Охота на невесту 2 - Михаил Михеев

Взглянув на себя в зеркало, граф остался вполне доволен увиденным. Как обычно, уверенный в себе, наглый тип – маска, ставшая уже настолько привычной, что практически приросла к лицу. Увы, как ни крути, а местное общество понимает только силу. В столице, особенно в высшем свете, тот еще гадюшник, поэтому надо вести себя соответственно. Боятся – значит, уважают. Старая и, увы, актуальная в этом злосчастном городе пословица. Общество, способное воспринимать только силу и деньги, обречено. Мимолетом подумав, что если (хотя какое там "если", процесс уже запущен) он станет, королем, то "высший" свет он перетрясет очень тщательно и с особым цинизмом, Корбин еще раз посмотрел в зеркало.

Ну да, все нормально, прямо хоть на королевский бал иди… Хотя, если честно, круги под глазами выдают тяжелую ночь. Ну, ничего страшного – есть три варианта: попросить Прима или Веллера обработать его каким-нибудь лечебным заклинанием, воспользоваться, по примеру некоторых аристократов, косметикой, или пойти хлопнуть бокал вина для улучшения кровообращения. Второй вариант отпадал однозначно, уподобляться этим, с позволения сказать, мужчинкам, Корбин не стал бы и под страхом смерти. Вариант с целителями Корбин, подумав, тоже с сожалением отбросил – неизвестно, в каком состоянии сегодня Веллер с Примом. Так колданут, что потом вместо здорового цвета лица будешь флюсами с обеих сторон щеголять. Стало быть, остается бокал вина для поднятия тонуса, ну и, вероятно, плотный завтрак.

Корбин прислушался к своим ощущениям. Ну что же, вроде, все в порядке – голова окончательно пришла в норму, не мутит… Осталась предательская слабость, но она пройдет, никуда не денется. Голова, правда, пустая и звонкая, как храмовый колокол – побочный эффект лекарства, но это тоже пройдет, да и не мешает, если честно.

Маг улыбнулся собственным мыслям, еще раз поправил меч и, решительно выйдя из комнаты, направил свои стопы к сердцу дома – его кухне. Идти было довольно далеко – комната Корбина по причине наложенного на дверь неснимаемого заклинания располагалась в ученическом крыле. Ну а что делать – бросать комнату и переселяться в другую, а ту замуровать? Да зачем? Корбина это не слишком напрягало, другое дело, что до места, где можно поесть, было топать и топать. Такое расположение кухни было выбрано с умыслом: во-первых, если бы кухня была рядом, то вечно голодных адептов от нее было бы не отвадить. Просто нереально перекрыть все пути, которые могут прийти в голову мальчишкам, задумавшим какую-нибудь каверзу. Хоть к каждому входу голема с мечом поставь – все равно залезут и что-нибудь сопрут, уже просто так, из принципа. А когда до кухни далеко идти, то число попыток проникновения можно с чистой совестью делить на два, потому что многим будет просто лень туда тащиться. Лень-матушка – она ведь раньше нас родилась. Ну а во-вторых, раз уж адепты, особенно в первые годы обучения, все равно попрутся за ночным перекусоном, то пусть они подольше походят, ноги потренируют. Лишняя зарядка никогда не лишняя.

Вообще, изнутри особняк Корнелиуса представлял собой кажущееся хаотическим переплетение лесенок, коридоров, переходов… Несведущий человек мог запросто заблудиться в нем так, что проблуждал бы несколько часов. Более запутанная архитектура была разве что во все том же королевском дворце – дань прошлому, когда штурмы поместий были отнюдь не редкостью, а запутавшийся в коридорах враг мог запросто потерять темп и, в результате, тем самым давал обороняющимся лишний шанс бежать, а если повезет, то и отбиться. Те времена, конечно, давно ушли в прошлое, но королевский дворец никто не пытался перестраивать в целях спрямления коридоров, а Корнелиус решил остаться верен традициям. Хотя, возможно, он просто был предусмотрителен, тем более что людям, давно жившим здесь и привыкшим к прихотливости местной архитектуры, это совершенно не мешало. Более того, такие вот изгибы фантазии архитектора (Корнелиус скрывал, кому поручил проектирование особняка, но Корбин подозревал, что старик занимался этим лично) служили для адептов поводом для гордости при общении со сверстниками, а также помогали во всевозможных, не всегда безобидных, шутках, которые мальчишки периодически устраивали гостям. Корбин, правда, в свое время в подобных развлечений не участвовал – он, как-никак, был постарше, но что могут натворить мающиеся от безделья адепты, знал очень хорошо, а в последнее время еще и сам вынужден был бороться с плодами фантазии таких же вот мальчишек и девчонок. Если честно, справиться с ними у графа получалось далеко не всегда.

Впрочем, сейчас в коридорах никого не было – адепты разъехались на праздник по домам. Традиционные для Дня Великого Зарождения каникулы были длинными, поэтому, как правило, ребятня предпочитала навещать родных, и эта зима не была исключением. Корбин же шел по коридорам уверенно – он их в свое время изучил так, что мог пройти куда угодно с закрытыми глазами. Поэтому до кухни он добрался в рекордные сроки и был удивлен, обнаружив там Полин.

– Явился, оглоед? – сверкнула на него глазами кухарка.

– Явился, тетя Полин, – виновато развел руками Корбин. – Как там, осталось что-нибудь? На предмет пожрать?

– Да есть, конечно. Когда это у меня не было чего поесть? – ворчливо отозвалась кухарка, собирая на стол с такой скоростью, что Корбин только диву давался. Минуты не прошло, а перед ним уже была груда снеди и, пусть стол и не блистал сервировкой, но зато количеством выставленных на него продуктов можно было накормить взвод изголодавшихся наемников.

Корбин, благодарно кивнув, сел за поздний завтрак… Или, может, скорее, ранний обед? Хотя почему же ранний? Вполне даже своевременный обед получился. Правда, ожидаемого вина на столе он не обнаружил, зато огромная кружка ароматного, слабо дымящегося кофе наводила на мысль, что не так уж и необходимо оно, это самое вино. Полин уселась напротив, по-бабьи подперев кулаком щеку.

– Ты зачем девочку-то обидел? – спросила она, когда Корбин, покончив с едой, с удовольствием откинулся на спинку стула и прихлебывал живительный напиток. Корбин был так ошарашен, что поперхнулся кофе и закашлялся, едва не упав со стула.

– Ты… чего? – спросил он, когда кашель, выбитый молодецким хлопком ладони по спине, в страхе убежал. Полин потерла руку – ударила она малость посильнее, чем следовало.

– А ничего. Видела я, как она от тебя утром выскочила. Глаза красные, руки трясутся…

– Теть Полин, ну чес-слово, ничего я не делал. Во всяком случае, не помню… Ай!

Следующие несколько минут были потрачены на то, что Корбин метался по кухне, пытаясь не разнести вдребезги посуду и не перевернуть кастрюли и судки с едой, и одновременно уклоняясь от полотенца, которым Полин старательно пыталась его огреть. Со стороны это, неверное, смотрелось весело – здоровенный, богато одетый детина убегает от кухарки… Вблизи это было отнюдь не так смешно – во всяком случае, когда один из ударов Полин достиг-таки цели, Корбина буквально унесло на пару локтей, а задница, по которой пришелся удар, изрядно заныла. Хорошо еще, что Корбин был отлично тренирован и ухитрялся практически не сбивать дыхание.