Саята. Заря иных богов - Стэйша Стэйша

  А это я умела.

  Выглядеть простушкой.

  И на дружинниках в Тихой Заводи охотно это умение отрабатывала.

  - Она хотела разнести идол нашего Бога, - примирительно начал он, - Глупая. Даже дети знают, что все изображения Богов защищены их силой.

  - Боюсь, она была уверена, что ваш Бог - липовый, - серьёзно заметила я, тихо заводясь от его чувства вседозволенности.

  - Да как ты смеешь? - гневно крикнул седобородый и резко махнул рукой. Словно плетью ветер ударил меня по лицу.

  - И почему чего-то подобного я и ожидала? - прошептала я, глубоко вздыхая и проводя рукой по обожжённой щеке.

   А седобородый высокомерно усмехнулся.

  - С такими как вы, невеждами, один разговор - да и тот короток! - и он вновь развёл руки, атакуя...

  - Глупец, ты на кого руку поднял?

  ***

  Михай вылетел на площадь и резко остановился. Такого вихря силы он никогда не видел. Её потоки закручивались в узлы и разлетались в разные стороны сотнями рукавов... Саята стояла напротив статного седобородого мужчины и, казалось, больше изучала его, нежели старалась одержать верх...

  ***

  Липа высунулась из-за плеча следопыта и ахнула от удивления. Седобородый глянул в их сторону.

  Михай полетел через всю площадь и ударился спиной о забор. Липа, сообразив, что уйти от сил седого ей не удастся, просто вышла с его поля зрения, ускоряясь и уходя в крутые повороты так быстро, что вскоре от неё осталась только тень. Тень, мечущаяся по всей площади.

  - Да я гляжу, у вас целая банда идолоборцев! - мужчина оскалился и сплюнул.

  - Ваш идол нас не интересует, - я краем глаза следила за Михаем, лежащим без сознания.

  - А мне какое дело? Моё дело - охранять! - выкрикнул седобородый, теряя самообладание. Не ждал он, чтобы какая-то деревенская девица такой наукой владеть могла, чтобы его умение против него же использовать!

  Я не имела возможности проверить Михая и Липу, продолжая удерживать Хранителя, а потому время на разговоры закончилось.

  Факелы на главной площади деревни, где круглогодично шла торговля, а по праздникам так вообще никто не спал, не тушились никогда...

  Огонь взметнулся к самым звёздам, и алый столб света спустился с небес в мои ладони. Седобородый отшатнулся.

  - Отпусти её, - я кивнула на Виру, всё так же лежащую на земле.

  - Не могу, - отрезал тот.

  - Почему? - мои руки в любой момент готовы были извергнуть пламя, но я медлила...

  - Они убьют меня, - прошептал седобородый и судорожно оглянулся.

  - Кто и за что?

  - За то, что не смог охранить...

  И опять же, почему я что-то подобное и предполагала? Прямо не день, а какое-то сплошное везение!

  Я прикрыла глаза и ударила.

  Липа остановилась. Её тень догнала её лишь через долю секунды.

  - Ты его...? - она сделала пару шагов к тому месту, где несколько мгновений назад стоял седобородый, но сейчас был один лишь пар от раскалённого камня.

  Я закатила глаза. Да за кого они меня принимают?

  - Иди помоги Михаю - ему сильно досталось, - сказала ей.

  Липа неуверенно кивнула и тут же отшатнулась от Виры, резко пришедшей в себя:

  - Я думала, этот алтарь прикончит меня... - прохрипела она, обхватив голову руками.

  - Это не алтарь, это его хранитель. А настоящему алтарю хранители не нужны, - с этими словами я в дребезги разбила постамент. Как же давно хотелось это сделать!

  В этот момент площадь сотряс отчаянный крик откуда-то из пара, что застлал уже половину площади...

  Седобородый вылетел, разрывая воздух руками, и упал на колени.

  - Что ты наделала? - закричал почти нечеловеческим голосом.

  Липа и Виринея отшатнулись и удивлённо посмотрели на меня. А я опять глаза закатила.

  - Я не убиваю людей! Тем более наш противник посерьёзнее будет, - прошептала, ожидая их появления...

  А седобородого трясло, как в лихорадке. Казалось, он предпочёл бы смерть от огненного кнута из моих рук, нежели того, что должно было вот-вот нагрянуть.

  Не хорошо.

  Я немедленно подобралась, ожидая худшего.

  Тем временем Вира поднялась на ноги и взяла факел.

  - Это глупый бог, он не имеет силы. Даже самые бессмысленные идолы могут черпать силу из поклонения смертных.

  С этими словами она подожгла деревянного идола.

  - Это ты - глупая, девочка, - прошептал Седобородый, - и теперь тебе не спастись...

  Она презрительно посмотрела на него и покачала головой:

  - Мне жаль, что в твои годы к тебе так и не пришло истинное понимание законов нашего мироздания. Люди - не стадо, нуждающееся в пастухе, чтобы за каждым поворотом стряпать им по новому идолу. И уж тем более никто из людей не может брать на себя роль Бога, чтобы навязывать народу свои законы и свою мораль оттого лишь, что у него есть сила!

  Липа резко остановилась. Михай уже пришёл в себя, и тоже растерянно посмотрел на Деву Зеленогорья.

  - Зато это можем делать мы, - услышала я голос, который уже давно ждала...

  Пять человек в черных одеяниях приблизились к нам, окружая со всех сторон.

  - Твоя неуёмная жажда насаждать везде анархию огорчает нас, Дева Зеленогорья, - произнёс один из них, - мы вынуждены ограничить тебя в твоих действиях, - он выкинул руку из-под тканей, и Виринея застыла на месте.

  Липа отошла на пару шагов - единственное, что она ненавидела всей душой - это стоять на месте.

  - И тебя, быстроногая, мы должны взять под контроль, - прохрипел второй и повторил жест первого. Липа была быстрой. Очень быстрой. Но уйти от дряблой руки этого человека она не сумела. Её обездвижили через долю секунды, когда она уже пересекла всю площадь.

  - А тебя, мальчик, мы не знаем. Кто ты? - спросил первый.

  - Зачем вам знать моё имя? - ощетинился Михай.

  - Мы должны знать каждого, кто может нарушить наш порядок, - ответил третий из Пяти Неизвестных.

  - Тогда меня зовут Михай, и я не уверен, что знакомство со мной вам понравится, - ответил следопыт и последние слова его превратились в медвежий рык. Теперь перед людьми в чёрных одеждах стояли двое. Я и огромный бурый медведь.

  - Что ж, это несколько меняет дело, - слегка склонил голову первый. Несколько мгновений стояла тишина, но я чувствовала, как пятеро пришлых о чём-то ведут безмолвный разговор.

  - Мы возьмём тебя с собой, - вновь нарушил тишину первый, - мы видим - тебя ещё можно привести к вере. Ты полюбишь нашего Бога. Он жесток, но верен тем, кто верен ему.

  - Думаю, он не примет вашего предложения, - ответила я.

  - Ты не можешь решать за него, бывшая жрица. И не будешь, - безразлично ответил ей первый.