Последний поход «Графа Шпее». Гибель в Южной Атлантике. 1938–1939 - Майкл Пауэлл

– «Эксетер», сэр.

Харвуд сидел за столом, просматривая сообщения.

– Доброе утро, Белл. Вы знакомы с Вудхаусом?

Белл проговорил:

– Сто лет не виделись!

А Вудхаус добавил:

– С той самой памятной игры в Твикенхаме.

Одновременно Белл взглядом спросил, что происходит, а Вудхаус пожал плечами, мол, скоро узнаем.

Подошел Харвуд, держа лист бумаги.

– Я позабочусь, чтобы не оставлять вас двоих наедине. Белл сможет слишком много рассказать о моих дурных привычках, которые он хорошо изучил, пока я находился на «Эксетере».

Медли объявил:

– «Ахиллес», сэр.

Капитан Парри был высоким, худощавым человеком. Он был старше двух других капитанов, и его остроумие, обаяние и находчивость позволяли ему без труда находить общий язык с самыми разными людьми. Харвуд сердечно поздоровался:

– Очень рад видеть вас, Парри, – после чего он обратился к Беллу: – Хуки, насколько мне известно, вы незнакомы.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Ну, – ухмыльнулся Харвуд, – и как ваши новозеландцы?

Парри мгновение подумал и ответил с улыбкой:

– Пятьсот человек, и все разные.

Харвуд сложил на столе сообщения и обратился к Беллу:

– Хуки!

Белл подпрыгнул.

– Как насчет дефектной ведомости и перечня запчастей для «Эксетера», который я просил составить и отправить на базу? Они отправлены?

Харвуд знал, что это никак не могло быть сделано, и Белл знал, что он это отлично знает, но за последние три дня он задавал этот вопрос уже второй раз.

Белл тактично ответил:

– Пока нет, сэр.

Но Харвуд решил не давать ему спуску:

– Какова причина задержки?

Два капитана, не участвовавшие в беседе, усердно разглядывали потолок и репродукции на стенах.

– Прошу прощения, сэр, – вытянулся Белл. – Списки еще не готовы. Я все закончу сегодня.

– Да уж, пожалуйста, сделайте это, – сухо сообщил Харвуд, не сводя внимательных глаз с самого младшего из капитанов, – и передайте на борт первого же торгового судна, которое сможет доставить его в Симонстаун.

Покончив с гневной речью, Юпитер обратил взор на других капитанов.

– Ну что ж, – сказал он, – давайте начнем. Если хотите, можете курить.

Три капитана и Медли расселись вокруг большого стола. Харвуд стоял во главе стола, держа в руке трубку.

На некоторое время воцарилось молчание, нарушаемое только гудением работающих вентиляторов. На корабле, застопорившем машины, было удивительно тихо. Мужчины даже слышали плеск бьющейся о борт воды. Парри и Белл достали сигареты и закурили. Вудхаус отказался. Медли не сводил глаз с шефа.

Харвуд довольно хохотнул и заговорил.

– Я выбрал несколько необычный способ организации сегодняшней встречи с вами, – сказал он, – потому что хотел собрать вас всех вместе и изложить свое видение ситуации. Я привел корабли именно сюда, в устье реки Ла-Плата, поскольку получил известия о последних передвижениях немецкого надводного рейдера, действующего в Южной Атлантике. Я бы хотел, чтобы вы посмотрели на карты. Адмиралтейство располагает достоверной информацией о том, что карманный линкор – это может быть «Адмирал Шеер», «Граф Шпее» или «Дойчланд» – вышел из Киля 21 августа. Он занял позицию где-то в Южной Атлантике задолго до объявления войны. Вплоть до 30 сентября он не атаковал торговые суда. Могу предположить, почему нет. Гитлер рассчитывал, что после падения Польши Британия и Франция заключат мир. Однако 30 сентября карманный линкор потопил «Клемент», это произошло в районе Пернамбуку. Затем он покинул этот район и направился в центральную часть Атлантики, где между 5 и 10 октября его жертвами стали «Ньютон Бич», «Эшли» и «Хантсмен». После этого он направился к западному побережью Африки, где потопил «Треваньон». Далее он снова поспешил в новые охотничьи угодья и, обогнув мыс Доброй Надежды, вышел в Индийский океан, чтобы атаковать морские пути, связывающие юг Африки, Индию и Австралию, но здесь потопил только маленький танкер «Африка Шелл» – здесь, в Мозамбикском проливе. Затем линкор, предположительно, лег на обратный курс и через несколько дней потопил «Дорик Стар»… вот в этой точке. Немцы знали, что с «Дорик Стар» успели послать сообщение в эфир, поэтому рейдер поспешил как можно скорее покинуть этот район. Теперь, по моему твердому убеждению, события будут развиваться по одному из трех направлений. Во-первых, рейдер может вернуться обратно в Индийский океан, во-вторых, он может попытаться вернуться в Германию тем же путем, что ушел оттуда – через Датский пролив, и, в-третьих, он может прийти сюда, в эту часть света. Ведь именно здесь он находился довольно долго, прежде чем начал действовать. Здесь он сможет без труда найти последние жертвы среди судов, перевозящих зерновые и мясо из портов Южной Америки. Я уверен, что последний вариант развития событий наиболее вероятен.

Он закончил свою вдохновенную речь, и в каюте повисла пауза. Капитаны думали о том, что, наконец, им предстоит настоящее дело, ради которого они учились и которое может стать высшей точкой их профессиональной карьеры. Оценка ситуации Харвудом произвела на всех глубокое впечатление. Они поверили его словам и поверили, что враг направляется им навстречу.

Харвуд сел за стол и снова заговорил, но теперь тоном человека, занимающегося решением текущих проблем.

– Я прикинул возможную скорость карманного линкора и пришел к выводу, что если он идет в Рио, то будет там сегодня утром – 12 декабря. Если он направляется сюда – в реку Ла-Плата, а мне это представляется более вероятным, он будет здесь на двадцать четыре часа позже.

Белл с удивлением услышал собственное восклицание:

– Завтра?

– Да, именно завтра, – ответил Харвуд и, призвав всех присутствующих на совещании к особому вниманию, торжественно проговорил: – Моя цель – уничтожить врага. Я намерен атаковать немедленно, когда он будет обнаружен – не важно, днем или ночью. Мы должны отдавать себе отчет, что противник сильнее нас. Поэтому, как только зверь будет обнаружен, мы приблизимся на максимальной скорости и разделим его огонь, атакуя с трех различных направлений. «Аякс» и «Ахиллес» будут держаться недалеко друг от друга. «Эксетер» будет действовать самостоятельно.

Парри и Белл приняли приказ философски. Белл, как самый молодой, не смог скрыть довольной ухмылки при мысли о независимых действиях. А Харвуд тем временем продолжал:

– Таким образом, мы не только не позволим противнику обрушить всю мощь своих орудий на кого-то одного, но и сможем контролировать друг друга. – Заметив ухмылку Белла, он заговорил, чеканя каждое слово и глядя на него в упор: – Найдите любые, даже самые мелкие дефекты, которые могут снизить вашу огневую мощь, и немедленно устраните их. – Дождавшись, чтобы не понравившаяся ему ухмылка исчезла, он убрал с собственного лица выражение деревянного идола и закончил вполне человеческим тоном: – Я бы хотел, чтобы здесь быш «Кумберленд». Мне очень нужен еще один крейсер с восьмидюймовыми орудиями. Но он все еще ремонтируется на Фолклендах и присоединится к нам только недели через две. Скажите своим людям, что в ближайшие несколько дней они должны быть особенно внимательными. Мы испробуем мою тактику атаки на карманный линкор и днем и ночью.

Последние слова он произнес тоном главнокомандующего, напутствующего бойцов накануне сражения. Никто не произнес ни слова. Никто даже не пошевелился. От сигарет медленно поднимался дымок, уносимый вентиляторами. Взоры моряков быши прикованы к коренастой фигуре в белой форме, восседающей во главе стола, к широким рукам, барабанящим по столу пальцами, к густым волосам с проседью и проницательным глазам.

Харвуд обернулся к Медли и, не меняя тона, резко спросил:

– Штаб! Где солнце?

Медли вышел из транса, удивленно взглянул на своего шефа, увидел пляшущие в его глазах смешинки и уверенно ответил:

– Над нок-реей, сэр.

– Прекрасно, – сказал Харвуд. – Тогда откроем джин.

Утром 13 декабря ровно в 4:50 крейсера следовали в том же порядке. Перед рассветом люди заняли боевые посты. Так было заведено еще со времен Нельсона. Ведь никогда не знаешь, что увидишь, когда взойдет солнце. А радаров в те времена еще не было. Крейсера шли северо-восточным курсом со скоростью четырнадцать узлов, но все было готово к быстрому увеличению скорости, если на рассвете будет обнаружен противник.

Звезды уже начали тускнеть, но все еще было темно. На мостике флагманского корабля в тусклом свете были видны неясные силуэты. От штурманского стола исходило слабое свечение. Перед рассветом всегда было особенно холодно, и люди кутались во все, что попадалось под руку. Харвуд нервно мерил шагами мостик, хотя выглядел очень уверенно. В зубах он зажал трубку. Вудхаус старался согреть свои большие ладони, держа чашку с какао, и все время оглядывался в сторону кормы. Он скорее чувствовал, чем видел едва вырисовывавшиеся в темноте очертания двух других кораблей. Но небо на востоке быстро светлело.