Нырнуть без остатка - Катя Саммер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы прибываем как раз кстати – вместе с пожарным нарядом и скорой помощью. Саперы и спасатели тоже здесь. Периметр оцеплен, уже проводится эвакуация из здания и с прилегающей территории, что в зоне риска.
Ну теперь наш выход.
Кощеев распахивает дверь под гул сирен и пускает Феню вперед. Мы с Волком уверенно выдвигаемся следом. Каждое движение отточено до предела, затерто до дыр – ни одного лишнего. Многие посмеются, со стороны взглянув на нас с Волком, ну и ладно. Он знает свое дело, я ему всецело доверяю. На этом все. Когда вдруг начинает пахнуть жареным, люди резко перестают забавляться и просят помощи.
– Волк, – зову, чтобы держался рядом.
Малыш рвется к работе, нетерпеливо перебирает лапами – для него это самый чистый кайф, цель всей жизни. Рвется, но ждет. Ждет меня, ждет разрешения.
Только собираюсь только дать команду, как чувствую необъяснимое покалывание на щеках и шее. Оборачиваюсь и в первый миг даже не верю, что вижу Горского. Да так просто не бывает! Хочется спросить одно: какого черта? Несколько раз моргаю, чтобы избавиться от наваждения – он уже преследовал меня во сне. Может быть, и это видение? Но нет же. Стоит. Смотрит. Издалека заметно, как шевелит бровями и сводит их к переносице. Отворачиваюсь, прежде чем начать разглядывать девушку рядом с ним. Красивую.
Реальность разводит нас в разные стороны, и я даже рада этому. Только на крыльце двадцатиэтажного здания поддаюсь порыву и оглядываюсь назад, но не нахожу его в толпе за решеткой забора.
Сосредотачиваюсь на задании и иду вперед. По инструкции нужно начинать поиск с нижнего подвала и заканчивать крышей: сначала работаем мы со служебными собаками, потом визуальный осмотр проводят специалисты с техникой. Но сегодня есть прямая наводка.
– Подозрительную коробку обнаружили в тронном зале, – сообщает Кощеев и уже ведет за собой.
– Серьезно? В тронном?
Я закатываю глаза и следую за ним.
Здесь такое количество коридоров и помещений, что на полный досмотр пришлось бы задействовать, пожалуй, и областные ЦКС5. Все вокруг пышет дороговизной, мне страшно коснуться чего-то. А люди здесь работают, проводят вечера и даже ночи, если верить стендам с рекламой белоснежных спален. Вспоминаю о «золотом мальчике» – теперь ясно, почему его так прозвали.
Тронный зал ярко освещен, повсюду стоят подсвечники, а в центре с потолка свисает сказочных размеров люстра. Столы ломятся от аппетитных блюд, и у меня невольно хватает живот – когда нас вызвали, я как раз собиралась ужинать.
Глядя на запредельную роскошь вокруг, невольно вспоминаю, как ребята в детдоме, далекие от реальности, совершенно серьезно рассказывали, что деньги им после выпуска достанет фея, а жить они будут в большом доме со слугами. Ведь наш приют, по сути, и был таким местом: нянечки, санитарки, воспитательницы и деньги – хоть и мизерные, но с неба. Интересно, кто-нибудь исполнил мечту? Судя по тому, как часто я встречала знакомые лица на работе и в криминальной хронике, – очень вряд ли.
– Ищи! – говорю Волку, отпуская поводок.
Мы обходим коробку по кругу. Несколько раз. Волк всем видом показывает, что внутри ничего нет. Страшно ли мне? Всегда. Я ведь живой человек. Но я верю ему, он не ошибается никогда.
– Чисто.
– Уверена? – переспрашивает Кощей.
– Абсолютно.
Он, конечно, изображает недоверие, специально выказывая неуважение подобными вопросами, но коробку тем не менее открывает сам. И резко вскрикивает, потому как из нее брызгает что-то красное. Нет, не кровь. Пахнет… краской?
На проволоке, что тянется из коробки, висит игрушка. Клоун. В руках у того записка с кричащей надписью «убийцы». Мне не по себе. Но сильнее беспокоят собаки – Феникса тоже неслабо заляпало, у Волка испачкан хвост. А Кощей по заслугам получил.
Слышу позади звуки потасовки, потом мелькает вспышка. Журналисты – отчаянные люди, вечно суют нос, куда не надо.
– Убрать посторонних! – Кощеев громко ругается, пока Волк усердно облаивает клоуна. – Значит, чисто говоришь?
Он гневно смотрит на меня.
– Взрывное устройство не обнаружено, товарищ старший сержант. Да, Волк? Волк!
– Наряды вне очереди я тебе обеспечу, – выплевывает он перед тем, как мы отправляемся зачищать территорию.
На улице до сих пор столпотворение. Пресса, зеваки, гости с праздника – или что там в этом тронном зале должно было состояться. Прохожу мимо: здесь, но не на сегодня, наша работа закончена.
– Вам ранее угрожали? – следователь адресует вопрос седому мужчине, и я обращаю на них внимание.
– Мне каждый день угрожают. С моим-то статусом! – отвечает громко. – Я Горский! Что непонятного?
Никогда бы не подумала. Это отец Никиты? У них же ничего общего. Ну, кроме фамилии.
Наблюдаю, как снимают оцепление, по толпе пробегает шепот. Я иду прямиком к припаркованной служебной машине, но Волк, как назло, останавливается и обнюхивает девушку. Ту самую девушку, которая была с Никитой. Даже против воли приходится теперь рассмотреть ее внимательнее и не найти ни одного изъяна.
– Уберите эту шавку! – голосит она, и мне тотчас хочется ей врезать.
– Фу, Волк! Рядом! – требую от него, а затем, не сдержавшись, тихо добавляю: – Сама такая.
– Что ты сказала? – завывает ты еще громче. – Нет, ты слышал, что она сказала?
Черт, Никита появляется. Ну не было же его, откуда взялся?
– Зай, эта сотрудница оскорбила меня!
Я намеренно блокирую слух и отвожу взгляд, лишь бы не замерзнуть от холодного безразличия в глазах Горского.
– Лиля. – Всего четыре буквы, а сколько в них злости и нетерпения.
Не только со мной он такой.
Дамочка прекращает капризничать как по мановению волшебной палочки. Актриса, блин.