Фантастические рассказы - Андрей Балабуха
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спасатель прибыл на сто девятнадцатые сутки. Его огромное тело медленно, беззвучно и странно легко опустилось на песок в полукилометре от "Коннора". Бонк смотрел на громаду этого живого корабля, и где-то там, внутри, поднималось ликующее чувство от сознания мощи человечества, сумевшего построить, поднять в космос и перебросить через десятки парсеков эту махину в сотни тысяч тонн...
Но на фоне корабля Бонк почему-то все время видел совсем другое тоненькую человеческую фигурку с ореховым прутиком в вытянутых руках, медленно бредущую через раскаленную пустыню.
Андрей Балабуха. Победитель
...Ривьер возвращается к своей работе, Ривьер Великий.
Ривьер-Победитель, несущий груз своей трудной победы.
Антуан де Сент-Экзюпери
1
Дубах вел энтокар в седьмом - скоростном - горизонте, выжимая из машины все, что она могла дать. Не то чтобы он так уж торопился или был завзятым гонщиком; пожалуй, нельзя было сказать, что скорость доставляла ему удовольствие; не было это и привычкой - в обычном понимании слова; просто скорость казалась ему необходимой и естественной - как ровное дыхание например. Как только комплекс Транспортного Совета оказался прямо под ним, Дубах улучил момент, когда между ним и посадочной площадкой в потоке энтокаров и вибропланов открылось "окно" и, не снижая скорости бросил аппарат вниз, затормозив лишь перед самым соприкосновением с пластолитовым покрытием.
Едва он открыл дверцу, на него ударом обрушилась волна жаркого, влажного, не по-утреннему парного воздуха, отчего все тело сразу покрылось липким потом: это февраль, самый тяжелый месяц в этих широтах Ксении. К нему трудно привыкнуть, даже прожив здесь больше сорока лет. Недаром на одном из древних языков Ксения значит "чужая"... Дубах провел по лицу тыльной стороной ладони и вышел из машины. Проходивший мимо Тероян из отдела индивидуального транспорта замедлил шаг:
- Доброе утро, Тудор! Мастерская, скажу я вам была посадка. Виртуозная. В старину нечто подобное именовали "адмиральским подходом"...
- Спасибо, Весли. - Дубах улыбнулся. - А раз уж вы заговорили об этом, попробуйте прикинуть, как организовать систему "окон" над всеми посадочными площадками. Чтобы не приходилось выбирать момент, когда над тобой никого нет: утомительно это, да и не слишком надежно, всегда кто-то может неожиданно выскочить прямо на тебя.
Весли вздохнул: вечно Дубах сразу же переводит разговор на деловые темы...
- Хорошо, - сказал он, - прикинем.
- И завтра скажите мне результат.
Тероян только молча кивнул.
В холле было прохладно и чуть горьковато пахло цветами вьющихся по стенам саксаукарий. Тероян свернул налево, к лифту, а Дубах подошел к шкафу продуктопровода, привычным движением набрал заказ, затем открыл дверцу и вынул высокий заиндевелый стакан. От первого же глотка заломило зубы. Тогда он повернулся и, продолжая понемножку отхлебывать сок, посмотрел на глобус.
Глобус был огромен, не меньше шести-семи метров в диаметре. Он свободно парил в воздухе посреди холла и медленно вращался, играя яркими красками. Последнее, впрочем, не совсем верно: сам глобус был блеклый почти бесцветный, контурный; слабым коричневато-зеленоватым тоном были подняты оба ксенийских материка да чуть голубели пространства океанов. И на этом бледном фоне чистыми, броскими красками были нанесены все линии транспортных трасс и основных потоков. Морские - редкие маршруты пассажирских лайнеров и прогулочных яхт и жирные синие линии сухогрузов и танкеров, ибо море все еще остается самым экономичным путем перевозки срочных крупнотоннажных грузов. Сухопутные - тонкие красные линии ТВП-трасс, двойные черные полосы трансконтинентальных экспрессов пунктиры карвейров и штрих-пунктиры метрополитенов.
В воздухе вокруг глобуса переплетались маршруты дирижаблей и стратопланов, крутые кривые суборбитальников и обрывающиеся в полутора метрах от поверхности гиперболы космических линий, стягивающиеся к двум космодромам планеты. В целом все это походило на муляж нервной или кровеносной системы некоего организма. Да оно и было, в сущности, организмом, сложным, непослушным порой, - хотя и редко, очень редко, организмом, мозг которого размещался здесь, в комплексе Транспортного Совета.
Конечно, системе этой было далеко до глобальности: наземные трассы покрывали только Эрийский материк, оставляя Пасифиду нетронутой за исключением узкой прибрежной полосы на востоке. Морские линии тоже соединяли лишь порты Эрии выбросив в океан всего два уса - к Архипелагу и к Восточному берегу Пасифиды. Естественно: ведь Ксения всего лишь второй век обживается Человечеством, и население ее составляет еще только полмиллиарда...
Дубах допил сок, бросил стакан в утилизатор и в последний раз взглянул на глобус. Пусть системе этой далеко до совершенства, но она живет, растет развивается, - а в этом и его жизнь, жизнь координатора Транспортного Совета Тудора Дубаха.
По дороге к себе он заглянул в диспетчерскую Звездного Флота, где Гаральд Свердлуф, навалившись грудью на стол, отмечал положение кораблей большого каботажа.
Доброе утро, Гаральд!
- Доброе утро, координатор, - откликнулся тот.
Дубах заглянул в карту. Хорошо: все боты идут в графике. Впрочем, на каботажных маршрутах за последние десять лет сбой был лишь однажды...
- Что транссистемники, Гаральд?
Свердлуф поднял голову.
- Каргоботы с Пиэрии вытормозятся из аутспайса завтра к двадцати ноль-ноль по среднегалактическому. "Бора" прибыл на Лиду, - АС-грамма принята сегодня в восемь семнадцать.
- А "Дайна"? - спросил Дубах.
- Там же, - тихо ответил Свердлуф и отвел глаза. Когда корабли опаздывали, он всегда почему-то чувствовал себя виноватым. - Все еще опаздывает... Маршевый греборатор - это серьезно, Тудор.
- Знаю. И об этом я буду говорить с заводом. Но выход из графика - это тоже серьезно. Уже двое суток; Гаральд, Двое суток! А на "Дайне" - сколько пассажиров на "Дайне"?
- Пятьсот.
- В том-то и дело. Когда опаздывает каргобот - это плохо. Но когда опаздывает лайнер... Аварийник вышел?
- Вчера.
- Почему?
- Болл хотел справиться сам.
С греборатором? - Дубах усмехнулся. - Однако... Когда рандеву?
- Аварийник идет на пределе, Тудор.
- Когда?
Свердлуф снова почувствовал себя виноватым.
- Завтра. К семнадцати по среднегалактическому.
Дубах кивнул.
- Хорошо Гаральд. Если что-нибудь изменится - немедленно сообщите мне. И передайте по смене. Даже если ночью. Спокойной вахты!
"Болл, - подумал Дубах, выйдя из диспетчерской. - Болл... Болл хороший пилот. Но - авантюрист слегка. Рассчитывает справиться с греборатором своими силами?! Жаль".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});