Не надо оборачиваться - Александр Покровский

— И как это проделать с женой?

— Очень просто. Просите её о том, что она сама хочет сделать, и ваша просьба непременно будет исполнена. Например, я точно знаю, что у моей жены болят ноги, и она не хочет никуда идти, но считает, что должна. Я ей говорю, что идти со мной не надо — и она не идёт. Что тут сложного?

— А если она чего-то хочет, можно ли её отговорить?

— Думаю, этого не знает ни один мужчина в мире, — горестно вздохнул Хоттабыч. — Даже те, которые уверены, что жена им подчиняется беспрекословно. А что, товарищ капитан, у вас проблемы с женой?

— У кого их нет? — хмыкнул Бардин. — Я б вам рассказал, но мы уже приехали.

Циркач написал заявление о том, что у него угнали машину, сходил с Бардиным в гараж и опознал «Форд» как свой, а потом они вдвоём сидели за столом, пили чай вприкуску и обсуждали важные и животрепещущие проблемы своей жизни. Позже Бардин из этого разговора так почти ничего и не смог вспомнить.

После допроса свидетелей уставший шеф поплёлся на восьмой этаж, к женщине, которая забрала собаку из квартиры убитого Бонифация. Сорокину, конечно же, потащил за собой. Она тоже еле переставляла ноги, видать, не ожидала, что её первый рабочий день на новом месте окажется таким долгим и таким изматывающим. А ещё где-то там, в вечерней зимней тьме, Бардин разбирается с Хоттабычем. Завтра наверняка будет скандал из-за сверхурочных. Новенькая вряд ли станет чего-то требовать, а вот Бардин своего не упустит. Раньше никогда не упускал.

Номера нужной квартиры соседи снизу сказать не смогли, а тыкаться наугад во все четыре шеф не хотел. Он сделал проще — громко гавкнул, и Сорокина даже не успела этому удивиться, как из-за одной из дверей в ответ донёсся звонкий лай. На звонок им открыла двери та самая якобы чокнутая тётка, а на самом деле симпатичная женщина средних лет, держащая за загривок огромную чёрную собаку с длинной шерстью.

— Молли, фу, сидеть! — сказала она, и собака села. — Проходите, пожалуйста, она вас без приказа не тронет. Вы, наверно, из полиции?

— Да, — подтвердил шеф и полез во внутренний карман за удостоверением, но собака зло зарычала, и он замер.

— Не надо «корочек», я вам и так верю, — улыбнулась хозяйка злобного зверя. — Проходите, проходите, не бойтесь.

— Я вообще-то, собак не боюсь, — неуверенно заявил шеф. — Я их люблю, и они меня любят.

Он только начал протягивать руку в сторону собаки, но псина молча оскалилась, и он передумал. А она вдруг вскочила, завиляла хвостом, подошла к Сорокиной и ткнулась носом ей в ладонь. Та немного растерялась, но догадалась погладить. Собака восторженно взвизгнула и свалилась на спину, подставляя под ласки живот. Сорокиной пришлось присесть на корточки, иначе не доставала. Молли блаженно жмурилась и время от времени дёргала лапами.

— Товарищ капитан, мы пришли сюда не собак гладить, — строго напомнил шеф. — Займитесь делом, пожалуйста!

Как только Сорокина перестала гладить собаку, та вскочила, схватила её шапку и умчалась в комнату.

— Не беспокойтесь, Молли — умница, и вещи не портит, ни мои, ни чужие. Заходите в комнату, присаживайтесь там, куда хотите а я быстренько чаю заварю, в такой мороз горячий чаёк лишним не бывает.

В углу комнаты лежала Молли, засунув голову в шапку. Шеф, не обращая на неё внимания, сел в кресло. Сорокина устроилась на диване. Хозяйка с чаем для себя и гостей вернулась очень быстро.

— А вы говорили, она вещи не портит, — напомнила Сорокина.

— Молли, фу! Отдай шапку! — приказала хозяйка и требовательно протянула руку.

Собака вскочила с шапкой в зубах и мимо неё помчалась к дивану, протянула шапку Сорокиной, и стоило только той её взять, прыгнула на диван, улеглась там и положила голову женщине на колени.

— Вы ей очень понравились, — улыбнулась хозяйка. — Но время уже позднее, а вы наверняка пришли по делу. Так что я вас слушаю.

— Вы видели когда-нибудь этих людей? — шеф протянул ей фотографии убитых киллеров.

— Нет. Это те, кого застрелил Бонифаций? А что, кто-то из соседей их знает?

— Пока не нашли тех, кто с ними знаком, но опросили ещё не всех. А вы, значит, считаете, что их убил Бонифаций?

— А кто же ещё? В квартире больше никого не было. Или был?

— Был. Например, ваша собака.

— Но вы же не думаете, что стреляла моя Молли?

— Не думаем. Расскажите, пожалуйста, в каких отношениях вы были с Бонифацием?

— В хороших. Заходила к нему в гости, собаку у него частенько оставляла, Молли не любит быть одна. Бонифаций с ней отлично ладил. Иногда вместе ужинали, может, раз в пару недель. Бывало, что за покупками для него ходила, хотя обычно он доставку на дом заказывал.

— У него были женщины?

— Нет. Разве что профессионалки. Их он тоже заказывал на дом, и всякий раз разных. По крайней мере, так он говорил мне. И, если вам интересно, иногда я оставалась у него на ночь.

— Об этом я и сам догадался. А что он ещё вам говорил? Может, он кого-то или чего-то боялся? Может, ему угрожали? Были у него враги?

— Никого он не боялся, это точно. Он же частенько дверь квартиры не запирал. Разве те, кто боится, так делают? Об угрозах я ничего не знаю. А враги были, конечно. Разве те, кто его убил, ему не враги?

— Пожалуй, последний вопрос на сегодня, — шеф едва сумел подавить зевок. — Вы сказали, что он отлично ладил с вашей собакой, и вы её отводили к нему, уходя из дому. Но в этот раз вы были дома, а собака — у него, причём нам известно, что он занимался сексом. Зачем ему в этот момент чужая собака?

— Вы намекаете, что Бонифаций трахал Молли? — рассмеялась хозяйка. — Думаете, она бы на это согласилась? Вот проведите, как вы называете, следственный эксперимент, и потом подсчитаем, чего и сколько она вам откусила.

— Не будем затевать аморальных экспериментов, — шеф решительно встал, потянулся и сделал несколько резких движений, разгоняя кровь. — Что ж, разрешите откланяться. Капитан Сорокина, я вам приказываю немедленно проснуться!

Неимоверно уставшую Сорокину вдобавок ко всему разморило в тепле, и она безмятежно спала, не замечая приказов начальства. Молли, каким-то образом поняв, чего хотят от её новой подружки, слегка укусила её за ухо, а когда та, вскрикнув от неожиданности, разлепила глаза, лизнула её в лицо.

— Простите, товарищ полковник, я немного задремала от усталости, — Сорокина явно смутилась, но при этом дала понять, что шеф, заставляя её работать сверхурочно, тоже виноват.

— Я вижу, спящая красавица, вопросов к свидетельнице у тебя нет. Так что давай на выход. И за руль, с твоего позволения, сяду я, а то мы никуда не доедем.