Охота на невесту 2 - Михаил Михеев

Следующие несколько минут были потрачены на то, что Корбин метался по кухне, пытаясь не разнести вдребезги посуду и не перевернуть кастрюли и судки с едой, и одновременно уклоняясь от полотенца, которым Полин старательно пыталась его огреть. Со стороны это, неверное, смотрелось весело – здоровенный, богато одетый детина убегает от кухарки… Вблизи это было отнюдь не так смешно – во всяком случае, когда один из ударов Полин достиг-таки цели, Корбина буквально унесло на пару локтей, а задница, по которой пришелся удар, изрядно заныла. Хорошо еще, что Корбин был отлично тренирован и ухитрялся практически не сбивать дыхание.

Наконец, молодость взяла-таки верх над опытом, и Корбин, тяжело дыша, смог, наконец, остановиться. Полин, дыша еще более тяжело, уперлась рукой в стол – сохранять равновесие ей сейчас было сложно.

– Теть Полин, ну правда же ничего не помню. Сейчас пойду, во всем разберусь… Все будет в порядке, обещаю. Если, не дай Единый, было что… Ну, женюсь, в конце концов…

– Смотри у меня, – Полин медленно остывала. – Обещаешь?

– Ну, теть Полин, – Корбин прижал руки к груди. – Я вас когда-нибудь обманывал? Учителя – да, бывало, но вас?

– Не обманывал, не обманывал, – махнула рукой старуха. – Иди уж. Но смотри у меня…

Корбин покинул кухню почти что бегом. Утренние ощущения начали стремительно оформляться в нечто конкретное и не очень приятное. Сказать, что Корбин был огорошен – значило ничего не сказать, поэтому Корбин направился прямиком к кабинету Учителя. Вот там-то его и ожидал очередной сюрприз.

Когда он, коротко постучав (к вежливости его Корнелиус приучил еще в пору ученичества), и получив разрешение, вошел в кабине, у него глаза на лоб полезли. В кабинете, кроме самого Корнелиуса и Джурайи (как же, легка на помине), находились еще двое, и меньше всего Корбин ожидал увидеть этих двоих. Честно говоря, и меньше всего хотел бы их увидеть.

Древние… Самая, наверное, таинственная и почти не встречающаяся раса на континенте. Ну и самая легендарная, соответственно. Существа, обладающие легендарной мощью и не менее легендарной неуязвимостью. Большинство описаний сводились к "я сам не видел, но мне рассказывал человек, который видел того, кто видел…", однако пару раз попадались и свидетельства тех, кто лично сталкивался с Древними. Даже гравюры попадались. Сам Корбин, если честно, считал Древних выдумкой, хотя, конечно, в силу своей рациональной природы, свел информацию о них в таблицу и постарался вычленить сильные и слабые стороны этой расы. Так, на всякий случай – в его карьере бывали ситуации, когда миф оборачивался реальностью и начинал больно скалить зубы – взять хотя бы заброшенный храм Тон-Аттона, который считался легендой и который Корбин нашел в сердце диких джунглей и благополучно разграбил. Или вот тот же некромант – сколько лет они вымершими считались? Поэтому Корбин и проводил изыскания и с неудовольствием констатировал, что слабых мест у Древних было до обидного мало, хотя, конечно, они не были ни бессмертными, ни неуязвимыми. Однако же схлестнуться с Древними было последним, чего бы Корбин стал желать. Но годы шли, а никаких Древних ему на пути, хвала Единому, не попадалось. И вдруг – на тебе, сразу двое, что делают здесь – совершенно непонятно, как себя вести – тоже. Впрочем, осторожность и вежливость еще никому не повредили.

– Добрый день, Учитель. Здравствуй, Джурайя. Здравствуйте, – это уже непрошенным гостям. – Я, наверное, не вовремя?

– Да, Корбин. Если у тебя нет ничего срочного – зайди попозже.

– Хорошо, Учитель. Когда освободитесь – дайте знать, пожалуйста.

И Корбин вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Подумав, граф вернулся в свою комнату, сбросил перевязь с мечом и сапоги и завалился на кровать – обед, вступив в контакт с желудком, намекал организму, что для хорошего пищеварения желательно поспать. Так Корбин и заснул, и проспал до вечера. Правда, пробуждение было не очень приятным – на всю комнату разнесся крик Учителя:

– Корбин, ко мне, скорее!

И истошный визг Джурайи.

Глава 4

"Ни капли человеческой крови! Единый правый! Нет, этого просто не может быть… Если про эльфов хотя бы сказки рассказывали, то о Древних я вообще ничего не слышала!" – Джурайя сидела с ногами в кресле Корнелиуса и хмуро разглядывала новоявленных родственничков. Они всё же были человеческим существами, но всё же различия между ними и людьми были слишком значительными, чтобы не бросаться в глаза…

Оба высокие, на голову выше самой Джурайи, ширококостные и поджарые, с серой и на вид шершавой кожей, почти белыми глазами и узловатыми пальцами на руках, они внушали благоговейный ужас одним своим видом. Эти существа не могли быть её родственниками! Она ведь совсем на них не похожа…

– Вы очень опрометчиво заявляете о родственных правах, – дипломатично говорил Корнелиус, старательно подбирая слова. – Ведь её мать эльфийка, и, если честно, эльфийской крови в девочке гораздо больше, чем крови Древних…

– Даже если в ребёнке одна капля нашей крови, он НАШ ребёнок, и мы не можем бросить его на произвол судьбы, – горячилась женщина. – Эльфы сняли с себя все полномочия, оставив её в поле, – она вскинула на Джурайю полный сочувствия взгляд и она с изумлением увидела в глазах демоноподобного существа слёзы. – Шади, а если бы с ней что-нибудь случилось?! Она ведь такая уязвимая…

– Домина, милая, – муж обнял её за плечи, – не горячись. Эльфы всегда были легкомысленными созданиями. Зато благодаря их генетически обусловленному быстрому взрослению наша внучка развивалась почти так же, как человеческие детёныши. Ну, может быть с небольшим опозданием…

История собственного рождения потрясла Джурайю и она всё ещё пыталась собраться с мыслями, и без того сумбурными с самого утра…

Ещё собираясь к Корнелиусу, она была уверена, что его слова о бабушке и дедушке – это ошибка, и скоро всё прояснится… Наспех умывшись и переодевшись, она нос к носу столкнулась в коридоре с Примом, который еле переставлял ноги по дороге в лабораторию – похмельный организм требовал экстренного лечения, и глоточек живой воды был как нельзя кстати. Почему-то дико болела спина.

– Прим! – дёрнула его за рукав Джурайя. – Подлечи чуть-чуть, а?

– Похмелье и отходняк в одном больном лице? – невесело пошутил Прим. – Чёртов Веллер со своими палочками…

– Если бы только это… Спина болит – сил нет.

Прим развернул пациентку за плечи и провёл ладонью вдоль позвоночника.

– Коня на спор поднимала? – недоумевал Прим.

– Не помню. Как с Корбином в его комнату пришли – помню… – правая бровь Прима поползла вверх. – Как в позу для поединка вставали – помню… – левая бровь полезла догонять товарку. – Как он меня изловил после подсечки и в лицо идальгийским игристым дышал – тоже помню… – брови окончили восхождение в районе лба Прима. – А потом смутно как-то. Я бы сказала – вообще ничего…