Все страхи ночи (СИ) - Целищев Даниил Васильевич "Daniil_Cel"

Андрей прошел мимо бойца, перекинувшись с ним парой слов об обстановке снаружи. Затем, они с Журналистом дошли до самой последней двери, и Андрей постучал. Подождав немного, и не получив никакого ответа, он открыл дверь. Журналист последовал за ним.

Они зашли внутрь. Комната была обставлена богаче, чем та, где Журналист пришел в себя. Даже с учетом того, что часть мебели, скорее всего, использована в качестве щита на окнах, здесь по-прежнему были шкафы, стулья и столы. В противоположных углах стояли на штативах две угловые лампы. Посреди комнаты стоял один длинный стол со стульями. Над столом тоже была лампа, каким-то образом подвешенная к потолку. «Кабинет директора», - подумал Журналист. Возле стола был человек, в белом комбинезоне. Оперевшись обеими руками в стол, он смотрел в устройство, напоминающее ноутбук. На экране светилась спутниковая карта, на которой был начерчено большое красное кольцо. Человек очень вдумчиво вглядывался в экран, затем посмотрел в сторону Журналиста. На вид лет сорок – сорок пять. Короткие седые волосы, морщины на лице и усталые глаза, выдавали в нем человека, прожившего непростую жизнь. Однако, по цепкому решительному взгляду и легкой ухмылке, изогнувшей серые усы, стало понятно, что чаще всего он выходил победителем.

- Ну вот, Геннадий Саныч, - послышался голос Андрея в полумраке. – Привел бегуна.

- Хорошо, - низким, немного хриплым голосом ответил командир – Он в порядке?

- Так точно. Умом, вроде, не тронулся. Хотя, я ему в голову дал раз, чтобы успокоился. Немного поговорили. В адеквате.

- Понял, - ответил Геннадий Саныч. – Ты, Андрей, спустись вниз, передай Стасову у входа, чтобы перестали воду баламутить. И без них боевой дух ни к черту.

- Так, товарищ полковник… Как я вас тут одного с этим очкариком оставлю? Вдруг, он того…

- Сам справлюсь, если понадобится, - командир достал из комбинезона пистолет, и положил его на стол. – Ты Стасова успокой, скажи, что помощь в пути. Вернешься, встань возле двери. Окликну – зайдешь. Выполняй.

- Есть, - откликнулся Андрей и вышел из комнаты.

Журналист проводил взглядом, вышедшего бойца, и снова повернулся к полковнику. Тот продолжал смотреть на него своим острым взглядом. Ухмылка сошла с лица, и Журналист понял, что сейчас начнется допрос. Командир кивнул на свободный стул возле стола, и он пошел присаживаться.

- Нет, - сказал полковник, и положил руку на пистолет. – Возьми стул, и сядь в центре комнаты. Руки положи на колени, чтобы я видел.

Журналист молча выполнил требование. Сев на стул, он уставился на полковника, и стал ждать первого вопроса.

- Как самочувствие? Голова болит? – чуть мягче спросил полковник.

- Все болит, - ответил Журналист.

- И у нас тоже все болит.

Полковник отвернулся в сторону стола. Убрав руку от пистолета, он залез в карман комбинезона. К удивлению Журналиста, достал курительную трубку, и коробочку. Открыв ее, и взяв щепотку табака, полковник начал набивать им трубку.

- Еще на флоте друзья подарили. Только она мне нервы сейчас и успокаивает, - сказал он, и зажег спичку.

Журналист смотрел, как в полумраке раскуривается трубка. Затем он почувствовал запах табака такой крепости, что сам пришел в чувство, и даже забыл о боли по всему телу.

- Сейчас времени – четыре утра, - посмотрев на часы, сказал командир. – Сколько нам еще ждать, а?

- Я не знаю, - отозвался Журналист, и чуть громче добавил – Почему вы меня об этом спрашиваете?

- Это я не тебе, - с трубкой в зубах ответил он. – Это я, в общем.

- О чем вы хотите меня спросить?

- О многом. Например, как ты в Коньково оказался?

- Я – журналист московского издания. Приехал собрать материал, по аномально высокому содержанию озона в атмосфере.

- Вот как? Собрал материал?

- Не успел. С утра хотел съездить на комбинат, там поговорить с кем-нибудь.

- На комбинат? - Полковник затянулся трубкой и, откинувшись на стул, стал молча смотреть на Журналиста.

Наступила тишина. Командир отряда немного ухмыльнулся. Журналисту на секунду показалось, что он озвучил нечто знакомое или вызывающее интерес. Возможно, что-то связанное с его деятельностью или с целью приезда. Пока они молчали, из фойе донеслась резкая мужская речь. В ответ, послышалось короткое бормотание. Похоже, там о чем-то спорили.

- Ты вообще понимаешь, что здесь происходит? – наконец спросил полковник.

- Бойня, - коротко ответил Журналист. – Иначе не могу никак назвать.

- Понятно, что бойня, - затянулся трубкой полковник. - Но с кем, и почему? Что об этом думаешь?

- Вы воюете с пришельцами? – спросил Журналист.

Полковник тихо засмеялся и стряхнул содержимое трубки на пол. Затем он посмотрел на экран с картой и посерьезнел

- Не знаю толком, кто они. До сих пор задаюсь вопросом об их родине. Но точно тебе говорю, что это не война.

- Вы так думаете? – раздраженно ответил Журналист. – Лично я другого мнения.

Полковник грустно посмотрел на него.

- Я был на войне, - сказал он. – Знаю, что это такое. В этом отряде я уже пять лет. Насмотрелся на них. Они все вылезают и вылезают. По всему миру мы успели поездить. Где-то их целые орды. Там мы с техникой, конечно, их жмем. Где-то – дюжина особей. Там можно за час разобраться. У нас все мужики толковые, дураков не отбираем. А здесь…

Он снова посмотрел на большое красное кольцо, нарисованное на спутниковой карте.

- Здесь, они по другим причинам. Уже по более серьезным

- Почему вы так решили? – поинтересовался Журналист.

- Потому, что есть повод так думать, - ответил командир.

В дверь постучали. Сразу после стука вошел Андрей. На вопросительный взгляд командира, тот утвердительно кивнул. Андрей уже собирался выйти обратно, но полковник его остановил.

- Останься, - сказал он. – Надо будет кое-что обсудить.

- Есть, - отозвался Андрей. – Слушаю.

- Обыщи комбинезон товарища журналиста.

-Так, обыскивали уже. Нож, фонарь, телефон…

- Обыщи подклад за молнией.

Андрей посмотрел на Журналиста. Тот пожал плечами, встал со стула и расстегнул комбинезон. Боец подошел к нему, провел пальцами вдоль левой стороны молнии, затем – правой. На середине он остановился. Затем, достав нож, вырезал в комбинезоне небольшую дырку. Пальцами подцепив что-то, отнес полковнику. Тот взял маленький предмет и посмотрел на него. В свете висевшей лампы, что-то поблескивало в его руке.

- Андрей, - сказал он. – Ты понял, в чьем комбинезоне ходит этот малый?

Тот кивнул.

- Это Семена комбинезон. Он со вторым взводом оставался у въезда в Коньково, пока мы до центра добирались.

- И как, спрашивается, он оказался на этом парне?

Андрей повернулся к Журналисту.

- Ты это сделал?– спросил боец прямо.

Журналист отрицательно помотал головой.

- Нет. Я был в кафе, в момент взрыва. Похоже, меня оглушило, а он вытащил из здания. Дотащил до забора напротив, наверно, попытался перекинуть через него, но уже не смог.

- И ты, в благодарность за спасение, с него комбинезон дернул?

- Я был ранен, нужна была перевязка. У него в кармане был бинт, антисептик. Кроме этого, я собирался уходить из Коньково. Чтобы не замерзнуть взял комбинезон.

- Хочешь сказать, что он уже был мертв?

Журналист вздохнул.

- Пульса и дыхания не было. Все казалось очевидно.

Андрей посмотрел на полковника. Тот слабо кивнул. Но Журналиста подмывало спросить.

- А бармен, получается, тоже служит у вас?

Спецы сердито посмотрели на него.

- Какой, нафиг, бармен?

- Когда я решил вернуться в Коньково, то зашел снова в здание кафе, поискать выживших. Зашли ваши бойцы, кажется, Алексей и Михаил. Они звали бармена по имени. Кафе же называется «У Семена».

И полковник, и Андрей одновременно выругались матом, затем негодующе посмотрели на Журналиста.

- Нам до лампочки как зовут бармена, и в честь кого названо кафе, - сказал, наконец, полковник. - Капитан Семен Исупов, похоже, спас твою жизнь, ценой своей собственной. Запомни его имя. Если выживешь, то будешь детям своим рассказывать о подвиге героя.