Месть по наследству - Олег Владимирович Кондратьев

Наташа?!» В открытом доступе легко найти ее данные как владелицы «Прелестницы», как и то, что она супруга бизнесмена Лысенко. Тогда придется поверить во все, о чем ему говорила Ирина Разумовская!

Вилков резко оборвал разговор с полицейским и позвонил в салон-ателье:

— Девочки! Постарайтесь припомнить, говорила ли что-нибудь француженка о вашей владелице Наталье Вячеславовне?

— А чего тут припоминать? Она, как приехала, только о ней и расспрашивала. Где она, как ее можно увидеть, поговорить. Мы с Лариской молчали, как велено, а Татьяна Глебовна что-то ей втирала про болезнь, лечение, отъезд на отдых. Видно было, что француженка очень расстраивалась. Но потом как-то успокоилась, даже повеселела.

— В какой момент, по-вашему, она повеселела?

— Ну-у-у, пожалуй, когда Татьяна Вячеславовна сказала, что она родная сестра Натальи Вячеславовны и прекрасно может самостоятельно решать любые вопросы.

Неужели Разумовская все-таки права?

«Вы, Денис, и ваши друзья в опасности». «От этого зависит ваша жизнь и жизни близких вам людей». Вот что она ему говорила. И это подтверждается еще одним логичным, но неутешительным выводом. Никаких показов мод в Архангельске не было и не планировалось, но с телефона Татьяны пришло сообщение, прямо говорящее о противоположном. Значит, сообщение послано теми людьми, в чьих руках она сейчас находится. И ничего хорошего от них ожидать не стоит.

Черт! Никогда еще Вилков не чувствовал себя таким беспомощным. Что делать?!

Тут раздался звонок мобильника. Такой неожиданный, что Дэн вздрогнул. Звонил Илья.

— Ты не думай, Денис, что в полиции собрались одни равнодушные пофигисты. — Это прозвучало как завуалированное извинение. — Я попробовал выйти на злоумышленников через их автомобиль, и кое-что мне удалось. Камер видеонаблюдения в Северодвинске пока немного, а на улицах тем более. Но на посту ГИБДД на выезде из города такие имеются. Повезло и с ранним временем выезда: машин мало. Короче, в указанное время через пост проследовал только один черный минивэн.

— И что это дает?

— А то, что ни одна похожая автомашина в Архангельск не въезжала!

— Потерялась последняя ниточка!

— Не так пессимистично. «Потерялась» она на трассе Северодвинск — Архангельск. А там совсем немного мест, где можно съехать в сторону и затеряться. Еще оказалось, что черный минивэн с такими номерами был накануне угнан с автостоянки у отделения Сбербанка в Архангельске.

— И что?

— Во-первых, видно, что похитители очень торопились, даже номеров не поменяли. Во-вторых, факт угона позволил полиции затребовать у сотового оператора определение точек выхода на связь мобильного телефона Кузиной. Так вот, последнее СМС было послано из района поселения Лайский Док на шестнадцатом километре от Архангельска.

— И это уже спустя полсуток после отъезда из Северодвинска! Значит, есть вероятность, что у них там база, лежка, схрон.

— Верно мыслишь. Тем более оператор подтвердил, что сообщение было послано не на ходу. Но потом преступники, скорее всего, ликвидировали телефон, потому что больше он ни разу не определился.

— А что это за Лайский Док?

— Три улицы и дышащий на ладан небольшой судоремонтный завод на берегу реки Лая. Плюс на другом берегу лабиринты древних складов, практически пустые.

— Говоришь, необитаемые? И через речку? Я бы как раз там свою штаб-квартиру организовал. В поселке и на заводе сколько человек?

— Не больше четырех сотен.

— То есть все друг друга знают, и чужакам там не место. Значит, склады.

— Там заблудиться в два счета. Как у этого… Минотавра.

— Вот еще один плюс в пользу складов. Надо бы там покрутиться.

— И не думай! Во-первых, это уже не юрисдикция Северодвинска, я не смогу помочь. Во-вторых, если ты прав, можно их спугнуть. Или даже… ускорить процесс.

— Понял. Циник ты, Илья.

— Служба обязывает. И я все-таки думаю, что от похитителей обязательно будет звонок. Иначе зачем так шифроваться, сообщения присылать. Они пока просто выигрывают время.

— Значит, и мне надо поторопиться. Оставлю здесь для охраны одного надежного человека, чтобы самому быть готовым сорваться по первому звонку. Отбой!

Он проинструктировал Наташу, чтобы она с девочками оставалась дома ближайшие пару часов и принимала только входящие звонки. Потом запер снаружи обе бронированные двери квартиры и отправился на свой родной корабль.

Мичман Дорохов собрался за считаные минуты.

— Вы не волнуйтесь, товарищ командир, девочки будут под надежной охраной.

— Да я и не сомневаюсь. Ты возьми с собой на всякий случай какое-нибудь оружие. Поедешь на моем уазике, его на проходной не досматривают. А я заскочу к себе домой, переоденусь и тоже подъеду к Лысенко.

Дверь в их с Татьяной квартиру на Яграх оказалась закрыта на один оборот ключа.

«Значит, Танька все-таки дома! — мелькнула первая мысль. — Ну, погоди у меня!»

Денис вошел в прихожую и несколько раз громко позвал девушку. Ответа не было. Противный холодок пробежал между лопаток, Дэн замер на месте. Они с Таней, уходя, всегда запирали дверь на два оборота. Только когда в квартире кто-то был, ключ в замке поворачивали один раз.

«А еще, — припомнил Вилков прочитанное в одной из детективных историй, — преступники, сумевшие тайно проникнуть в чужое жилье, уходя, могли закрыть дверь отмычкой только на один оборот». Почему так происходило, Дэн уже не помнил, но дальше вглубь квартиры инстинктивно начал продвигаться на цыпочках, короткими шажками.

В туалете и ванной комнате никого не было. На кухне тоже не оказалось никаких следов пребывания кого-либо, как и в гостиной. Стеклянную дверь в спальню Вилков приоткрывал медленно и бесшумно.

Большую часть комнаты занимала широченная полированная кровать с высокой спинкой — гордость хозяйки. На двух противоположных стенах располагались зеркала в полный рост, так, что в них многократно до бесконечности отражался этот деревянный мастодонт. Татьяна хотела и потолок сделать зеркальный, но уж этому со всей решительностью воспротивился Денис: не хватало еще, чтобы на тебя смотрели и сверху!

Сама Татьяна тоже была здесь. Она расположилась посередине кровати, прислонившись к резной спинке с вытянутыми вперед и чуть согнутыми в коленях ногами. Ее руки самым неестественным образом были приподняты на уровень плеч и раскинуты