Медведь против Акулы - Крис Бакелдер

М-с Норман держится за ручку пассажирской двери. Мэтью и Кертис прислонились к Спортивно-Утилитарному Вездеходу. Парень из соседней кабинки переминается с ноги на ногу.

Парень подергивается и вытирает руки об штаны. Конец будет печальным, однако с нотками надежды и покаяния. Мистер Норман думает, что мог бы выступить консультантом фильма.

М-с Норман говорит: «Ну что ж».

Парень говорит: «Приятно было с вами провести время».

М-с Норман говорит: «Ну, мальчики, пора нашему цирку снова в дорогу».

Парень говорит: «Давайте будем держать связь».

Мэтью и Кертис забираются в Спортивно-Утилитарный Вездеход, надевают свои ремни безопасности и наушники. М-с Норман садится на пассажирское сиденье, закрывает дверь и опускает окно. Она говорит: «Берегите себя».

Парень говорит: «Спасибо за «Медвеженное». Он заходит со стороны водителя и стучит в окно. М-р Норман опускает стекло. Парень говорит: «Осторожнее на дороге». Он, парень, протягивает руку в SUV, и когда м-р Норман пожимает руку парня, ему на колени падает записка.

М-р Норман говорит: «Спасибо».

Записка говорит: Мы можем тебе помочь.

М-р Норман выводит Спортивно-Утилитарный Вездеход с парковки. Дети машут парню, парень машет им в ответ.

Истец, заключительные прения, согласованное признание вины.

М-с Норман говорит: «До чего славный».

М-р Норман говорит: «Свидетель ваш, Стив».

39. Псевдоконтекст

О'кей, руки на кнопки.

О: В своей давно не переиздаваемой книге «Развлекаемся до смерти: общественный дискурс в эпоху шоу-бизнеса» этот яркий критик-культуролог писал: «Псевдоконтекст – это структура, изобретенная с тем, чтобы придать отрывочной и никчемной информации видимость полезности. Но полезность, обеспечиваемая псевдоконтекстом, не подразумевает действия или разрешения проблемы или перемен. Это единственная полезность, остающаяся информации, лишенной подлинной связи с нашими жизнями. И, разумеется, она состоит в том, чтобы развлекать».

В: Кто такой Нил Постман?

40. Медведь пр. акулы I: взгляд изнутри

Конечно, люди помнят только голову медведя, и это просто позор, потому что в тот вечер в Лос-Анджелесе мы подарили миру чудо. Люди моего поколения и не мечтали, что им придется увидеть настоящую схватку между медведем и акулой. Конечно, всегда были «петушиные бои», но я говорю о подлинном – о компьютерно-сгенерированной трехмерной проекции. Я говорю о схватке настолько жизнеподобной, настолько реалистичной, что по сравнению с ней настоящие медведи и акулы выглядят мультяшками.

Годами Медведь-пр. – Акулы был всего лишь абстрактным вопросом, и люди думали, что таким он и останется на долгое время. «Кто победит в схватке между медведем и акулой?» ничем не отличалось от «Сколько Ангелов поместится на кончике иглы?», или «Как звучит хлопок одной ладони?», или «Кто был лучшим президентом: Мартин Ван Бюрен или Уильям Говард Тафт?» Но мы сумели его догнать. Мы его изловили. Мы использовали, чтобы преобразить неуловимую как бы дзэнскую загадку в зрелище, в событие, в эксперимент – в то, что можно увидеть, услышать, нечто на что можно поставить деньги. Это было волшебство. Это были наука и технология в их наивысшем проявлении, применившие знание и оборудование для разрешения проблем, казавшихся неразрешимыми.

Но мы торопились, нас обуяла жадность. Мы захмелели от собственного могущества. За неделю до шоу я понял, что мы не готовы, и сказал об этом моему начальнику, м-ру Б., но он сказал, что обратной дороги уже нет и, полагаю, он был прав. Никто из нас не спал сутками. У нас была репетиция в костюмах, тренажная дуэль на тайном подземном полигоне в Нью-Мексико. Естественное окружение было идеальным, выразительным и в части пляжа, и в части национального парка. Животные выглядели фантастически. Зубы их нуждались в еще большем отбеливании, но они были прекрасны, и мы ощущали себя богами. Но очень скоро нам пришлось упасть с небес на землю, когда медведь и акула не стали драться. Они «отказались контактировать», как это впоследствии было названо в корпоративных отчетах. Мы ждали и ждали, но ровным счетом ничего не происходило. Они словно не замечали друг друга. Три часа спустя мы вдвое урезали естественное окружение в надежде спровоцировать столкновение, но эти животные просто не проявляли интереса к битве. Когда медведь уснул, а акула набросилась на одного из рабочих сцены, мы всё свернули и начали аварийное планирование.

До шоу у нас оставалось шесть дней. Мы сняли всех своих программистов с проекта «Ван Бюрен против Тафта», чтобы они нас выручили. Но там миллионы строчек кода, и они сплетаются в гордиев узел. Когда начинаешь возиться с кодом, приходится менять все. Как мы говорили, поменяешь коготок – поменяй и локоток. Мы заставили их схватиться, но голова медведя в процессе была изменена. Она была минимизирована, как выражаемся мы, программисты. Она была минимизирована примерно на сорок процентов, и, я знаю, люди были расстроены, но, честно говоря, когда погас свет и заиграла музыка, мы не знали, будет ли вообще голова у медведя или у нас будет мохнатая акула или еще что-нибудь.

Мы подарили людям чудо. Мы подарили им волшебство. Мы подарили им четырнадцать электризующих секунд, и лично я этого не стыжусь.

41. Мудрый и благодетельный деспот

Вновь на федеральном шоссе.

Приборная панель Спортивно-Утилитарного Вездехода (SUV) Норманов говорит: «Не переживай, все в порядке».

Панель говорит: «Ты просто предоставь все мне».

Она (призовая, лучшая в своем классе панель) говорит: «Слушай, не упрямься. Посмотри на меня. Посмотри на меня, сделай себе милость, мы все будем жить вечно».

Эта панель не терпит нервозности, или цинизма, или неопределенности в кабине. Она этого не допускает. Преобразует это взглядом ста лукавых глаз: шкал, циферблатов и метров. Растапливает точностью десятичных долей, неуклонной бдительностью, пугающей волей к власти и сугубо уместным использованием света: ясный, и яркий, и осторожный, осведомленный об автомобильной опасности, там, где необходима такая осторожность, а в остальном – тонкий и душевный.

Такова она, Теплая Наука, – твердые сведения и мягкий скандинавский дизайн.

Эта панель навсегда изменяет ваши мысли о приборных панелях. Эта панель при анализе покупательского мнения постоянно получает индекс внушающей наибольшее доверие приборной панели на рынке.

Приборная панель говорит: «Все идет как надо» – и панель права.

Метры со спокойной решимостью продолжают свое тихое соперничество (спидо, против одо, против термо, против тахо) каждый сделался лучше, стал точнее в горниле здоровой конкуренции. Каждое устройство уважает, но не боится остальных. Каждое устройство счастливо на своем месте, и просто хочет сполна использовать возможности, просто хочет возблагодарить Господа за свои Богом данные способности.

Топливный индикатор подтверждает, что широкогрудый бензобак вездехода, как бы это сказать, почти полон. Индикатор давления масла отмечает, что давление масла чрезвычайно нормальное. Термометры собирают данные в трех разных областях – «Жарко» за бортом вездехода (97 градусов); в салоне «Комфортно» (73 градуса); в двигателе? Ну, двигатель хранит королевское хладнокровие, здесь никаких проблем.

Эта приборная панель знает дорогу в Лас-Вегас.

Аккумулятор заряжен, габариты включены, время 3:38 РМ по Тихоокеанскому-Стандартному Времени (PST), скорость 74 мили в час, полный привод отключен (но находится в боевой готовности), кондиционер воздуха включен (но находится в боевой готовности к отключению, как только потребуется).

Вот этот вот оранжевый огонек означает, что взрыв колесных камер маловероятен.

Эта панель все знает, как двадцать четыре грана в пенивейте, как три скрупула в драхме, как двадцать дестей в стопе. В хогсхеде два барреля, а тауншип – тридцать шесть квадратных миль, нужно встать с утра пораньше, чтобы все это загрузить в панель.

Телефон, карта, CD-плейер, автопилот – как вышколенные официанты или продавцы в фирменных магазинах эти устройства недокучливы и неприторны, но тут же оказываются на месте, когда, их услуги нужны.

М-с Норман говорит: «В эти выходные мы станем свидетелями истории».

М-р Норман чувствует гибкость в членах. Он уверен, что приборная панель – мудрый и благодетельный деспот. Само собой, не обходится без жертв, но разве не всегда приходится поступаться небольшими свободами, чтобы достичь стабильности и счастья?

М-р Норман – его речь немного неразборчива – говорит: «История».

М-с Норман говорит: «И это будет нашим общим опытом. Это мы сможем передать своим детям и внукам».

Мэтью говорит: «Типа на DVD это через месяц не выйдет».