Фиксер - Дженнифер Барнс

ГЛАВА 16

Вот какой стала моя жизнь: во вторник первая леди настаивает на том, что в ближайшем будущем я просто обязана поужинать в Белом Доме; а в среду я обедаю в одиночестве. Вивви не было в школе. Скорее всего, я могла бы воспользоваться своей растущей репутацией, чтобы заполучить место за чьим-нибудь столиком, но я давно привыкла быть одна.

Одиночество не раздражало меня и вполовину так сильно, как признание своего статуса известной личности в Хардвике.

Так что я ела во дворе. Одна. Вивви не появилась и на следующий день, так что я сделала то же самое. И в день после того. После трёх дней самоизоляции — и шести отклонённых предложений по решению чужих проблем — школьники наконец-то начали улавливать посыл. Я не была кудесницей. Я не хотела завести друзей.

Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.

На третий день у меня появилась компания. И не самая лучшая.

— Это же моя любимая маленькая психопатка, — парень, телефон которого я конфисковала в свой первый день в Хардвике, проскользнул на сидение напротив моего. Мельком оглядев моё окружение, я поняла, что его друзья были неподалеку. За последние несколько дней всё больше и больше учеников решили проводить ланч во дворе. Три или четыре небольших группки, и одна группа побольше.

Несколько учеников мельком взглянули в нашу сторону, но только взгляд Эмилии Роудс задержался на нас.

— В последние несколько дней ты выглядишь немного одинокой, — парень напротив улыбнулся мне совсем не дружелюбной улыбкой. — Неужели твои пятнадцать минут школьной славы уже подошли к концу?

Он походил на хищника, загоняющего отбившуюся от стада антилопу. Я угрожала ему, унизила его. А он выжидал, пока не стало ясно, что я не собиралась занимать место на верхушке иерархии Хардвика.

Видимо, теперь он счёл меня легкой добычей.

— Если тебе нужен друг… — он хитро взглянул на меня. Его взгляд скользил по моему телу так, чтобы я почувствовала себя незащищенной. — Я могу быть очень хорошим другом.

— Продолжай в это верить, — произнесла я. Ему не стоило ждать от меня другой реакции на слова о его мастерстве в «дружбе», кроме как скептицизма

— Думаешь, ты особенная, да? — он был высоким и спортивным обладателем идеальной улыбки и идеальных волос. Я не знала, что раздражало его сильнее — отказ или тот факт, что если мы решим сверлить друг друга взглядами, он первым отведет глаза. — Твоя сестра — не более чем «скорая помощь» для политиков, — выплюнул он. — Кратковременная мода. Для людей вроде моего отца, она всего лишь наёмный работник.

Он хотел, чтобы я задалась вопросом о том, кем был его отец.

Желай этого где-нибудь в другом месте, вундеркинд, — подумала я. У меня совсем не было настроения для игры «Кто есть кто?» в Вашингтоне.

— Я могу очень сильно усложнить тебе жизнь, — он явно пытался мне угрожать.

Я фыркнула.

— А я могу мило поболтать с твоим отцом насчет того, что из всех девушек в этой школе, ты решил терроризировать дочь вице-президента.

Я понятия не имела о том, кем был отец этого парня. Он мог и не быть одним из тех, кому не плевать на то, как его сын ведет себя с девушками. Но судя по отношению его сына к власти — к тем, кто ею обладал и тем, у кого её не было — я решила, что дорогой папочка может питать небольшой интерес к тому, что его идиот-сын наживает врагов среди влиятельных людей.

На короткий миг вышеупомянутый идиот побледнел. Я наколола на вилку салат и поднесла кусочек ко рту. Без какого-либо предупреждения парень схватил меня за запястье. Издалека выражение его лица выглядело абсолютно дружелюбным, но я видела блеск в его глазах.

— Сегодня отличный день, не так ли? — на соседний стул проскользнул Ашер Роудс. Он поднял мою ложку и украл кусочек моего кекса. — Надеюсь, я ничему не помешал?

Парень с блеском в глазах отпустил моё запястье. Он рассмеялся.

— Мы с Тэсс просто дурачимся.

Ашер срезал ещё кусочек моего кекса.

— Эта Тэсс такая шутница, — живо произнёс он. — Вечная бунтарка. Постоянно меня смешит.

Парень несколько раз моргнул.

— Вы двое…

— Друзья, — провозгласил Ашер. Он попытался украсть ещё один кусочек моего кекса. Я остановила его руку вилкой чуть жестче, чем следовало бы.

Я не нуждалась в спасителе.

— Мы не друзья, — сказала я Ашеру.

— Наша связь уходит далеко за пределы дружбы, — любезно согласился Ашер. — О нас будут писать поэмы и петь барды, — он обернулся к сидящему напротив нас парню. — Хочешь побыть бардом?

Не удивительно, что ответом на вопрос стало «нет». Парень поспешно выбрался из-за стола. Он и его подпевалы ретировались к столику по соседству от Эмилии. Та отвернулась и с высокоподнятой головой вернулась к делам за собственным столиком.

— Джон Томас Уилкокс, — негромко сообщил Ашер. — Его отец — партийный организатор фракции меньшинства.

Я не была уверенна в том, как я должна на это ответить, так что я промолчала.

— Вижу, ты из сильных и молчаливых ребят, — мудро произнес Ашер. — А я никогда не замолкаю, так что мы отлично поладим.

— Я бы с ним справилась, — сказала ему я. — Ты мог остаться со своими друзьями.

Пусть его «лучшего друга» и не было в школе, в последние несколько дней Ашер не выглядел слишком уж одиноким. Каждый день он ел ланч за новым столиком, словно король, разделяющий блага между своим народом.

— Я не за тебя волновался, — с легкостью возразил Ашер. — Ты смотрела на него так, будто собиралась его убить, и, давай признаем, лицо Джона Томаса слишком симпатично для увечий, пусть он их и заслужил.

Эмилия пыталась нанять меня, чтобы пару дней удерживать её брата подальше от неприятностей. Я гадала о том, поняла ли она, что я была последней, кто подошел бы для этой работы.

Неприятности всегда находили меня.

ГЛАВА 17

За пять минут до звонка с последнего урока меня вызвали в кабинет директора.

— Тэсс, — произнёс он. — Могу я называть тебя Тэсс?

— Валяйте.

Он сложил руки на столе.

— Боюсь, мы получили кое-какие жалобы.

Я ждала, что он уточнит. Он ждал, что я заговорю. Но я умела ждать куда лучше него.

— Тебя обвиняют кое в чём серьезном. Агрессивное поведение. Шантаж. Кража.

Директор снова сделал паузу, но я снова промолчала. Единственным, кто мог обвинить меня в краже, был Джон Томас Уилкокс. Одна мысль о том, что он сообщил обо мне администрации, казалась абсурдной. Наверняка, он думал, что я не стану рассказывать директору о его проделках.

К сожалению, он был прав. Если бы Анна Хэйден хотела, чтобы администрация вмешалась в её ситуацию, она бы сама пошла к директору.

— Итак, ты здесь новенькая, — продолжил директор. — И я верю, что ученикам нужно давать кредит доверия, но нам будет проще оставить эти неприятные дела в прошлом, если ты позволишь нам обыскать свой шкафчик.

— В поисках чего? — Мобильного телефона? Джон Томас правда думал, что я достаточно глупа, чтобы хранить его в школе?

Тот факт, что я наконец-то заговорила, похоже побудил директора Рэлей к действиям.

— К сожалению, я не могу обсуждать с тобой подробности обвинений. В попытке препятствовать травле учеников, в Хардвике работает политика открытых дверей. Мы призываем учеников рассказывать нам о любых проблемах и гарантируем их конфиденциальность во время расследования.

В теории идея была неплохой. Но в реальности эта система провоцировала насилие.

— Я презираю издевательства, — сказала я директору. — И задир. Можно сказать, в этом мы похожи с моей сестрой.

Упоминание Айви подействовало именно так, как я и думала. Директор Рэлей едва заметно сжал зубы. Судя по тому, как он вёл себя во время встречи с Айви, он явно побаивался влияния моей сестры. Либо у неё была на него какая-то грязь, либо он боялся, что она может что-нибудь найти.

Директор предложил мне мятный леденец, а затем заставил себя улыбнуться.

— Если бы ты просто позволила мне провести простой обыск…

— Нет, — произнесла я. — Я так не думаю.

На стене за столом директора висела фотография. Пока вздувались вены на его лбу, я пересчитала людей на снимке: трое в заднем ряду, двое спереди и один немного сбоку. Директор Рэлей стоял между лысеющим мужчиной лет пятидесяти и мужчиной чуть постарше с копной седых волос. Я сразу же узнала его.

Уильям Кейс.

— Мне не нужно твоё разрешения для обыска, — тон директора снова привлек к нему моё внимание. Судя по тому, как он повысил тон, именно так должен был звучать голос авторитета.

Если вам не нужно моё разрешение, — подумала я, — тогда зачем вы о нём просили?

— Я думала, что Хардвик уважает частные жизни всех его студентов, — произнесла я. Так он сказал Айви. Богачи и политики отправляли сюда своих детей, потому что здесь было безопасно, а люди здесь умели держать языки за зубами. Почему-то я была уверена, что беспорядочные обыски шкафчиков не придутся по душе Попечительскому Совету — а если у директора не было чего-то более значительного, чем туманные анонимные жалобы, будет очень легко назвать любой обыск именно беспорядочным.