Научиться быть ведьмой - Ольга Обская

— Добрый день, Вероника, — вырвал студентку из потока бессвязных мыслей ректор, спешащий на заседание Дисциплинарного Совета.

— Добрый, Пётр Иванович, — невесело откликнулась она.

— Ну, не стоит так переживать, — поддержал профессор второкурсницу, заметив, что её настроение на нуле, — Совет всегда делает снисхождение влюблённым.

Вероника никак не прокомментировала реплику ректора, только грустно вздохнула.

— У тебя, надеюсь, получилось с G9°9? — строго спросил профессор.

— Получилось, — зачем-то солгала Ника.

Пётр Иванович насторожился. Он пристально поглядел в глаза студентки в течение нескольких секунд, а потом вдруг улыбнулся:

— Ну, молодец-молодец. И, кстати, ты рановато пришла. Первым будет разбираться проступок Никиты Беляева.

— Как Никиты? А что он уже успел натворить? — встрепенулась Вероника.

— Как что? Разве ты не знаешь? Несанкционированное проникновение в общежитие девушек вчера ночью. И обрати внимание, — Пётр Иванович предупреждающе глянул на Веронику и перешёл на шёпот, — он лез к тебе в общагу не за моей ручкой, а, представляешь, какое совпадение, потому что неожиданно влюбился в тебя.

Профессор, сообщив студентке всё, что хотел, нырнул в зал заседаний, оставив собеседницу в лёгкой растерянности. Вероника, которая ещё пару минут назад была занята рассуждениями на тему, как сильно она ненавидит заносчивого одногруппника, вдруг испытала к нему что-то вроде сочувствия. Ника поняла, что кто-то видел, как Никита залез к ней в общагу, и наябедничал об этом проступке Дисциплинарному Совету. А, ректор, не желая, чтобы инцидент с его ручкой, а следовательно и с пропавшей информацией, получил огласку, видимо, потребовал от Никиты того же, что и от набедокурившей студентки — притвориться влюблённым. А что из этого выйдет? Парень солжёт членам Дисциплинарного Совета, те моментом выведут его на чистую воду, и всё — прощай Универ?! Никиту отчислят следом за Вероникой. Нет, ей решительно не хотелось, чтобы из родного ВУЗа выгнали её, а в придачу ещё и одногруппника, будь он хоть сто раз самым вредным.

Ну вот, лёгок на помине — к дверям зала заседаний уверенной походкой шагал Никита. Его лицо не выражало ни грамма волнения, что ужасно разозлило Веронику — она тут стоит, за него переживает, а ему хоть бы хны. Ника в экстренном порядке придала лицу выражение безразличия и чуть-чуть вздёрнула подбородок, чтобы у задавалы, не дай бог, даже мысли не промелькнуло, что она чем-то встревожена.

— Заседание ещё не началось? — спросил Никита, подойдя к Веронике.

— Нет. А чего ты так торопишься? Не терпится из Универа вылететь? — Ника одарила парня ехидной улыбкой.

— Почему это я должен вылететь? Боюсь, отчисление, наоборот, грозит тебе, — усмехнулся Никита.

— Как же, как же, — съязвила Вероника, — я-то выкручусь, у меня железная отмазка, а вот у тебя — без вариантов.

— Это у меня-то без вариантов?!..

Какой-то странный звук, непонятное торопливое цоканье, заставило молодых людей поставить на паузу свою содержательную беседу и обернуться. По коридору со страшной скоростью неслась Наташа. Она еле-еле справлялась с сумасшедшим темпом бега. Её золотистые кудри подпрыгивали на плечах синхронно с движениями ног, а пылающие веснушки, которые было заметно с большого расстояния, выдавали крайнюю взволнованность. Вероника следила за приближающейся к ней подругой с замиранием сердца — ей казалось, она вот-вот грохнется на пол. Зачем она мчится на такой скорости по скользкому полу, да ещё и на таких высоченных каблучищах?

— Наташа, осторожней! — крикнула в отчаянии Вероника.

Но было поздно. Произошло именно то, чего она больше всего боялась — у подруги подвернулась нога и она, не добежав до одногруппников каких-то полметра, рухнула на пол.

— Ой! — вскрикнула Наташа. — Господи, как больно!

Молодые люди как по команде ринулись на помощь девушке. Никита приподнял её и подхватил за талию, а Вероника тянула за руки.

— Наточка, ну что ж ты так не осторожно. Сильно ушиблась? — сокрушалась Ника.

— Сильно! Ужас, как нога болит! Наверно растянула.

— Ты опирайся на меня. Сейчас мы тебя поднимем и в медпункт отведём. А там дадут что-нибудь обезболивающее, — подбадривал Никита.

Наташа, уже практически поднятая на ноги совместными усилиями ребят, вдруг как-то неловко дёрнулась, по всей видимости, от пронзившей её невыносимой боли, и снова повалилась на пол, лишив поддерживающих её ребят равновесия, и Вероника с Никитой, налетев друг на друга, столкнулись лбами.

— Ой! — вскрикнули молодые люди одновременно.

Наташа самодовольно улыбнулась, и, перестав стонать и ойкать, спокойно поднялась на ноги. Её одногруппники, потирая ушибленные лбы, глядели на неё с нескрываемым удивлением.

— Ну, ты как? Уже не болит? — поинтересовалась Вероника у подруги.

— А она и сразу не болела, — хихикнула Наташа.

Никите не удалось услышать этот ответ, потому что из зала заседаний вышел секретарь и пригласил его зайти.

— Как не болела? — опешила Вероника.

— А вот так! — сияя, изрекла Наташа. — Это был спектакль, чтобы заставить вас с Никитой влюбится по методике G9°9.

— Влюбится?

— Вот именно! Вы же, когда лбами столкнулись, испытывали одинаковое чувство, правильно? Вот ты, например, о чём в этот момент думала?

— О тебе. Переживала, что ты сильно ушиблась.

— Правильно, надеюсь, Никита чувствовал то же самое.

— Да этот чурбан, не способен на такие чувства! — выпалила Вероника.

— Чёрт! — с досадой выругалась Наташа. — Я, что, зря старалась? Выходит, методика не сработала? Ты чего на Никиту наговариваешь? Так и не влюбилась?

У Вероники в голове пронёсся ураган мыслей. И главная из них — она подвела подругу. Та придумала идеальный план, как спасти двух друзей от отчисления, чуть не расшиблась во время его реализации, а Вероника ведёт себя как капризный ребёнок.

— Нет, Наташ, сработало! Должно было сработать. Это я на Никиту накинулась по инерции, по старой привычке.

— Ой, не знаю, не знаю… — с сомнением покачала головой подруга. — Ты что-то почувствовала, когда вы лбами стукнулись?

— Конечно, почувствовала! — Вероника потёрла ушибленный лоб. — Ещё бы не почувствовать — аж искры из глаз полетели.

— Это хорошо. А ещё?

— Ещё…

— Ну-ка, скажи как Леночка — Никиточка такой милый…

— Ники…ки… точка… такой ми… Нет, Наташ, не мучай меня, как Леночка не могу.

— Ох, убила бы!

— Нет-нет, не отчаивайся, у тебя получилось. Я явственно ощущаю, что моё отношение к Никите поменялось, — глубокое чувство благодарности за героическую попытку Наташи помочь подруге заставило Веронику попытаться убедить её и по возможности себя, что эта попытка не была напрасна.

— Ну, хорошо, посмотрим. Не долго осталось ждать. Сейчас выйдет Никита, и мы всё узнаем.

И действительно буквально через минуту из зала заседаний показался одногруппник. По его самодовольной физиономии не сложно было догадаться, что всё обошлось.

— Ну? — Наташа от нетерпения перетаптывалась с ноги на ногу.

— 25 часов общественно-полезных работ.

— И всё?

— И всё. Кто ж не войдёт в положение бедного парня, крадущегося посреди ночи к своей возлюбленной, чтоб подарить ей цветочек? — усмехнулся Никита, а потом серьёзно добавил:

— Наташа, спасибо! Ты здорово нас выручила!

— Значит, получилось! — просияла девушка.

— Получилось! Я, правда, не сразу понял. Но в зале заседаний, до меня вдруг дошло, зачем ты так живописно растянулась прямо перед нашими глазами, а потом ещё и столкнула нас лбами. Мне, в общем-то, и говорить ничего не пришлось. Пётр Иванович поглядел на меня и спросил строго: «Почему ты лез к любимой девушке ночью? Тебе, что, дня мало, чтобы наговорится с ней?» Я ещё и ответить ничего не успел, а он: «Предлагаю признать студента виновным, и в качестве наказания назначить ему 20, нет 25 часов общественно-полезных работ». Его предложение поставили на голосование, и оно набрало большинство.

Никита рассказывал ещё какие-то подробности, но Вероника уже не слушала его. Она пыталась понять, получится ли у неё так же легко отделаться. Вроде бы никаких сомнений не должно было оставаться, но вся беда была в том, что Ника, как ни прислушивалась к своим чувствам, всё равно не могла понять, изменилось ли что-нибудь в её отношении к Никите. Но всё же переживала она напрасно — в зале заседаний с ней произошло в точности то же самое, что и с её одногруппником. Пётр Иванович так же пришёл ей на помощь, и Веронике даже ничего говорить не пришлось. Потупив взгляд, Ника выслушала небольшую нотацию, и Совет, вынеся решение назначить провинившийся студентке в качестве наказания 25 часов общественно-полезных работ, отпустил её.