Последний день Кали-Юги - Геннадий Дорогов

Павлуха свесил голову с полки и спросил, глядя на Плетнёва:

– Слышь, Сергей! А ты и вправду считаешь, что у меня с Юлей может что-то получиться?

– Моё мнение значения не имеет, – ответил Сергей. – Важно, как ты сам считаешь. Хочешь быть с нею – будь. Но одного желания мало. Чтобы найти взаимное понимание, люди должны соответствовать друг другу. Если Юля тебе небезразлична, подтягивайся до её уровня. Всё зависит только от тебя.

– Да мне и самому теперь интересно больше узнать, – горячо заговорил Павлуха. – Вот хотя бы эта Кали-Юга. Я ведь никогда прежде не слыхал о ней. В мире так много всего, о чём я не знаю. Наверное, поэтому многого не замечаю. Вот, к примеру, Юля видит, что люди меняются в лучшую сторону, а я не вижу. Значит, я ещё не вышел на свет. Не закончилась для меня тёмная эпоха.

– Ты прав, Паша! Абсолютно прав! – живо отозвался Сергей. – Кали-Юга протекает не во времени и пространстве. Она в нас самих. Всё дело в том, в какую сторону мы движемся, к чему стремимся. Что впускаем в себя – Свет или тьму.

– Однако человек живёт не только внутренним миром, – возразил Сергей Евгеньевич. – Мы все являемся заложниками внешних обстоятельств. Если окружающий мир начнёт рушиться, мы погибнем вместе с ним, в какую сторону не двигались бы. Не спорю, надо стремиться к свету. Но розовые очки надевать не следует. Появление среди молодёжи таких людей, как наша милая попутчица, вселяет надежду. Но много ли их? Средства массовой информации неустанно ведут свою подрывную работу, продолжая оставаться в руках тех, кому выгодна нынешняя ситуация. Они умело играют на человеческих слабостях. И люди поддаются на уловки, даже не понимая, что их дёргают за ниточки. К сожалению, думающих людей совсем не много. И сила, увы, не на стороне тех, кто умеет думать.

– То есть в конец тёмной эпохи вы не верите? – спросил Ярослав.

– Нет, почему же? Всё рано или поздно приходит к своему концу. Наша цивилизация, как и все предыдущие, проходит полный цикл из четырёх эпох. Кали-Юга – последняя из них. Человечество неизбежно заходит в тупик. Технический прогресс и нравственная деградация идут рука об руку. Люди становятся опасными для планеты. Она вынуждена защищаться.

– Ах, вот как – Кали-Юга закончится неизбежной катастрофой! Я вас правильно понял?

– Да, это так. Мы на Земле – не первая цивилизация и, увы, не последняя.

Наступило короткое молчание, которое нарушил Сергей Плетнёв.

– Позволю себе не согласиться с вами. Конец света уже неоднократно предрекали. Сначала в двухтысячном году, затем в две тысячи первом и, наконец, в две тысячи двенадцатом.

– Да-да, помню. Даже дата была названа: двадцать первое декабря.

– Однако мы до сих пор живы.

Сергей Евгеньевич отнёсся к аргументу с иронией.

– Каждая из эпох длится даже не тысячи лет, как сказала Юля, а десятки, возможно даже – сотни тысяч лет, – сказал он. – При таких временных отрезках называть год катастрофы, а уж тем более конкретную дату, по меньшей мере, несерьёзно. Высшие силы вряд ли интересуются графиками, составленными людьми. У них свои резоны.

– Хорошо, не буду спорить, – согласился Плетнёв. – Оставим предсказания. Но ведь не только Юля, но и другие люди – и вы сами в их числе – заметили, что даже среди молодёжи есть те, кто тянется к свету. Тем более – старшее поколение, воспитанное на других ценностях. Взять, к примеру, тех же анастасиевцев. Они осознали пагубность нынешней цивилизации, тянутся к земле, стремятся возродить отношения, основанные на древних традициях. И их течение растёт, набирает силу.

– Да, мне эта тема знакома. Раздать всем желающим по гектару земли, и жизнь наладится сама собой. Только где взять её на всех, землю-то? Население планеты стремительно увеличивается.

– Я говорю о России. У нас много земли. Хватит всем с лихвой.

– А другие страны? Рядом Китай со своим огромным населением. Япония давно смотрит жадными глазами на Дальний Восток. Про западные страны, и особенно США, и говорить не стоит – они никогда не питали к нам добрых чувств. Мы будем возрождать древние традиции, а они наращивать военную мощь. Как бы потом не пришлось поделиться территорией. Чьи традиции тогда будут на ней возрождаться?

– Вы упомянули высшие силы, – напомнил ему Ярослав. – Верите в то, что они существуют?

– А как же! – воскликнул Сергей Евгеньевич. – По большому счёту, все мы верим, что они есть. Даже отъявленные атеисты. Только называем по-разному: Вселенский Разум, Абсолют, Природа и, наконец, самое распространённое – Бог.

– И эти силы, по-вашему, способны уничтожить нас всех?

– Не думаю, что для них это будет слишком сложно…

– Да я не об этом, – нетерпеливо перебил собеседника Ярослав. – Сколько раз приходилось слышать, что Бог – это любовь. Что он любит каждого из нас. Предостерегает, направляет, приходит на помощь в трудную минуту. Как же он может позволить себе стереть нас с лица Земли, если его действиями руководит любовь?

– Высшие силы руководствуются целесообразностью. Их главная задача – сохранить равновесие во Вселенной. Ради спасения большого они готовы пожертвовать малым. Как бы вам объяснить… – Сергей Евгеньевич на несколько мгновений задумался. – Вот, представьте: в своём саду вы обнаружили муравейник. Для муравьёв вы в какой-то степени существо высшего порядка и можете существенно повлиять на их жизнь. Поскольку вы для них Бог – вы их, условно выражаясь, любите. Во всяком случае, относитесь к ним по-доброму: с интересом наблюдаете за их суетой, аккуратно обходите муравейник и, может быть, даже как-то ограждаете его, чтобы случайно не наступить. Но если муравьи начнут разносить тлю по вашим растениям, то вы постараетесь поскорее избавиться от них. А ведь муравейник – это целый мир, цивилизация со своими отношениями, порядками, законами. Со своим коллективным разумом. Вам неизбежно придётся выбирать. И выбор вы сделаете, уверяю вас, в пользу сада.

Ярослав задумался: «Да, в сущности, все мы муравьи, переносящие на своих спинах ненасытную тлю – паразитов, пожирающих окружающий мир и ведущих планету к гибели. Только вот зачем мы это делаем? За ту жалкую порцию сладости, которую тля бросает нам в качестве подачки? Или не понимаем, что творим? Неужели мы не видим или не хотим видеть, что это мы сами кормим тлю, способствуем её тлетворному влиянию? Мы соучастники в процессе разложения мира…».

Его мысли прервал Павлуха.

– А что, я согласен с Евгеньичем. Вокруг столько мрази развелось. Тля натуральная! Я таких сволочей повидал, которых и людьми назвать нельзя. Их уже не исправишь – дохлый номер. Уничтожать надо, чтобы не поганили вокруг. Бог накажет людей за то, что позволяют таким землю топтать. Я так думаю: Будет Страшный Суд. Верно, Евгеньич?

Ярослав грустно усмехнулся.

– Судя по тому, о чём мы здесь говорили, судить и наказывать нас никто не будет. Нас попросту сотрут с лица Земли, исходя из осознанной необходимости. Деловито и без лишних эмоций. Возможно даже – с любовью.

Сергей Евгеньевич негромко рассмеялся.

– Понимаю вашу иронию, Ярослав Григорьевич. Но, увы, всё обстоит именно так. Выбор невелик. Либо уничтожают нас, либо мы уничтожаем планету и себя вместе с ней. Человек оторвался от природы, стал пренебрегать её законами. Он стремится произвести и продать как можно больше товаров, которые быстро устаревают и превращаются в отходы. Земля не в состоянии их переработать. Даже продукты питания становятся несъедобными. Из недр непрерывно черпаются ресурсы, чтобы, недолго послужив, пополнить бесчисленные свалки. В старые времена вещи стоили дорого и делались добротно. Они много лет служили своим хозяевам, передавались по наследству. Но производителям это стало невыгодно. Они навязали нам свою схему: купил – попользовался – выбросил – купил новую вещь. И так далее. Потребление стало общей религией для всех землян, независимо от вероисповедания.

– Человечество выбрало не ту дорогу, – сказал Сергей Плетнёв. – Древние люди знали значительно больше, чем мы. Они умели слышать Землю, понимали её язык. Поклонялись ей, потому как знали: живая она. Любое дело начинали, испросив благословения да с молитвой. Современная жизнь лишает человека духовности, уводит его от истинной веры. Но это не значит, что на человечестве будет поставлен крест. Юля правильно заметила – люди меняются. В погоне за материальными благами человек неизбежно сталкивается с разочарованием, начинает осознавать ошибочность своих стремлений, задумывается над смыслом жизни и, рано или поздно, приходит к Богу.

– А уж желающих привести его к Богу хоть отбавляй, – тут же отозвался Сергей Евгеньевич. – И каждый в свою сторону тянет. Тут вам и христианство, и буддизм, и кришнаиты. Сект различных не счесть. Ловцы человеческих душ. Языки-то у них хорошо подвешены. Помечется наш новый богоискатель, да и, глядишь, приткнётся к какой-нибудь вере. Только вот разочарование на этом пути может оказаться куда более тяжёлым.