Внезапная страсть - Кэйтлин Битнер Рот

– И да и нет. – Селина решила говорить как можно откровеннее. Мистер Андруз достоин знать правду. – Элизабет, Майлз, Кэмерон, Тревор – какая разница, кто из них повлиял на мое решение? Главное в том, что все это время я жила тихо и медленно выздоравливала. Безмерно благодарна вам за заботу и за покой. Но вечно так продолжаться не может. Не исключено, что появление новых людей ускорило мое пробуждение, но ведь мы оба с самого начала знали, что рано или поздно я уеду.

Она положила ладонь на рукав сюртука.

– Мне необходимо найти свое место в мире, Джастин. Жизнь здесь лишь продлит… спячку. Я и дальше буду прятаться, трусливо скрываться от всего. Интуиция подсказывает, что пришло время двигаться дальше.

Она взяла благодетеля за руку.

– Умоляю, постарайтесь понять. И не делайте отъезд еще более трудным и болезненным.

– Все понимаю, дорогая. Даже больше, чем предполагаете. Проблема в том, что эгоистичный старик боится вас потерять. Да, я уже привык считать вас членом семьи. Вы заменили мне старшую дочь, умершую от гриппа еще в детстве.

– И все же я должна уехать.

– Знаю.

В глазах у обоих заблестели слезы, и рука об руку они медленно пошли по дорожке.

Внезапно Селина почувствовала пристальный взгляд. Она подняла голову и посмотрела на галерею второго этажа. В густой тени, прислонившись спиной к стене, стоял Тревор и внимательно наблюдал.

Почему-то стало не по себе.

– Не возражаете, если вернемся в дом?

Джастин похлопал ее по руке.

– Ничуть. Больше того: хочу пригласить вас в кабинет и кое-что обсудить.

В кабинете хозяин снял с полки толстую тетрадь и кивнул на стоящее перед столом кожаное кресло.

– Прошу, присядьте.

В тишине, нарушаемой лишь мерным тиканьем часов, Джастин медленно листал страницы.

– Корабль нашей компании выходит из Нового Орлеана в Сан-Франциско через шесть недель. Может быть, порадуете старика и согласитесь отправиться на нем? – Он улыбнулся. – Когда придет время, сам отвезу вас в порт.

О боже! Неужели еще целых шесть недель?

– Конечно, – кивнула Селина, с трудом представляя, как сможет противостоять настойчивому вниманию Тревора. Сколько времени собираются провести в Карлтон-Оксе эти несносные кузены? Спросить она не осмелилась.

Пришла мысль предложить Джастину уехать в Новый Орлеан сейчас же – якобы для того, чтобы проститься с городом детства перед окончательным расставанием. Но ведь Тревор и Кэмерон обязательно отправятся следом и наверняка поселятся в семейном доме, куда, разумеется, Джастин привезет и ее. Что же делать?

Глава 6

Несмотря на собравшиеся к вечеру темные тучи, настроение было отличным: планировалась семейная поездка вверх по реке, на плантацию Веррет, где гостей ожидали на бал. Селина не могла припомнить, когда еще испытывала подобное радостное возбуждение.

Сгорая от нетерпения, она сидела за туалетным столиком, пока Мари занималась прической. Собравшись с духом и стараясь говорить небрежно, попросила:

– Расскажи о вдове Бодерье.

– О, это та еще женщина, доложу вам, – пробормотала Мари, сжимая губами шпильки, и посмотрела на госпожу в зеркало, не в силах сдержать улыбку. – Больше чем в два раза моложе покойного супруга, мистера Бодерье.

Она подобрала последний локон, нашла ему должное место в прическе, закрепила, вытащила изо рта оставшиеся шпильки и уже внятно произнесла:

– Теперь займемся платьем.

Селина встала, подошла к большому зеркалу и скинула пеньюар.

– Если хотите знать мое мнение, – продолжила Мари начатый разговор, – то ей нужны были его деньги, а вовсе не он сам. Не очень-то она печалится сейчас, после его смерти. Да-да. Не успели похоронить беднягу, как она бросилась тратить состояние направо и налево.

– А она хороша собой?

– Ну-у… – с явным удовольствием протянула Мари, словно стараясь продлить вкус. – На мой взгляд, вполне симпатичная дамочка. Жаль только, что знает это, а потому не может произвести того впечатления, к которому стремится. Да и одевается совсем иначе, чем пристало вдове. Даже на похороны явилась с таким глубоким декольте, что при каждом наклоне можно было рассмотреть туфли. А наклонялась она в тот день не один раз.

Мари улыбнулась, а потом рассмеялась.

Ах, Селина не должна была смеяться вместе с Мари, но все же не смогла удержаться и тоже расхохоталась.

– Ты там была?

Блестя глазами и сияя белозубой улыбкой, Мари кивнула.

– Стойте смирно, мадам. Не крутитесь, а то не затяну тесемки на корсете. Поверьте: знаю, о чем говорю, потому что все мы ходили на похороны. Только Золя оставалась готовить для поминок. Мадам Бодерье все время лила слезы, а мужчины ее обнимали и уговаривали: «Ну-ну, не надо так плакать». И старались заглянуть в декольте… – Мари лукаво подмигнула, – чтобы посмотреть на туфли.

Селина снова засмеялась.

– Значит, она очень хорошенькая.

Мари подала платье.

– Хорошенькая, ничего не скажешь. Да и сложена недурно. Вот только выражение лица все портит.

– И что же это за выражение?

– Как будто только и ждет, когда что-нибудь воткнется между ног.

От внезапной грубой откровенности Селина на миг оторопела.

– Мари!

И тут же принялась неудержимо хохотать.

– Но до вашей красоты ей очень далеко, мадам.

Горничная расправила пышные рукава, показывая, что туалет завершен.

– Ну вот. Восхитительно.

– Спасибо за комплимент, Мари, вот только вряд ли я способна кого-то восхитить.

– Еще как! Посмотрите в зеркало.

Селина подошла ближе и остановилась, внимательно изучая темно-бирюзовое муаровое платье с прямоугольным вырезом – таким глубоким, что вряд ли удалось бы наклониться, не продемонстрировав окружающим туфли. Корсаж плотно облегал фигуру до талии и переходил в пышную юбку. В собранных на затылке локонах мерцала нитка жемчуга.

– О, платье и вправду чудесное.

В дверь постучали. Мари открыла, и в комнату заглянул Линдзи.

– О, ты просто… просто потрясающая, – пролепетал он, краснея.

Селина важно взяла мальчика под руку и попрощалась с горничной.

Внизу ждал Кэмерон.

– Мне предстоит сопровождать кузину, в то время как Линдзи получил вас? Несправедливо!

Селина спустилась по лестнице и протянула затянутую в перчатку руку для светского поцелуя.

– Мадам, позволите хотя бы ехать в одном с вами экипаже?

– Разумеется, – с улыбкой ответила Селина. – Удивляюсь, как до сих пор мне удавалось обходиться без вашего приятого общества.

Обжигая взглядом, подошел Тревор.

– Вы прелестны, Селина. Платье оттеняет необыкновенный цвет глаз.

Кэмерон с интересом посмотрел сначала на платье, а потом в глаза. Вопросительно приподнял бровь в сторону кузена, однако от комментария воздержался.

Перед особняком стояли наготове два закрытых экипажа. Джастин помог Фелиции и Селине подняться в первый и перешел ко второму.

Девочка тут же начала что-то оживленно рассказывать. Селина наклонилась и прошептала:

– Не забывай, что хорошо воспитанные юные леди не позволяют себе слишком много болтать.

Джастин нередко жаловался, что в шестнадцать лет дочка и выглядит, и ведет себя как двенадцатилетняя; порой казалось, что он прав.

Тревор легко, с кошачьей грацией скользнул на сиденье рядом с Селиной.

Голова мгновенно закружилась.

– Разве это место не предназначено Линдзи?

Тревор подвинулся глубже, чтобы широкие плечи не занимали слишком много места.

– Линдзи соскучился по папе. – С этими словами хитрец положил руку на спинку дивана и, внимательно разглядывая спутницу, принялся легко поглаживать обнаженное плечо.

Несмотря на явственно ощутимый жар мужественного тела, Селина задрожала.

Появился Кэмерон и сел рядом с Фелицией, смерив кузена критическим взглядом.

– Интересно, старина, сколько пришлось заплатить братишке за сговорчивость?

В шутливых словах слышалась язвительная ирония, а улыбка обдавала холодом.

Тем временем небо угрожающе потемнело. Селина в страхе закуталась в плащ и даже накинула капюшон. Фелиция склонилась, тронула ее за колено и посмотрела с особым участием и пониманием. В ответ Селина молча покачала головой.

– Замерзли? – учтиво осведомился Тревор.

– Все в порядке, благодарю. – Оставалось надеяться, что дорога окажется недолгой. Воздух опасно сгустился, а в какой-то момент даже послышался отдаленный громовой раскат.

Ехали молча. При каждом толчке мускулистое бедро Тревора прижималось, обжигая даже сквозь слои одежды и заставляя неудержимо краснеть Селину. Сегодня Тревор мог соперничать с самим Сатаной – весь в черном, если не считать белой рубашки и белого шелкового галстука. Темные волосы и глаза придавали красивому лицу почти зловещий ореол. А главное, сегодня еще острее, чем обычно, ощущалась сила его натуры и определенность намерений.

Селина подумала о чувственных губах.