Россия и современный мир №3/2012 - Юрий Игрицкий

Нынешняя всеобщая коррупция – это сигнал о неблагополучии в государстве. Сигнал о неэффективности экономики, системы общественных отношений, всей системы управления в нем. Начавшееся в 1990-х годах моральное разложение правящей верхушки постепенно инфильтрировало все слои общества. Прав писатель Владимир Максимов: «Нынешнюю российскую реальность можно определить одним словом – растление» [4, с. 263].

Резкий поворот массового сознания к обогащению любой ценой оказался для значительной части населения России еще одним, пожалуй, наиболее тяжелым нравственно-психологическим потрясением, источником, как личных трагедий, так и различного рода общественных патологий. Фактическое государственное разрешение на отмену моральных ограничений – это цивилизационный упадок. Общество мирится с небывало большим числом беспризорных детей в больших городах, во многих случаях при наличии живых родителей [20, с. 137]. Если в 1980-е годы случаи отказа от детей в роддомах Российской Федерации составляли в среднем около 1200 в год, то в 1990-е статистика фиксировала количество матерей-отказниц в среднем более 20 тыс. ежегодно. Наблюдается бурный рост лишения родительских прав. В Москве в 2003 г. было 1019 таких семей, в 2006 г. – 1710, а в 2009 г. – 2971 [23, с. 68].

В массовом сознании 1990-е годы стали периодом, когда в России был совершен коррупционный прорыв, и не был совершен прорыв модернизационный. Невроз идентичности, вызванный примитивизацией экономики, отсутствием за все пореформенные годы каких-либо попыток модернизации производства, не мог не привести к определенной ущербности общественной психологии.

Как и всякая социальная травма, модернизационная несостоятельность нашей страны породила множество внутренних коллективных мифов, закрепивших нерешенные проблемы и комплексы ущемленности, социально-культурной неполноценности, фатальной отсталости. Невозможность «вхождения в Европу», продемонстрированная постсоветским периодом, создает ложное самопредставление этноса о роковой его неспособности к модернизации, вечном отставании. Если 1920-е и 1950-е годы дали российскому этносу увидеть реальный технический прорыв и показали способность нации к нему, то 1990-е годы показали и доказали обратное. И, к сожалению, многих даже убедили в этом. Поразившее общество нынешнее неверие в способность страны к модернизации – это еще одна травма, нанесенная реформами 1990-х годов.

Разумеется, реформы не погубили Россию, как не погубили ее и все прошлые катаклизмы в ее истории. Да вряд ли вообще какие-либо реформы могут погубить государство. Но нанести значительный урон, отбросить страну назад в общественном развитии могут. Как и всякий живой организм, любое сообщество, а тем более мощное государство, способно к регенерации. Наша страна после национальных трагедий вновь становилась сильной: и после ордынского ига, и после Гражданской войны, и после коллективизации, и после Великой Отечественной войны. Но цена потерь была огромна. Результат реформаторской вакханалии 1990-х годов может оказаться более болезненным, чем результаты прошлых катастроф в российской истории. В то время как многие современные страны успешно развивались, шли вперед, мы не только остановились в развитии, но на целом ряде направлений откатились назад. Очередной раз России придется догонять передовых, а теперь это уже не только Запад, но и многие страны за его пределами.

1. Абалкин Л. Выбор за Россией. – М., 1999.

2. Бобылёв С.Н. Модернизация и экспортно-сырьевая модель экономики / В кн. «По ту сторону кризиса». Материалы конференции 19–20 апреля 2010 г. – М., 2010.

3. Богомолов О. Постсоциалистические страны в условиях глобализации. – М., 2001.

4. Валовой Д. «От Сталина и Рузвельта до Путина и Буша». – М., 2007.

5. Вдовин А.И. Россия после августа 1991 г.: Проблемы и подходы к изучению истории // Мир и политика. – № 12. – 2009.

6. Гилинский Я. Организованная преступность в России: Теория и реальность. – СПб, 1996.

7. Давыдов Ю.Н. Россия в свете различения Вебером двух типов капитализма // Социологические исследования. – № 9. – 2001.

8. Забелин В.С. Россияне в странах Евросоюза // Европа. – № 4. – 2010.

9. Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. Деятельностно-структурная концепция. – М., 2002.

10. Кагарлицкий Б. Несколько замечаний по поводу нашей демократии // Новая газета. – № 3. – 2001.

11. Калабеков И.Г. Российские реформы в цифрах и фактах. Раздел «Дороги и транспорт». – http://kaivg.narod.ru

12. Маркузе Г. Одномерный человек. – М., 1994.

13. Минкин А. Письма президенту. – М., 2010.

14. Официальный сайт Росстата: http.//www.gks.ru/wps/wcm/connect /rosstat/rosstatsite/

15. Панкин А. О «ельцинизме» и «путинизме» / Московские новости. 06.09.2011.

16. Петраков Н.Я. Отношения собственности: Анализ трансформации в переходный период / Россия в глобализующемся мире: Политико-экономические очерки / Отв. ред. академик Д.С. Львов. – М., 2004.

17. Россия и Западная Европа. – М., 2007.

18. Рыбаковский Л. Демография (статьи XXI века) / Сб. Демографическое развитие России в конце XX – начале XXI в. – М., 2009.

19. Седов Л. Кошелек и взгляды на жизнь // Независимая газета, 11.07.2008.

20. Сироткин В. Анатолий Чубайс: Великий инквизитор. – М., 2006.

21. Согрин В.В. Противоречивые итоги президентства В. Путина // Общественные науки и современность. – 2009. – № 2.

22. Соколова Ю.Н. Миграционные установки россиян // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. – № 6. – 2008.

23. Социология девиантного поведения. – М., 2010.

24. Фокин Д.А. Людей не хватит // РБК daily. 23.01.2012.

25. Хлебников П. Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России. – М., 2001.

26. Чайка Ю. Прокуратура усиливает борьбу с коррупцией // Новая газета, 29.11.2006.

27. Шкаратан О. Становление постсоветского неоэтакратизма // Общественные науки и современность. – № 1. – 2009.

28. Щербинина Н.И. Архаика в российской политической культуре // Политические исследования. – № 5. – 1997.

29. www.kommersant.ru/doc/1877707

ГРАНИ РОССИЙСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ

ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ: РОССИЙСКИЙ ДИСКУРС

В последние годы в российском политологическом сообществе актуализировалась идея о необходимости в нашей стране модернизации, ведутся оживленные обсуждения различных аспектов этой проблемы, в частности соотношения модернизации и стабильности. Сложность при этом заключается в том, что в слово «модернизация», как и в его, связанный с конкретной политической ситуацией, антоним «стабильность», вкладываются различные, зачастую далеко расходящиеся значения, что затрудняет дискуссию о путях российской модернизации.

В общем смысле под модернизацией принято понимать макропроцесс перехода от традиционного к современному обществу – обществу модерна.

Понятию модернизации могут соответствовать три основных значения:

1) это развитие стран Западной Европы и Северной Америки в Новое время;

2) страны, прошедшие модернизацию, стали образцом для остальных стран, где позднее осуществлялась так называемая догоняющая модернизация;

3) дальнейшее эволюционное развитие ранее модернизированных обществ Западной Европы и Северной Америки, т.е. модернизация как некий непрерывный процесс, путем инноваций позволяющий достичь стадий постиндустриального и постпостиндустриального общества [2].

В общем, объективной движущей силой и стимулом модернизации выступает стремление оптимизировать сложную систему взаимодействия различных составляющих человеческой цивилизации, в том числе исключить препятствия в развитии модернизированных общественных организмов, создаваемые отсталыми социумами.

Согласно определению, которое принадлежит известному английскому специалисту по исследованию модернизационных трансформаций Б. Муру, модернизация является «тотальной трансформацией традиционного домодернистского общества в такую социальную организацию, которая характерна для “продвинутых”, экономически процветающих и в политическом плане относительно стабильных наций Запада» [цит. по: 7, с. 16–17].

В этом смысле модернизация характеризует процесс перехода определенного общественного образования (государства) к обществу модерна, которое наряду со специфическими чертами, обусловленными историческими обстоятельствами, обладает рядом необходимых типологических характеристик26.

Целями модернизации, воплощенными в широком спектре социальных ценностей, является достижение экономического роста, равенства, демократии, порядка и стабильности, благосостояния, справедливости и т.д. и тем самым освобождение от таких характеристик социума, как бедность, неравенство, репрессии, насилие, зависимость, коррупция и т. п.

Таким образом, смысл модернизации – в приближении различных фрагментов и целых политических и социальных систем к уровню их наиболее развитых состояний.