Три Рождества, которые мы провели вдали от дома - Руби Джексон

Как будто этих волнений было семейству Петри недостаточно, рационирование распространили на новый список продовольственных товаров. Многие покупатели стоически переносили лишения, но встречались и такие, кто горько сетовал и как будто считал, что Петри в силах отпустить им больше, будь у тех желание. Сохранять дружелюбие и спокойствие было порой трудновато.

– Мясо, яйца, сыр, джем, чай, молоко… Что осталось? Крольчатина и рыба? Поймаете – можете лопать в обе щеки!

– Совершенно разумные меры! – Фреда было не так легко смутить, как Флору и Дейзи. – По крайней мере, хватает всем. К тому же яйца и молоко не отпускают по карточкам, а распределяют.

– Как прикажете это понимать, Фред Петри? Это же наши, английские продукты!

– Так и понимать, что курице не скажешь, сколько ей нести яиц, корове не прикажешь, сколько молока она должна дать. Все зависит от поставок. Будет больше – больше и получим, меньше – придется подождать. То, что есть, делим поровну. Это и есть распределение. Все просто.

Позже Фред сказал дочери:

– Пусть они не морочат тебе голову! Я стою в очередях, чтобы получить товар, пускай и покупатели постоят. Будут ворчать – напоминай им, что на дворе война.

Перед магазинами выросли очереди, и с ними почти все смирились. Хозяйки, как Флора и Нэнси Хамбл на ферме, имели полные кладовые консервированных фруктов и много банок джема на кухонных полках, так что им было чем делиться. Глядя на то, как убывают ее запасы, Флора решила кормить семью тостами и лепешками либо с маслом, либо с джемом, а не с тем и другим вместе.

– Жаль, что Грейс уехала, мы бы уговорили ее выращивать клубнику. Альф на будущий год засадит все свои бывшие клубничные грядки картошкой.

– Вдруг война к тому времени закончится, мама?

Мать и дочь грустно улыбнулись. Обе знали, что так быстро эта беда их не минует.

Вестей от братьев Дейзи не приходило вот уже несколько недель. Никто не мог – или не хотел – сказать их родителям и сестрам, куда они подевались. От слухов не было житья. Многотысячная британская армия, так смело отправившаяся освобождать Европу, застряла на французском берегу: впереди море, позади неприятель.

– Мы-то думали, что ничего не происходит, что нет ни войны, ни боев, – шепотом сказала Дейзи сестре Роуз как-то вечером. – А на самом деле в Бельгии, во Франции, в Голландии льется кровь. Наши мальчики, может, и наш Сэм дерутся там.

«А где Эдейр?» – продолжило ее сердце. С тех пор как они доделали самолет, она не получала от него никаких вестей, даже открытки.

Еще несколько дней – и газеты разразились репортажами об эвакуации британских и французских войск из Дюнкерка.

– Наш Фил – моряк, – храбрилась Флора перед покупателями. – Может, он был на каком-то из тех кораблей, спасавших людей. В одном из писем Сэм намекал, что его могут отправить за границу. Нашему Сэму так хотелось повидать дальние края!

– Скоро они будут дома, Флора, – говорила миссис Робертс, одна из самых верных покупательниц. – Подожди! Сама потом скажешь, что я была права.

Но она ошибалась. Шли недели, а от сыновей Флоры все не было вестей.

Дейзи беспокоилась за Эдейра, как ни напоминала себе, что она – всего лишь умелый механик, чинивший вместе с ним самолет. Будь у него время, он бы дал знать о себе родным. Но какие у него родные? Родители умерли, других своих родственников он не упоминал. «Третий кузен, отодвинутый от денег так далеко, как только можно» – эту фразу Альфа, услышанную много месяцев назад, она хорошо запомнила. Но ведь хоть кто-то должен что-то о нем услышать! Она узнает, что с ним, всему свое время.

Из головы у нее не выходило его предложение поступить в ВААФ. В газетах писали, что на девушек вроде Дейзи скоро распространится призыв. Лучше, как советовал ей Сэм, записаться самой, не дожидаясь приказа. Но всякий раз, стоило ей заговорить об этом с родителями, они меняли тему и напоминали, как важно, что она умеет управлять фургоном, что надо продолжать учебу на курсах медсестер и возделывать, пусть даже без энтузиазма, огород пропавшей Грейс. Бывая там, она так больше ни разу и не видела Меган Паттерсон, а Грейс совсем не писала. Салли совершенствовалась на глазах и даже получила небольшую роль в пропагандистском фильме. Иногда заглядывая к Петри, она восхищала их своим стрекотом о пьесах и мюзиклах, о таких захватывающих вещах, как съемки, и о настоящих, живых актерах-профессионалах.

– Это важная военная работа, – убеждала Салли всех своих друзей. – Мы будем выступать в воинских частях, в госпиталях, это называется «укреплять боевой дух». Кто знает, может, нас даже отправят за моря! Разве не замечательно?

Дейзи в ответ улыбалась и поздравляла подругу. Она не признавалась, что тоже «поднимала боевой дух и ковала победу», хотя ремонт самолета, который в один прекрасный день примет участие в воздушных сражениях, должен был, наверное, засчитываться по этим статьям?

Как очень многие в Британии, Петри любили слушать радио. Фред и Дейзи были пламенными поклонниками нового премьер-министра Уинстона Черчилля. Он не только писал превосходные речи, но и, по мнению Дейзи, «произносил их ничуть не хуже заправского актера». Те его речи, которые не звучали по радио, пересказывались в местной печати, и Дейзи, штудируя газету, старалась мысленно услышать голос премьера. В июне Черчилль предупредил страну, что скоро грянет сражение. Дейзи столько раз перечитывала эту его волнующую речь, что при желании могла бы слово в слово повторить ее наизусть.

До глубины души тронутая черчиллевским красноречием, Дейзи полагала, что отпускать по карточкам еду – далеко не лучшее занятие для нее. Однажды, оставшись с глазу на глаз с отцом в лавке под конец рабочего дня, она осмелилась затронуть эту тему.

– Папа, я хочу записаться во Вспомогательные женские подразделения ВВС. Заставь маму меня выслушать! Разве я могу довольствоваться отовариванием карточек наших покупателей? Ведь я хороший механик. Эдейр даже обещал научить меня летать! – Она осеклась: выдавать свой сокровенный секрет совершенно не входило в ее намерения.

Во взгляде Фреда читались любовь и тревога.

– Летать, дочка? Как пилот на самолете, что ли?

– Конечно, папа! Эдейр говорит, что я ничуть не глупее некоторых его учеников-мужчин. Он хвалит мои навыки механика.

– Что ж, не зря я и ребята тебя этому учили! Но чтобы девочка из дартфордской лавки стала летчицей ВААФ? Он попросту морочит тебе голову, я ему так и скажу.

– Он утверждал, что я могла бы стать летчицей, папа. Кто говорит о летчиках ВААФ? Летчики служат в Королевских ВВС.

– Предположим, он не шутил, когда говорил, что из тебя получилась бы летчица. Но его нет здесь уже несколько недель, ты о нем ничего не знаешь – если бы знала, твоя мать мне бы сказала. Лучше забудь о нем, Дейзи. Такие, как он, не твоего поля ягода. Дело совсем не в том, что ты хуже его, ты ни капельки не хуже, но смешивать вино и воду – значит портить то и другое. – Он сочувственно посмотрел на дочь. – Смотри не потеряй из-за этого парня голову, Дейзи. Знаю, как это захватывает: все как в кино, там богатый герой увозит девушку на белом коне в счастливую жизнь. Но кино и книжки – это одно, а настоящая жизнь – совсем другое. Не вздумай… Не станешь же ты за ним бегать?

Дейзи смотрела на своего отца – доброго, заботливого, добросовестного Фреда Петри – и думала о том, как ей, в сущности, повезло.

– Папа, у нас с Эдейром все по-другому. Мы друзья, и больше ничего. Мы вместе ремонтировали мотор. Этот самолет точно будет летать.

Взгляд отца стал пытливым.

– Зачем тогда тебе поступать в ВААФ, милая? Ты ведь не знаешь, где он. Вдруг его больше нет в живых?

Эти слова чуть не свалили Дейзи с ног, как пощечина.

– Как ты можешь так говорить? Конечно, он жив, просто… просто занят и… – Дейзи замялась. Она чуть не плакала – и если это случится, слезы будет не унять. От Эдейра не было вестей – точно так же, как от Сэма, Рона, Фила…

– Лучше смотреть в лицо фактам, доченька. Все мы волнуемся. Твой приятель – летчик. Эти парни летали в Дюнкерк, помогать попавшим в окружение. Некоторые самолеты падали, их сбивали.

– Все равно, скажи маме. Я попробую. Никто из них не погиб, и когда – то есть если – Эдейр захочет меня учить, ему будет нетрудно меня отыскать.

Фред грустно покачал головой, отвернулся и покинул лавку. Дейзи села и прислушалась к его шагам на лестнице.

Вечером Роуз уговорила Дейзи пойти с ней и с компанией ее друзей и подруг с оружейной фабрики на танцы. Это был шанс выгулять ее изумрудно-зеленое платье из искусственного шелка, перешитое матерью для лета, – то, что надо для танцплощадки: вырез в форме сердца с желтой окантовкой и белые цветочки на подоле, которые Флора вышивала зимними вечерами. Но все попытки Дейзи настроиться на веселый лад провалились: ей не удавалось забыть, что все танцующие, кроме нее одной, укрепляют обороноспособность страны. Время, проведенное в противопожарном дозоре и на курсах первой медицинской помощи, она не учитывала – это не была реальная деятельность. Рассуждения отца о важности честной работы лавочника в столь тревожное время ее ничуть не убеждали. Слишком это просто, говорила она себе. Если не считать редкой доставки продуктов по адресам – но и той скоро придет конец, когда оправдаются слухи о скором рационировании бензина, – то ей даже не приходилось выходить под дождь. Нет, пора решаться!