Газета Завтра 52 (1204 2016) - Газета Завтра

Что касается собственно производственных мощностей, то их должны строить и вводить в эксплуатацию сами энергетические компании. Это их хлеб. А государство должно координировать их действия в общенациональном и глобальном масштабе, создавать необходимые условия для таких инвестиционных проектов. То есть речь идёт о частно-государственном партнёрстве. Причем, не ограничиваясь чисто российскими рамками, а включая в проекты иностранных участников, что поможет решить многие проблемы, связанные с технологиями, логистикой и рынками сбыта. Всё можно и нужно урегулировать. Ведь, например, по минеральным удобрениям как? Россия производит их ежегодно около 3 млн. тонн, а внутри страны используется только 800 тысяч тонн, то есть те же 75% идут на экспорт, и никакого давления на внешних рынках наша продукция не испытывает. С продуктами нефтепереработки и нефтехимии — да, всё не так просто, но заинтересованность в сотрудничестве с Россией у зарубежных корпораций чрезвычайно велика, и оно вполне может носить взаимовыгодный характер, что лишний раз подтверждается недавней сделкой по приватизации крупного, в 19,5%, пакета акций "Роснефти". То же самое касается и смежных областей: "малой химии", фармацевтики и так далее. Есть определённые объёмы наработок по такого рода проектам и у нас, и у других профильных структур, но пока всё это носит характер несколько самодеятельный, без поддержки и координации на государственном уровне. А без неё не обойтись, если мы хотим что-то всерьёз поменять в ситуации вокруг российской нефти и по-настоящему слезть с пресловутой "нефтяной иглы".

"ЗАВТРА". Но, чтобы всё получилось, надо понять, на какие рынки будет ориентировано созвездие таких перспективных проектов, основанных на государственно-частном партнёрстве. Где они сегодня, эти рынки? Это Россия, Китай, Европа, или же страны так называемого "третьего мира"?

Виктор РЯБОВ. Прежде всего, это наш внутренний, российский рынок, где, я уже сказал, даже в нынешних условиях можно только на импортозамещении получать до 18-20 млрд. долл. ежегодно. Но эта прибавка даст синергетический эффект и в других отраслях отечественной экономики, поскольку увеличит размер платежеспособного спроса. Понятно, что работать только "на себя", да еще с условием участия иностранных корпораций, нам не удастся — значит, будут нужны и выходы на внешние рынки, у каждого из которых существует свой профиль потребностей. Кое-что мы сможем гарантированно закрыть, особенно в ближнем зарубежье, на расстоянии до 1500-2000 км от наших национальных границ. Вся продукция должна быть конкурентоспособной не только "здесь и сейчас", но и с хорошим запасом на перспективу — иначе нам не выжить! Это касается и парка оборудования, и системы подготовки кадров, и научно-технологического потенциала отрасли, которая, несмотря на все негативные прогнозы, еще на долгие годы, по моему глубокому убеждению, будет оставаться ведущей в энергетическом секторе и нашей страны, и всего мира. Так что не хороните "нефтянку"!

Беседу вёл Владимир Винников

Невзороф. Live

Невзороф. Live

Александр Проханов

главы из нового романа

Глава 21. Свой среди чужих

Случилось непредвиденное: пропал Юнис, владелец гостиницы "Гельвеция", очаровательный, человеколюбивый, изысканный, предоставляющий свои гостиничные апартаменты всякому, кто в них нуждается: от принца Монако до куртизанки, потерявшей работу по старости. Именно там, в "Гельвеции", Невзороф впервые познакомился с Ольгой Бычковой, там сделал ей признание и получил отказ, там увлёкся Ольгой Журавлёвой, угощал её в ресторане солёными груздями — делом рук самого Юниса. Именно там Майя Пешкова прошептала ему на ухо, что он напоминает ей Андрея Белого в пору упадка. И вот — Юнис исчез.

Невзороф и все, кто работал на "Эхе Москвы", бросились его искать. Они обшарили все номера гостиницы, застав там старую куртизанку в объятиях принца Монако. Осмотрели все подвалы и санузлы. Невзороф заглянул в горшочек, в котором готовили грибы, в надежде найти хоть какой-нибудь след Юниса, пусть даже это будет перламутровая пуговица с его парадного камзола. Невзороф нырял в канал Грибоедова, пытаясь обнаружить там хладное тело Юниса. Но обнаружил только туфлю на высоком каблуке, принадлежавшую девушке Красовскому. Он отправился на Чёрную речку — любимое место Юниса — туда, где Пушкин и Дантес стрелялись из-за Леси Рябцевой. На шпиле Петропавловской крепости он обнаружил носок Юниса, но его хозяина как ветром сдуло. О пропаже дали объявление в газетах, назначили вознаграждение тому, кто найдёт Юниса или укажет на место его пребывания. Кто-то говорил, что видел Юниса в салоне красоты, где ему делали пирсинг сразу в нескольких местах ниже пояса. Кто-то утверждал, что видел того в списках лауреатов Нобелевской премии по литературе и советовал искать его в Стокгольме. Кто-то говорил, что того за неуплату налогов отправили в колонию строгого режима, где он работает старостой. Всё это оказалось предположениями и слухами, не более того.

И Невзороф понял, что Юниса больше нет. Перед гостиницей "Гельвеция" решили установить памятник Юнису и с помощью Марата Гельмана нашли скульптора — импрессиониста, концептуалиста, который изобразил голого Юниса, кормящего голубей. Эта бронзовая фигура появилась перед входом в гостиницу "Гельвеция". И это стало излюбленным местом бесплодных женщин. Они верили, что стоит им потереться о Юниса, как они начнут плодоносить. Скоро чресла обнажённого Юниса сверкали на солнце от множества женских прикосновений.

Был устроен вечер памяти Юниса, на котором все, кто его знал, говорили о нём только хорошее. Виталий Дымарский рассказал, как Юнис спас его в тот момент, когда у него в горле застряла большая берцовая кость, принадлежавшая одному из героев революции. Юрий Кобаладзе рассказывал, как Юнис ссужал ему деньги, беря за ссуду не более 50%, и всего лишь раз посадил его в долговую яму, где Юрий Кобаладзе мог, наконец, изучить таблицу умножения. Ольга Бычкова рассказывала, как прекрасно Юнис играл на арфе. А Ольга Журавлёва показала фотографию, которую Юнис сделал рентгеновским аппаратом и на которой скелет Ольги Журавлёвой ничем не напоминает скелет птеродактиля.

Состоялся аукцион, где распродавались вещи, принадлежавшие Юнису. Был продан парадный френч, подаренный Иосифом Сталиным в день заключения пакта Молотова—Риббентропа. Продан молочный зуб Юниса, который тщательно сберегался администрацией гостиницы "Гельвеция" и перешёл в собственность богатого шейха из Абу-Даби. Была продана подводная лодка, на которой Юнис потопил германский крейсер "Тирпиц". Наконец, был продан сам Юнис, и только потом обнаружилось, что это Юргенс. Когда все уже распростились с Юнисом без надежды его разыскать, в номер Невзорофа явился арап Петра Великого и сказал, что Юнис у него брал уроки арабского языка. Дальше — больше. На тайной странице Юниса в Фейсбуке обнаружились его письма на арабском языке, которые он отправлял неизвестному адресату на Ближний Восток, получая ответные послания, подписанные именем Аль-Багдади. Это было озарение: след Юниса вёл на Ближний Восток.

Невзороф решил отправиться в охваченную войной Сирию, разыскать Юниса и живым или мёртвым доставить его в гостиницу "Гельвеция". Он не стал оповещать об этом никого из сотрудников "Эха Москвы" и взял с собой только Наргиз Асадову. Наргиз Асадова, рождённая от верблюдицы, умела долго обходиться без воды и всё равно давала молоко. Невзороф решил, что в холодные сирийские ночи он может накрываться Наргиз Асадовой, как стёганым одеялом. Во время ночлега среди каменных скал сможет подстилать под себя Наргиз Асадову, как перину. Он может, складывая Наргиз Асадову в несколько раз, класть её себе под голову вместо подушки. Если настанут голодные времена, можно отрезать от Наргиз Асадовой ломтик за ломтиком и питаться ею.

Александр Глебович оказался в Сирии в самом пекле войны, в районе, который контролировала Джабхат ан-Нусра. Лагерь террористов находился в Оливковой роще, и подгулявшие на пирушке разбойники, забыв о шариате, распевали арабские народные песни. Среди голосов Невзороф отчётливо уловил голос Юниса. Юнис на арабском языке пел русскую народную песню "Ай-люли, ай-люли".

Невзороф послал на разведку Наргиз Асадову, зная, что в случае, если её обнаружат, она прикинется верблюдицей, и максимум, что ей грозит, — перевозка контрабандного оружия, которое террористы разместят в мешках между двумя её горбами, погнав по горным караванным тропам. Прежде чем достичь лагеря террористов, Наргиз Асадова дважды прикидывалась верблюдицей, но её так никто и не взял. Она вернулась и рассказала, что наутро в Оливковой роще готовится страшное злодеяние — казнь заложников. У Невзорофа была снайперская винтовка, доставшаяся ему от Ли Харви Освальда. Из этой винтовки, хорошо пристрелянной, он несколько раз убивал муху, севшую на лоб Евгения Ясина.