Кем же является Таня, Тэри, Теринга и нужна ли она здесь вообще? Я вспомнила, как рвалась к ноутбуку, чтобы сохранить окончание романа. Поставить точку в жизни героя.

Джер… где ты сейчас? Он пришел через миры, чтобы остановить меня, не дать наделать ошибок. Не уверена, могу ли я повлиять хоть на одно дуновение ветра в этом мире, но точно знаю – мы со Стрелком связаны накрепко, крепче родственных, любовных, дружеских уз. Мы как две части единого целого, одному без другого невозможно здесь жить, чувствовать, бороться в полную силу. Мне без Джера страшно и неуютно под смертоносным Солнцем, на бой с которым мы смело шли рука об руку. Сможет ли он один, без меня, добраться до радужного моста? Что он сейчас чувствует, о чем думает, какие планы строит?.. Я зажмурилась, стараясь как можно четче вызвать образ своего героя, и вдруг сильная боль запульсировала в голове, во рту пересохло, а ноги начали неметь.

– Джер… – простонала я и вцепилась пальцами в сухую землю. – Держись, родной мой…

«Я с тобой, я рядом! Вот моя рука, возьми мою силу, держись, сражайся, я тебя не оставлю…»

Глава 6

Джер прижался к холодной каменной стене, всеми силами стараясь уберечь больную ногу. Поднял нож, готовый ударить в любой миг. Он слышал, как змея исследует стены западины, направляется к его укрытию. Стрелок весь подобрался для удара. Боль в ноге уже эхом начинала отдаваться в мозгу. Еще одна порция яда – и ему больше не подняться.

Вдруг за спиной послышался шум, точно десятки птиц одновременно поднялись на крыло. Джер быстро обернулся, и ему тут же пришлось упасть навзничь – прямо в лицо из глубины пещеры летела целая стая летучих мышей. Он закрыл голову руками, а зверьки стремительно прошелестели над ним. Пещера наполнилась визгом, скрежетом, и сквозь какофонию звуков явственно пробивалось яростное шипение. Джер выглянул из укрытия и увидел, что летучие мыши буквально раздирают на части огромную змею. Десяток ударов сердца – и от твари осталось лишь несколько клочков шкуры.

Из глубины пещеры снова послышались звуки – на этот раз, легкий топоток. Несколько пар маленьких ног мелко ступали по каменному полу. Сознание Джера начало туманиться. Тут перед его лицом очутился маленький фонарик, внутри которого ползали светлячки, а в свете фонарика – востроносая мордочка с круглыми белесыми глазками.

Существо чуть склонилось, быстро обнюхало ногу охотника и скомандовало визгливо:

– Помочь!

Тут же еще несколько существ вынырнули из темноты и сноровисто принялись за рану – зажурчала вода из маленького бурдючка, затрещала ткань штанины, ноздри защекотал ароматный дымок. Одно из них приникло бархатистым ртом к ране и принялось высасывать яд.

Первое существо продолжало разглядывать Джера в свете фонарика.

– Ты кто? – осведомилось оно.

Охотник из последних сил боролся с ядовитым туманом в голове. Ему удалось выдохнуть:

– С-с-стрелок…

Неизвестно, с чего ему на ум первым пришло не собственное имя, а слово, которое яростно шипели алые змеи. Но подумать об этом не удалось – в нос ударил запах паленой кожи, а в следующий миг боль из раны выстрелила через все тело, и Джер впал в забытье.

Подземные лабиринты, один другого запутаннее, раскинулись под миром Двух Солнц. С самого творения мира укрывались в них те, о ком лишь смутно подозревали сами Создатели. Духи, древние, как сама Древность, хранили мир изнутри и поддерживали его жизнь, когда отворачивались даже небесные боги. Люди опасались спускаться в пещеры слишком глубоко, повернувшего за запретный поворот немедленно атаковали стаи летучих мышей и выгоняли обратно на поверхность.

Все ниже и ниже спускалась по темным коридорам странная процессия. На носилках из рыбьей кожи лежал герой, бледный, с испариной на верхней губе. Шестеро подземных жителей несли его, еще двое шли позади и впереди с фонарями в руках. Был слышен плеск вод, что питали огромные пещерные озера. Реки, которые выходили ближе к поверхности стали спасением для людей в страшные Алые времена – они изобиловали рыбой и земноводными, снабжали водой и пищей. По рекам плавали обитатели подземелий в легких лодчонках, обтянутых кожей рептилий. В одну из таких лодочек и уложили поверженного героя. На тонком загнутом носу был укреплен фонарь из рыбьего пузыря, два подземных жителя с белесой кожей оттолкнулись от каменного берега и устроились один на носу, другой – на корме.

Уносимая стремительным течением вод, лодочка скрылась в черном тоннеле.

Оказывается, смерть не так и ужасна. Ты просто находишься за пределами своего мира и равнодушно рассматриваешь, как он растворяется в небытии. Это ничуть не больно, и даже не страшно. Это… никак. И Джера такое состояние полностью устраивало. Осознание «я умер» вошло в тело и осталось там, спокойное и расслабляющее.