Личный трофей опального генерала-2 (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Ай-яй, — внутренне осклабился Реза. — Ты, оказывается, на голову больной, — мысленно фыркнул он и побрел прочь. — А ты, Бек, даже не заметил меня, — криво усмехнулся Реза, понимая, что ни в чем не преуспел. — Ну увидел Кирсанова, — поморщился он. — Но, наверное, он цветы и конфеты купил врачу. А судя по тому, что охранник его признал за своего, то, наверное, нашего боевого генерала лечат именно здесь. Нервы в порядок приводят, мозги вправляют».

Реза ошибался. И в первую очередь в том, что Кирсанов его не заметил.

«Я тебя, гад, сразу срисовал, — пробурчал себе под нос Бек и, поднявшись на второй этаж, остановился около окна. Хитрым взглядом окинул удаляющуюся фигуру. — Ну здравствуй, Реза, — хищно оскалился он. — Москва, дружок, не резиновая, и тебя вслед за Джамилем выпрем. Некогда мне было по дворам петлять, — раздраженно подумал Кирсанов и добавил мысленно: — Ну держись, Реза! Разозлил ты меня!»

Он вошел в палату и сразу же воззрился на Александру. Слабая и бледная Санечка улыбнулась ему заговорщицки.

— Куда ты ходил, Сережа-а? — пробормотала она. — Я уже заждалась тебя. Магазин вроде напротив.

— Так шоколада хотелось? — довольно обронил Кирсанов, наклоняясь к жене и накрывая ее губы своими. — Я в Елисеевский сгонял, — тут же доложил он. — На вот! — протянул жене коробку конфет и букет из белых роз и ирисов.

— Сережа-а, — запричитала Санька. — Ну зачем?

— Тебя радовать, — широко улыбнулся он. — Смотри на цветы, ешь конфетки, Санечка. Набирайся сил.

Александра, будто маленькая, прижав букет к себе, развязала бант на нарядной коробке. Осторожно потянула вверх крышку и смешно скосила глаза, пытаясь разглядеть содержимое, не отрывая от подушки голову.

— Давай помогу, — добродушно предложил муж и, откинув в сторону крышку преподнес Александре конфеты, лежащие стройными рядами. Потом оглянулся по сторонам в поисках вазы.

— Ух ты! — послышался восторженный возглас Александры. Кирсанов покосился на жену, благоговейно разглядывающую сердечки из белого, розового и традиционного шоколада. Санька вгляделась в красные буковки, расположившиеся на белом фоне и сложенные в самые главные слова на свете. «Я люблю тебя!»

— Такое есть нельзя, — мотнула она головой и предательски всхлипнула.

— Мне опять от твоих врачей попадет, — насупился Кирсанов. — Тебе же нервничать нельзя, Санечка, — пробурчал он недовольно.

— Не буду, — пролепетала она, потянувшись к нему.

— Я люблю тебя, — прошептал он, убирая с ее лица прядки. — Ешь конфеты, глупая женщина. Сейчас цветы в вазу поставлю и тебя чаем напою, — заявил он и, включив электрический чайник, бросился искать вазу или хотя бы трехлитровый баллон. Ваз в отделении не оказалось, зато баллон нашелся на кухне.

«Твою мать, — ощерился Кирсанов, вернувшись в палату и набирая в туалете воду. — Реза, как же я мог позабыть про тебя?»

Водрузив букет на тумбочку, примостившуюся около окна, осторожно поинтересовался у жены:

— Здесь оставить, Санечка? Вроде бы отсюда на веник открывается прекрасный вид.

— Спасибо, Сережа, — кивнула она и поманила мужа к себе. Кирсанов уселся рядом. Взял ее руки в свои. — Я обидела тебя недоверием, прости, — прошептала она, укладывая голову ему на предплечье.

— Я сам виноват, Сань, — пробурчал он, целуя ее в макушку. — Нужно было сразу найти твоих недоброжелателей, а я замотался со своими проблемами. Никак не ожидал, что мои бойцы банк ограбят. Думал, как их вызволить, пока не понял, что никто никого не подставлял. Сами дураки. Даже с воровством твоих текстов не разобрался. Айтишникам дал поручение, но не проверил. Вот ты, Санечка, и сделала ложные умозаключения, хотя опиралась на верные вводные. Бывает… Но я, — Кирсанов тяжело вздохнул и ласково провел пальцем по щеке жены. Потом осторожно, стараясь не задеть корсет, плотно поддерживающий Санькину голову и шею, помог жене лечь на подушку. — Я исправлюсь, Санечка, — рыкнул он. — Всех найду и обезврежу, — заявил он. — Только ты должна поберечься. Понимаешь? Без охраны теперь никуда.

— И здесь перед дверью пост организуешь? — охнула она, чувствуя, что муж снова что-то недоговаривает.

«Верчу, кручу, обыграть хочу, — хмыкнула она про себя и неожиданно решила: — Если ему так спокойнее, пусть нас с Лешиком хоть целый взвод охраняет».

— Здесь? — уточнил Кирсанов. — И меня одного за глаза хватит. А если кто сунется, — хмыкнул он. — Ноги узлом завяжу и плясать заставлю. Я имею в виду потом, когда на ноги встанешь.

— Это еще нескоро, — тяжело вздохнула Александра. — Петр Владимирович говорит, что месяц мне тут валяться, не меньше.

— Медицина рулит, — развел руками Кирсанов. — Наше дело команды исполнять, Санечка. Ну ничего, прорвемся. Хочешь, почитаю тебе? Или просто поболтаем? — предложил он. А когда жена, утомившись, задремала, вышел в санузел и оттуда позвонил Гоголю.

— Видел Резу, бать, — кратко бросил он. — В Елисеевском отирался. Может, нужно проверить все камеры наблюдения в округе и найти место, где обретается эта мразь? И пост клиники прошу моими бойцами усилить. До самого порога за мной шел. Думаю, еще под окна явится… Хорошо бы прихватить его здесь.

Реза Парвизи, проводив Кирсанова, быстро направился к Елисеевскому.



— Где ты, брат? — поинтересовался у него Фархад. — Мы уже подъехали.

— Я тоже подхожу, — спокойно заметил Реза. — Прогулялся тут по району. Красиво.

— В самом центре очень дорогая недвижимость, — пробурчал Фархад. — С какой стороны ты идешь? Я пойду навстречу.

— Разминемся, — недовольно фыркнул Реза. — Стой на месте.

Потом, вернувшись обратно в гастроном, он подошел к витрине с шоколадом.

— Моя невеста любит конфеты? — с усмешкой поинтересовался он. — Купить ей?

— Не знаю, — поморщился Фархад. — Эта дурочка рыдает дни напролет по своему Камилю. Не думаю, что от сладкого ей полегчает.

— Намекни ей, что я не потерплю ее слез. Тем более из-за какого-то гяура.

— Может, тебе лучше взять в жены другую сестру? Лейла моложе на год, она тоже красивая и пока не просватана.

— Фотку покажи, — осклабился Реза и, увидев нарядную девушку, поморщился. — Нет, она мне не подходит. Хочу Кристину.

— Как скажешь, — пожал плечами Фархад, — пойдем в чайхану, обсудим.

Реза кивнул, направляясь вслед за родственником.

— Она знает, что станет моей женой?

— Да, — торопливо заверил Фархад. — Ревет не переставая. Мы ее в доме заперли…

— Камиля сразу прогнали? Она с ним не видится?

— Да. В тот же день, как ты написал, Реза, — пробурчал Фархад. — И Камиля мы к ней больше не подпускаем. Из дома ей выходить запрещено. Мать и тетка держат Кристину взаперти. Даже еду приносят в комнату.

— Правильно, — довольно обронил Реза и настойчиво поинтересовался. — К акушерке водили? Кристина не понесла?

— Нет, — промямлил Фархад, смущаясь таких подробностей. — То есть к врачам ходили. УЗИ делали и анализ крови брали. Сестра не беременна от Камиля.

— Значит, — усмехнулся Реза. — Давай зайдем в ювелирный, хочу купить украшения на махр.

— Конечно, — пробубнил Фархад. — Я помогу выбрать, чтобы сестре понравилось.

— Я сам, мальчик, — криво усмехнулся Реза. — А ты подумай, есть ли доверенный мулла в вашем окружении.

— Так в любой мечети… только необходимо договориться заранее, — удивился Фархад.

— Мне нужен человек, что, узнав мое настоящее имя, не побежит к властям, понимаешь? — Реза крепко ухватил родственника за локоть. — Кто не выдаст меня.

— Хорошо, — кивнул Фархад. — Но я не совсем понимаю, как ты потом вывезешь Кристину в Швейцарию…

— А кто тебе сказал, мой дорогой, что я собираюсь вернуться туда? У меня здесь есть дела. Пока их не решу, никуда не поеду.

— Дела? — изумился Фархад, открывая дверь в чайхану и пропуская вперед старшего родственника. — Ты же только приехал в Москву!