Не надо оборачиваться - Александр Покровский

Агата заплакала, но Лите на тёткины слёзы было глубоко наплевать.

Этой ночью Лита спать не собиралась. Тётка Агата была одной из мудрейших Рода, а она — страж. В незапамятные времена стражами Рода были одни мужчины, но очень уж большие потери нёс Род в схватках с Врагами, а рождались почти что одни девочки. Так и появились стражи-женщины, а вскоре мужчин вообще отстранили от схваток, слишком мало их осталось.

Лита училась драться и стрелять, а ещё — надолго подавлять потребности в еде, сне и сексе. Лучшей она не стала, но перебиться без сна одну-две ночи могла запросто. Сейчас она ожидала нового нападения Врагов, и готовилась его отразить. Они хотели убить Бонифация, потому что он — последний мужчина Рода. Убили бы и её, но она их опередила. Казалось бы, Враги могут торжествовать, мужчин в Роду больше не осталось, и Род вымрет. Но ведь если бы Ритуал был завершён, у неё под сердцем вполне мог оказаться ребёнок, и если вдруг это мальчик, Род ещё может выжить. Просто для собственного спокойствия Враги непременно попытаются её прикончить.

Стражей не обучали логике, их ум вообще никак не пытались развивать, для битв с Врагами этого не нужно. Но Лита была дочерью мудрейшей, и мать готовила её в мудрейшие, только подростком девушка решила сперва научиться самообороне, а потом и пройти полную подготовку стража. На тренировках мозги ей не отшибли, и теперь, после нападения Врагов, она смогла кое-что сообразить.

Ритуал требовал незапертой двери, это так, но откуда Враги узнали, когда и где именно он будет происходить? Уже много лет они нападали на стражей и мудрейших только в других городах, вдали от последнего мужчины. Как они его нашли? Как угадали время Ритуала, чтобы беспрепятственно войти в квартиру Бонифация?

Проще всего было предположить, что им кто-то подсказал. А подсказать могла только та, которая знала. А знали только члены Совета, да и то не все. Даже Бонифация заранее не предупреждали, когда ему ждать очередную девушку. Агата, ответственная за Ритуалы, лучше всего подходила на роль предателя. Её саму Лита не боялась, страж уж как-нибудь справится с мудрейшей, но если тётка заодно с Врагами, всё может кончиться гораздо хуже.

Какую выгоду от предательства получила Агата или кто-то другой из Совета, Лита не понимала, да особо и не думала над этим. Думать — обязанность мудрейших, а не стражей. Ей будет достаточно выжить и добраться до безопасного места, если, конечно, для неё ещё остались безопасные места. А для начала — уйти целой из тёткиной квартиры. Где будут ждать Враги? На лестнице, у входной двери? Или у подъезда? Вот так шагнёшь, и тебя тут же нашпигуют серебряными пулями. Интересно, почему они стреляют серебром, хотя свинец убивает людей Рода ничуть не хуже, притом гораздо дешевле? Наверно, у Врагов тоже есть какие-то идиотские традиции.

Из традиций Рода Литу больше всего раздражал запрет на оружие. Только стражи на боевом задании ходили с пистолетами, во всех остальных случаях оружие оставалось дома. Ей ещё повезло, что старый Бонифаций у неё на глазах спрятал пистолет под подушку, иначе ей бы вряд ли удалось справиться с тремя вооружёнными Врагами.

Размышления совершенно не мешали Лите делать то, что она сейчас считала самым важным. Она громко сопела, изображая спящую, и внимательно прислушивалась, чем занимается Агата. Та негромко похрапывала, но Лите показалось, что тётка тоже прикидывается, а на самом деле не спит. И не ошиблась — вскоре храп прекратился, зато послышался телефонный разговор. Это кому же в глухую ночь она могла звонить? Врагам? Лита бесшумно метнулась к двери тёткиной спальни и вся обратилась в слух.

— Привет, это я, — Агата говорила шёпотом, но Лита прекрасно её слышала. — Хорошо, что ты уже всё знаешь. Да, она у меня в квартире. Спит на половичке у входной двери, как щенок. О, я с ней и без твоих советов очень осторожна, она и так меня чуть не прикончила. Да, есть у неё оружие. Отобрала мой пистолет. А как я могла не дать? Я не страж, чтобы драться с такими, как она. Нет, пока что она себя отлично держит в руках, но кто знает, что будет дальше? Она говорит, что Ритуал остался незавершённым, но можно ли ей верить? Да, Кармелита — далеко не дура, наверняка сообразила, что кто-то им должен был сказать, когда квартира Бонифация останется не запертой. Я для неё первая подозреваемая. Если собираешься с ней что-то решать, решай лучше ночью. Утром она свяжется со своей мамашей, моей драгоценной сестрицей, позовёт её ко мне домой, а потом они вместе уйдут. Боюсь, с ними двумя вам не совладать.

Агата отключила телефон и вновь старательно захрапела, а Лита всё пыталась понять, с кем был разговор — с Врагом или с какой-то мудрейшей из Совета? Не слыша второго собеседника, угадать невозможно — подходят и те, и другие. И Враги, и Совет хотели бы с Литой что-то решить, одни — убить её, другие — выяснить, не беременна ли она. На чьей же стороне тётка?

Кроме самой Литы, примерное время, когда начнётся Ритуал, знала только Агата. Но именно этот Ритуал меньше всего подходил для удачного нападения Врагов. Лита — страж, она может постоять за себя и прикончить киллеров, что, собственно, и произошло. Так почему было не напасть, когда Ритуал проводила мудрейшая, медик или торговка? Старый Бонифаций даже с пистолетом не соперник троим подготовленным боевикам, а обычная женщина Рода — тем более. И Агата знала, кто именно участвовал во вчерашнем Ритуале. Значит, предатель всё-таки не она?

На этом месте Лита прервала свои рассуждения — Агата перестала храпеть, и девушка, не прекращая изображать сопение спящей, напряглась и приготовилась действовать. Заскрипела тёткина кровать, Агата, не торопясь, встала, негромко бормоча себе под нос какие-то ругательства. Наверно, она просто собралась в туалет, но Лита навела пистолет на дверь и приготовилась. Патрон давно заслан в ствол, предохранитель снят, палец уверенно лежит на спусковом крючке, готовый нажать даже раньше, чем сознание обнаружит опасность. Она предупреждала тётку, что будет стрелять без раздумий, и если та забыла или посчитала, что страж шутит — так тому и быть.

— Кармелита, я знаю, что ты только притворяешься спящей, — громко сказала тётка и включила свет. — Я хочу с тобой поговорить. Сейчас выйду из комнаты, без оружия.

— Выходи, — разрешила Лита, не отводя пистолета. — Я оценила, что ты не пытаешься мне впарить, будто твой единственный пистолет у меня.

— У меня их три, один — в спальне. Но я не собираюсь затевать перестрелку со стражем.

Агата вышла в прихожую, одетая в одни тапочки, держа руки над головой. Она улыбалась, но в глазах вместо веселья плескался страх. Это Лита разглядела даже в тусклом свете, падающем из спальни, хоть тётка и стояла спиной к ночнику.