На грани - Никки Френч

— Лучшая в чем?

— Просто лучшая. Супер.

— Кто это «мы»?

— Ребята. — Он обвел взглядом стол. — А Фред всегда бросает своих подружек.

— Поживем — увидим.

— А можно, потом ты будешь моей? — спросил он.

— Что? — растерялась я.

— Нет, моей, — вмешался Грэм с другого конца стола.

— А как же я? — подхватил Моррис.

— Я первый! — твердил Дункан.

Вдруг я поняла, что они опять шутят. В другой раз я, может быть, и посмеялась бы с ними, и пококетничала, но не сейчас.

Фред придвинулся ко мне. Положил ладонь на мои колени, обтянутые брюками Луизы. Меня вдруг затошнило. Душный и шумный паб действовал мне на нервы.

— Пора домой, — сказала я.

Фред подвез меня до дома, по пути высадив Морриса и Лору. Наверное, Моррис решил, что расставаться с ней еще рано.

— Ты не обижаешься на такие шутки?

— Они просто завидуют.

Я сказала Фреду, что в полиции меня расспрашивали о личной жизни.

— Как будто пытались доказать, что это я во всем виновата, — объяснила я. — Спрашивали и про интимные связи.

— Долго пришлось рассказывать? — У Фреда блеснули глаза.

— Напротив.

— Их было так много? — присвистнул он.

— Не болтай чепухи.

— Так полицейские решили, что тот тип — твой бывший любовник?

— Может быть.

— У тебя были психи?

— Нет. — Я помедлила. — Но если вдуматься, у каждого свои странности. Абсолютно нормальных людей нет в природе.

— А я?

— Ты? — Я повернулась к нему. Он вел машину, небрежно положив на руль худые руки. — И ты странный.

Похоже, он остался доволен. Я увидела, как он улыбнулся.

Он придвинулся ко мне и поцеловал так крепко, что я ощутила привкус крови, сжал ладонью мою грудь, но напрашиваться ко мне не стал. А я усвоила вчерашний урок и не позвала его. Я помахала ему на прощание, притворяясь жизнерадостной, но когда он скрылся из виду, направилась по все еще многолюдной улице к ближайшему телефону. Я позвонила Луизе, надеясь переночевать у нее. Но трубку никто не брал. В будке я простояла, пока какой-то сердитый тип с набитым портфелем не забарабанил в стекло. Больше мне было не к кому обратиться и некуда идти. Потоптавшись на улице, я решительно взяла себя в руки, подошла к подъезду, отперла дверь, собрала почту — счета за газ и открытку от тети — и поднялась наверх. Странных писем, брошенных прямо в ящик, в тот вечер я не получила. Все окна были заперты. Мятный ликер стоял на столе, пробка валялась рядом. В квартире никого не было.

Глава 9

— По-моему, он заинтересовался.

— Кто? Фред?

— Нет, тот человек, который приходил смотреть квартиру. Понятия не имею почему, но мне так кажется. Только бы он не передумал! Луиза, я не могу оставаться здесь. Этот дом мне ненавистен. Мне страшно приходить сюда по вечерам. Удрать бы отсюда скорее! Может, он оставит меня в покое.

Луиза огляделась.

— Когда обещал зайти покупатель?

— К девяти. Не слишком поздно для осмотра квартир?

— Значит, у нас еще целых два часа.

— А ты не пожалеешь о том, что так бездарно потратила вечер, Луиза?

— А что мне еще делать? Торчать перед телевизором, жевать шоколад и щелкать кнопками пульта? Ты спасла меня от меня самой. Это же настоящее испытание.

Я мрачно огляделась.

— Да уж, — подтвердила я.

Луиза уже деловито засучивала рукава, словно собираясь мыть пол.

— С чего начнем?

Я обожаю Луизу. Она великодушна и практична, и, даже когда она становится взбалмошной и беспечной, я знаю, что она твердо стоит обеими ногами на земле. Луиза хихикает. Рыдает над слезливыми мелодрамами. Объедается сладким и сидит на дурацких, отвратительных, совершенно никчемных диетах. Носит юбки, при виде которых Полин вскидывает ровные брови, и туфли на высокой платформе, тенниски с никому не известными эмблемами, огромные серьги и колечко в пупке. Она миниатюрная, упрямая, самоуверенная, решительная, у нее острый своевольный подбородок и вздернутый нос. Ее ничто не остановит. Она вынослива, как шахтерская лошадь.

Когда я устроилась работать в школу Лорье, Луиза взяла меня под опеку, хотя сама успела проработать там всего год. Луиза давала мне дельные советы, предупреждала о скандальных родителях, делилась бутербродами, когда я забывала прихватить с собой еду, одалживала тампоны и аспирин. В зыбучем песке Лондона она была моей опорой. Вот и теперь она наводила порядок в моей жизни.

Мы начали с кухни. Перемыли посуду, аккуратно расставили ее, отскоблили столы, подмели пол, вымыли крошечное окно, выходящее в сад за пабом. По настоянию Луизы я убрала с плиты кастрюли и сковородки.

— Не будем загромождать пространство, — заявила она и, прищурившись, огляделась с видом заправского дизайнера интерьеров.

В гостиной площадью десять футов на двенадцать она опорожнила пепельницы, придвинула стол к окну, чтобы прикрыть ободранные обои, перевернула подушки на диване так, чтобы они выглядели посвежее, пропылесосила ковер, а я собрала газеты и письма в кучу.

— Там письма? — Луиза кивнула на коробку.

— Угу.

— Жуть. Почему ты их не выбросишь?

— Думаешь, стоит? А если они понадобятся полиции?

— Зачем? Ты уже отложила письма того психа. Остальные пора выбросить. Давай-ка сюда этот мусор.

Она растянула на весу большой пакет для мусора, и я вывалила в него конверты лавандового и белого цвета, надписи зелеными чернилами, инструкции по самозащите, печальные истории. И сразу повеселела. Пока я чистила ванну, Луиза сходила на Холлоуэй-роуд и вернулась с желтыми розами для гостиной и каким-то комнатным растением с мясистыми зелеными листьями для кухни.

— К его приходу включи какую-нибудь классику.

— Мне не на чем слушать музыку.

— Тогда давай на скорую руку сварим кофе. И испечем кекс. Тоже неплохо.

— Кофе у меня только растворимый, и даже если бы у меня нашлось все для кекса, возиться с ним я не стала бы.

— Как знаешь, — слишком жизнерадостно откликнулась она, подрезая стебли роз. — Тогда хоть подушись. Можно поставить цветы в этот кувшин? Ну что, так лучше?

Да, стало лучше. Со мной была Луиза с длиннющими ресницами, алым ртом, золотистыми ногтями, в облегающем зеленом платье. А моя халупа превратилась в самую обычную квартирку по соседству с пабом.

— Эти письма выбили меня из колеи, — призналась я.

Луиза наполнила чайник.

— Ну и куда его включать? Ни одной свободной розетки! Давно пора менять всю проводку. Если хочешь, можешь пока пожить у меня. Лишней кровати у меня нет, зато места на полу достаточно. Хочешь, приходи на выходные.

Не сдержавшись, я благодарно всхлипнула в ответ.

— Какая ты милая... — пробормотала я.

В спальне было довольно чисто — правда, я не заправила постель, а из корзины вываливалось грязное белье. Мы поставили корзину в шкаф, взбили подушку. Луиза сама отвернула уголок покрывала, как делала моя мама. Пройдясь по комнате, она остановилась у комода.

— А это что за коллекция? — спросила она.

— Вещи, которые мне присылают.

— Как письма?

— Да. Полицейские хотели забрать их.

Луиза принялась осматривать подарки один за другим.

Свисток, который мне следовало носить на шее на всякий случай. Розовые шелковые трусики. Круглый окатанный камень, похожий на птичье яйцо. Маленький плюшевый медвежонок.

— Кому в голову пришло прислать тебе эту штуку? — Луиза поморщилась, глядя на явно не новый розовый гребень.

— К нему была приложена инструкция. Гребнем можно ткнуть в нос или сильно оцарапать. Видимо, это здорово отпугивает убийц.

— Если они дождутся, когда ты схватишь гребень. Мило. — Она перевела взгляд на изящный серебряный медальон на тонкой цепочке. — А это, похоже, ценная вещица.

— Внутри чьи-то волосы.

— Кто его прислал?

— Понятия не имею. Он был завернут в вырезку из газеты со статьей о героях среди нас. Красиво, да?

— Заманчиво. — Она смотрела на колоду порнографических карт. На верхней женщина поддерживала снизу надутые, как мячи, груди. — Ох уж эти мужчины!

Несмотря на жару, мне стало зябко.

Ник Шейл прибыл в десятом часу. К этому времени я успела принять ванну и переоделась в джинсы и желтую ситцевую кофточку. Мне хотелось выглядеть опрятно и свежо, под стать квартире. Я уложила волосы на макушке и воспользовалась духами.

Ник был в шортах. Когда он снял с плеча холщовый рюкзак, я увидела влажный треугольник у него на спине.

— А вот и я! Смотрите, что я принес. — Он вручил мне коричневый бумажный пакет. — Абрикосы с уличного лотка. Не удержался.

Я вспыхнула, будто он принес мне цветы. По-моему, потенциальному покупателю квартиры незачем делать подарки ее владелице. Абрикосы были золотистые, налитые соком, почти прозрачные.

— Спасибо, — смущенно произнесла я.

— А мне можно попробовать?

Мы съели абрикосы вдвоем, стоя в узкой кухне, и Ник пообещал в следующий раз принести клубники. Я сделала вид, что не поняла намек.