Зов из бездны - Михаил Ахманов

Подвижное личико Пилар стало задумчивым.

– Никогда не видела дельфинов и не была в театре, — тихо молвила она. — И в ресторане не была, и в цирке… Хотя знаю, что это такое.

– Не грустите. — Сергеев взял ее под руку и повел к лестнице. — Зато вы видели такое, о чем любой житель Марса и Земли может лишь мечтать — обитаемый мир в далекой звездной системе. Это настоящее чудо! А теперь можете взглянуть на чудеса, оставшиеся здесь, на родине.

По гранитной лестнице они спустились к реке. Ее воды были темными и загадочными; невольно приходила мысль, что в давние времена плыли по ним сказочные корабли древних марсиан, тех, что жили и исчезли задолго до того, как первый прачеловек на Земле спустился с деревьев. Но это было иллюзией, одной из многих, порождаемых Марсом. Пока ни один археолог не обнаружил здесь искусственных сооружений, орудий или скелетов разумных существ — собственно, костей вообще не нашли. Очевидно, Марс не породил высокоразвитую жизнь, и миллионы лет назад в реке обитали микроорганизмы или, в лучшем случае, амебы. Затем, когда планета потеряла большую часть атмосферы, поток пересох, чтобы появиться вновь благодаря людским стараниям. Люди, прилетевшие с Земли, и были марсианами; других не существовало никогда.

Пилар и Сергеев шли по набережной, почти безлюдной в эти утренние часы. В небе цвета расплавленного серебра сияли яркие солнца, с реки тянуло свежим ветерком. Стены ущелья, поднимавшиеся вдали, были занавешены зеленью; в этом изумрудном ковре виднелись плоские кровли домов, причудливые зигзаги лестниц и фермы канатных дорог с ползущими вниз и вверх вагончиками. Шеренга цветущих каштанов отделяла здания от пешеходной зоны, сладкий аромат струился над рекой, щебетали птицы, и на камне, угнездившемся среди корней, сидела крохотная ящерка. Ее глаза блестели, как два изумруда.

– Мне тут нравится, — сказала Пилар, вздыхая. — Хотела бы я тут жить… А вы, Алекс?

– Пожалуй, — нерешительно отозвался Сергеев. — Со временем.

Сейчас его домом была станция. Не только потому, что в одном из коридоров находился его жилой отсек, и не потому, что шесть лет он был сотрудником Центра, которого Хайнс весьма ценил. Главным являлся ореол тайны, придававший его работе загадочность и некий оттенок романтики, ибо что может быть романтичнее, чем контакт с существами со звезд, с цивилизацией столь же древней, как эпоха динозавров. Контакт, пока односторонний, но Сергеев надеялся дожить до времен, когда станция сможет ответить, послав неведомым братьям по разуму ментальные картины земного бытия. Впрочем, если судить по информации, поступавшей от них, эти создания видели все, что творилось или творится на Земле.

У поворота к Музею Марса притулилось маленькое кафе, три столика под полосатым тентом. Пилар пожелала присесть и выпить сока. Может быть, съесть мороженое — по наблюдениям Сергеева она была изрядной сладкоежкой.

Сок и мороженое принес смешной робот, стилизованный под марсианина — примерно такого, как их изображали в сказочных детских фильмах. Он походил на усатого жука с треугольной головой, огромными фасетчатыми глазами и шестью лапками: в верхней паре — подносик с заказом, в средней — карта-путеводитель по музею, а нижние конечности — ноги в мушкетерских сапогах. Водрузив на стол розетки и стаканы, робот скрипучим голосом поинтересовался:

– Почтенные мтани желают посетить музей в сопровождении живого гида? Тут где-то болтается один бездельник, тоже с Земли… Позвать?

– Не надо, — сказал Сергеев. — В музей мы заглянем, но обойдемся своими силами.

– Как будет угодно почтенному мтани.

Робот с достоинством удалился, а Пилар, глядя на его спину в хитиновом панцире, спросила:

– Мтани? Почему он так назвал нас?

– Это из сказки, — пояснил Сергеев. — Такая сказочка для ребятишек лет четырех. Земляне прилетают на Марс, чтобы спасти местный жучиный народец, а те называют нас мтани. Потому что Земля на их языке Мтанелла.

Пилар рассмеялась:

– И дети верят этому?

– Не верят, но смотрят с удовольствием. Фильм полного присутствия… можно стать капитаном звездолета, или навигатором, или королевой марсиан-жуков… Помнится, она воюет с другими марсианами, с пауками.

– Обязательно посмотрю и расскажу Пикколо, — молвила Пилар и принялась за мороженое. Потом сказала: — Я хорошо знаю тереян. И я думаю, что если бы они создали какие-то фантастические устройства, вроде имеющихся у существ, отправляющих нам ментальные послания, они поведали бы землянам о себе. О своей жизни, обычаях, физиологии, истории… По-моему, так поступила бы любая инопланетная раса: описать самих себя и спросить нас: какие вы?.. ради чего живете, о чем мечтаете, какой путь прошли?.. Это первый шаг в диалоге и шаг вполне разумный. Но ваши корреспонденты, Алекс, ничего о себе не сообщают, а шлют нам картины земного прошлого. Шлют и шлют… Должно быть, уже много веков… Почему?

– Кто знает? — Сергеев пожал плечами. — Мне нечего сказать, кроме пары-другой гипотез.

– Ну, хотя бы гипотезы…

– По мнению Банша, Череватова, Сингха Куи и десятка других ксенологов, это подарок. Они, — Сергеев поднял взгляд вверх, — следят за Землей миллионы лет, чуть ли не с эпохи динозавров, они наблюдали все великие свершения прошлого, строительство пирамид, путешествия Колумба и Марко Поло, походы Александра Македонского и Наполеона — словом, все, что мы никогда не увидим в яви, по причине отсутствия в те времена нужных технических средств. Тут лишь машина времени выручит, если мы ее изобретем… — Он усмехнулся. — Но с этим делом вопрос спорный, и наши друзья из черной дыры, видимо, знают, что такую машину не построить. Вот и шлют нам дар — живые эпизоды нашей собственной истории. То, чего мы сами никогда бы не восстановили.

Сергеев замолчал. Повозив ложечкой в розетке, Пилар спросила:

– Но это ведь только одна гипотеза? А другие?

– Другие отличаются иным эмоциональным оттенком. Доктор Хайнс, мой шеф, считает, что это не подарок, а предостережение. Видения смутны, но когда мы их расшифруем, там наверняка будет множество жестоких сцен. Войны всех эпох, пытки, зверства, кровавые жертвы, эпидемии, катастрофы… Смотрите, говорят нам, смотрите, какими вы были, и извлекайте из прошлого урок. А кое-кто уверен, что это издевательство, явный намек на то, что наше прошлое постыдно, и мы не являемся разумной расой.

– Странный вывод! — промолвила Пилар. — Разве потомки отвечают за деяния предков?

– Для нас очевидно, что нет. Мы меняемся, мы стали более цивилизованными и толерантными, мы изжили отвратительные пороки прошлого, мы не такие, как наши пращуры… Но это земная точка зрения. Существа иного мира могут воспринимать нас в историческом масштабе — тем более что он не так велик, всего лишь пять тысячелетий. И почти все это время земляне уничтожали друг друга.