КОТализатор - Алан Фостер

Он мог бы догадаться и раньше!

— Марджори, ты же не скажешь мне сейчас, что сняла с него копию!

— Только из предусмотрительности! Не смотри на меня так, красавчик! Я бы могла оставить себе оригинал, но не сделала этого. Неужели тебе на самом деле не интересно знать, что же на том диске было записано?

— Нет, не интересно! — он сделал движение, показывая, что собирается уходить.

— Ну если ты спрашиваешь, — она хитро прищурила один глаз, — то я скажу. В общем, это карта местности, где спрятаны сокровища.

Он остановился.

— Ты начиталась дешевых сценариев?

— А ты считаешь, что сокровища существуют только в сценариях?

— Да объясни ты толком, о каких сокровищах идет речь!

Она взглянула на экран.

— Здесь не сказано прямо, где лежат сокровища, но информацию этого диска можно считать руководством к действию, — она широко улыбнулась. — И я собираюсь найти их!

Он уставился на нее.

— А как же твоя работа?

— Следующую картину, на участие в съемках которой я подписала контракт, начнут снимать через шесть месяцев. А я как раз планировала устроить себе каникулы.

Не удержавшись, он спросил:

— А где эти сокровища? Где-нибудь в море у здешнего побережья?

Как каждый, кто хоть иногда смотрит телевизор, он знал о сокровищах испанских галлеонов, поднятых на поверхность у южного побережья Флориды.

— Нет, речь идет не о побережье Флориды. Речь идет о Южной Америке, о Перу.

Картер на секунду задумался.

— Ты же не собираешься туда ехать? Там полным полно перевозящих наркотики контрабандистов и партизанов-маоистов, которые верят, что Сталин был величайшим из либералов.

— Послушай меня, сынок, — она заговорила голосом, который не так уж давно он слышал в кабинете Брайтона Февика, — обо мне ты почти ничего не знаешь. Для тебя я старушка Мардж, женщина, которая штопает твои жокейские штаны. Но до того, как я принялась шить, я занималась кой-какими совсем другими вещами, и я могу позаботиться о себе и сейчас.

— Даже так? Чем же ты этаким занималась, что настолько уверена в себе?

Она резко встала, давая понять, что и без того сказала слишком много.

— Могу только сказать, что я, действительно, много в жизни путешествовала и знаю, что это такое. А с тобой я говорила о сокровищах только потому, что считала, ты заслужил это. Ведь тот диск нашел ты. Теперь же иди на свою вечеринку! — она небрежно махнула рукой в сторону двери.

Он не шевельнулся.

— Мой следующий фильм, если я решусь подписать тот контракт, тоже начнут снимать нескоро, а снимать его будут как раз в Южной Америке, где-то на Амазонке. Не знаешь, Манаус — это далеко от Перу?

— Не очень, — она сделала удивленное лицо и постучала пальцем по экрану. — Там, куда я еду, не будет кондиционеров и услужливых официантов, готовых в любой момент подать тебе напиток со льдом, а будут гостиницы с клопами.

— Что ж! Это станет для меня чем-то вроде подготовки к новым съемкам, — сказал Картер.

— Что станет подготовкой? — поинтересовалась Эшвуд.

— Моя поездка с тобой. Ты же, если серьезно, не думаешь отправиться в подобное путешествие одна?

— Напротив, это как раз то, что я думаю.

— Я мог бы поехать с тобой, Маридж! Впрочем… В Нью-Йорке собираются ставить одну пьесу Ибсена, я хотел бы получить в ней главную роль, и если я ее получу, я буду связан по рукам и ногам до следующих съемок. Но если я ее не получу… Как мне тебя найти?

Она вырвала листок из блокнота и нацарапала номер.

— Вот номер моего домашнего телефона. Я живу в Долине. Но дожидаться тебя, предупреждаю, я не собираюсь.

Он положил листок в карман.

— Я думаю, ты сумасшедшая. Смешно даже думать, чтобы отправиться за сокровищами одной!

— А я думаю, что те, кто не знает цену риска, сумасшедшие самые настоящие! Мне пятьдесят три года. Кто я такая? Неужели я должна беречь себя для конкурса Пожилая Мисс Америка? Давай, езжай к своему Ибсену, а я сама побеспокоюсь о себе!

— Ты хорошая женщина, Мардж, и мне ненавистна мысль, что я хоть каким-то образом могу оказаться причастным к тому, что причинит тебе боль.

— Спасибо на добром слове, сынок, — она проводила его до двери, — но я не из тех, кто позволяет причинить себе боль.

Роль он не получил. Он читал не хуже других актеров, принимавших участие в прослушивании, но продюсеры оказались из того продюсерского подвида, который интересуется рецензиями больше, чем кассовыми сборами. Они бесповоротно решили, что назначенье Джейсона Картера на роль терзаемого душевными муками интеллектуала станет для культуры страны слишком большим испытанием, и этот неоправданный риск они не готовы были на себя взять.

В тот же день он поднял телефонную трубку и набрал номер, нацарапанный на листке рукой Марджори Эшвуд. Он был крайне озадачен, когда обнаружил, что номер отключен. Но каково же было его удивление, когда он выяснил, что номер был отключен давным-давно. Это могло означать только одно — Марджори Эшвуд намеренно подсунула ему ложный телефонный номер. Он был настолько зол, что решил обзвонить весь Лос-Анджелес, но разыскать ее делового агента.

Когда он, наконец, на него вышел, тот не выразил большого желания помочь ему связаться с Мардж.

— Я в который раз вам говорю, — вкрадчиво упрашивал Картер, — она сама просила меня позвонить ей.

— Но мне она не поручала передавать вам ее телефонный номер! — человек на другом конце провода колебался. — Давайте сделаем так: я сам ей позвоню и сообщу о вашей просьбе.

— Я не могу терять время! Послушайте, мы вместе с ней работали на съемках последней картины, в которой я играл главную роль, — настаивал Картер, подпуская в голос мольбу.

— Одну минутку, ваше имя Джейсон Картер? Я знаю вас. Прошлым летом фильм с вашим участием был хитом в Старом Свете. Как же он назывался? Ах, да, "Сила каленой стали".

Картер поморщился. Его знают по этой дряни, не по Ибсену.

— Конечно, я вас знаю! — в первый раз за время разговора агент Эшвуд выказал интерес. — Вы играли того парня, что в конце фильма врезается на патрульной машине в грузовик, груженый химикатами.

— Я хочу сделать Мардж сюрприз, — Картер старался говорить как можно убедительнее. — Сейчас я в Нью-Йорке, но хочу за несколько дней уведомить ее о своем приезде.

— К чему тогда такая спешка? — агент снова насторожился.

— По-моему, у меня для нее наклевывается кой-какая работенка.

— Вы что, меня за дурака держите? — последовал ответ с того конца провода. — Актер только тогда интересу ется гардеробщицей, когда ему штаны жмут в паху.