Вкус греха - Мэрилин Папано

Уилл откатил газонокосилку к ближайшему дереву, опустился на колени и открыл ящик. На Селину он не оглядывался. Может быть, она уйдет, если он сделает вид, что не обращает на нее внимания. И тогда он сможет поработать спокойно.

— Почему Реймонд настолько недоволен вашим приездом?

— Спроси Реймонда, — буркнул Уилл.

— Я спрашиваю вас.

Она приблизилась к нему, и ее ноги оказались в поле его зрения. Две стройных ноги в белых туфлях и тонких чулках. Такие длинные, что смогут обхватить мужчину и ему уже не вырваться. Если, конечно, у него достанет глупости, чтобы вырываться. Разумный человек останется там…

Он вынул ржавый гаечный ключ, бросил его обратно в ящик и поднялся.

— Ты же умная девочка, Сели, могла бы и сама догадаться. Фамилия Реймонда — Кендалл. Кендаллы в этом городе — люди влиятельные, тогда как Бомонт — дерьмо. Ему никогда не нравилось, что я жил в его доме. Ему не нравилось, что я сидел как равный за их столом на дорогом стуле и ел с их фамильного фарфора. Ему не нравилось, что его мать обращается со мной как с членом семьи. Он не желает, чтобы я возомнил, будто в самом деле член семьи. Он напоминает мне: я нищий сирота, которого держали в доме из милости.

Уилл теперь стоял перед Селиной и смотрел в ее зеленые глаза. Он стоял так близко, что улавливал аромат ее духов, видел, как вздымается ее грудь при дыхании.

И он сделал еще полшага к ней; пусть отступит, пусть испугается, забудет про свои вопросы и удерет.

Но она не испугалась. Она хладнокровно выдержала его взгляд и спокойно возразила:

— Думаю, это не все. Ваше возвращение вывело его из себя. Он вас опасается.

— Меня многие опасаются, — равнодушно заметил Уилл.

Селина не успела ответить, а он уже протянул руку и поправил выбившуюся прядь ее волос. Сегодня они не были заплетены в косу, а струились по спине. Он коснулся их тыльной стороной ладони, чтобы не успеть ощутить их шелковистость и не поддаться соблазну задержать их в пальцах.

— Ты ведь тоже меня опасаешься, Сели?

Она твердо посмотрела ему в глаза, затем опустила взгляд. Теперь они были так близки, что, если бы она глубоко вздохнула, ее грудь коснулась бы его груди. И если она чуть—чуть расслабится, их тела соприкоснутся. От одной мысли об этом Уиллу стало жарко. Еще несколько секунд, и эрекцию невозможно будет скрыть. И ей уже не понадобится двигаться, чтобы прижаться к нему; он сам сделает последний шаг.

— Он предлагал мне деньги, — сказала Селина.

Она снова смотрела ему в глаза. Лицо ее было серьезно, голос почему—то звучал вызывающе. На мгновение Уилл смешался. Упоминание о деньгах нарушило его горячечные мысли о сексе.

— Кто предлагал тебе деньги? За что?

— Реймонд. Чтобы я наблюдала за вами.

Уилл сделал шаг назад.

— Наблюдала за мной?

— Чтобы я шпионила за вами и докладывала ему.

Он еще отступил назад, наткнулся на косилку и положил пальцы на рукоятку.

— И что же ты ему ответила, а, Сели?

— Меня зовут Селина.

— Мне больше нравится Сели. Это тебе подходит.

— Это детское имя, а я не ребенок. Мне двадцать восемь лет.

Уилл делано усмехнулся. Меньше всего ему хотелось сейчас вести беседы. Ему нужно только одно: войти в нее. Это будет нетрудно, стоит лишь расстегнуть джинсы, стащить с нее трусики, прижать к дереву и проскользнуть внутрь. Там будет горячо и влажно, а он будет тверд как камень. И много времени ему не потребуется.

К черту! Это не его женщина и никогда не будет его.

— О да, ты знойная женщина, — проговорил он нараспев. — Скажи—ка мне, Сели, сколько у тебя было любовников? Два? Один? Или ни одного?

— Не ваше дело, Билли Рей.

Уилл вновь опустился на колени возле косилки и запустил руку в ящик с инструментами.

— Так что же ты ответила Реймонду?

— Что меня это не интересует.

— Что именно? Его планы? Его деньги? Или он сам? — Он вскинул голову, усмехнулся и быстро отвел глаза. — Или, может быть, я?

— Он не доверяет вам.

— Совершенно верно, мэм, он мне не доверяет, и это правильно. — Он опять смотрел на нее, причем на этот раз совершенно серьезно. И она это заметила. — Мне нельзя доверять. Стоит тебе, мисс Сели, отвернуться, и я могу прикарманить все, что тебе дорого. — Уилл помолчал, чтобы смысл его слов получше дошел до нее. — Тебя предупредили.

— Зачем приезжал шериф? Он угрожал вам?

Эта девчонка больно настойчива. Неужели еще минуту назад он надеялся, что она убежит? Нет, на это ей не хватит ума.

— Зачем приезжал шериф — это мое личное дело, — сухо ответил он.

— У вас неприятности?

Уилл поднял голову и расхохотался.

— У меня почти всю жизнь сплошные неприятности.

— У вас неприятности здесь?

— С чего бы? Я здесь всего два дня, и шагу не ступал за пределы частного владения. Что я, по—твоему, мог натворить такого, чем привлек внимание шерифа?

Селина отступила в тень. Ей было жарко, чулки прилипли к ногам, как вторая кожа, и ступни ныли в этих туфлях на высоких каблуках. Поскольку Уилл решил изображать из себя крутого парня, ей лучше всего поступить так, как она хотела в первое мгновение, едва увидела машину шерифа: уйти к себе и не обращать внимания ни на что. Дома она сможет раздеться, проглотить таблетку аспирина, чтобы унять головную боль, и проспать до вечера, как обычно делает по воскресеньям мисс Роуз.

И все же она не двинулась с места.

— Такие люди, как вы, обычно привлекают внимание даже в том случае, если ничего не делают.

Уилл улыбнулся, и от его улыбки что—то внутри Селины болезненно сжалось.

— Что ж, мисс Селина, это даже похоже на комплимент.

Она пропустила его реплику мимо ушей.

— В церкви только и разговоров было, что про вас. Даже мои родные вами интересовались.

— Даже твои родные? — Уилл отставил в сторону косилку. — Что в этом удивительного? Насколько я помню, Хантеры ничем не отличались от остальных сплетников. У них те же предрассудки, что и у прочей шушеры.

— Особенно интересовалась моя сестра.

— Твоя сестра… Ну да, Викки. — Он снял с косилки лезвие, осмотрел его и швырнул в траву. — Когда в последний раз меняли лезвие?

— Не знаю. Должно быть, давно. — Селина прислонилась к стволу, заведя руки за спину, чтобы не испачкать платье. — Викки замужем. У нее трое детей.

Он не ответил, но его взгляд был красноречив. Может, Викки вышла замуж, может, она почернела и подурнела; ему нет до нее решительно никакого дела. Да помнит ли он Викки? В пятницу вечером Селине показалось, что помнит. И ее он как будто вспомнил. А может быть, мисс Роуз достаточно порассказала ему до ее возвращения с работы.