КиберЗолушка - Марисса Майер

— Мы не можем его использовать.

Она сложила губы в трубочку и скривила рот.

— Доктор, это будет уже шестой доброволец за месяц, от которого вы отказываетесь. Мы не можем себе позволить продолжать в том же духе.

— У него есть ребенок. Сын. О чем прямо здесь и написано.

— Да, ребенок, которому будет чем поужинать, потому что его папочке посчастливилось соответствовать нашим требованиям.

— Соответствовать? С соотношением шесть целых и две десятых процента?

— Это лучше, чем ставить опыты на людях. — Она уронила портскрин рядом с подносом с чашками Петри. — Вы действительно собираетесь его отпустить?

Доктор Эрланд заглянул в палату карантина, издав тихий гортанный стон. Расправил плечи и надел лабораторный халат.

— Введите ему плацебо.

— Пла… Но он же не болен!

— Да, но если мы ничего ему не введем, у казначейства могут возникнуть вопросы, чем мы тут занимаемся. А теперь введите ему плацебо и составьте отчет, а он может быть свободен.

Девушка фыркнула и подошла к полке, чтобы взять с нее подписанную пробирку.

— И чем же мы тут занимаемся?

Доктор Эрланд поднял палец, но девушка посмотрела на него с таким раздражением, что он забыл, что хотел сказать.

— Напомните, как вас зовут?

Она закатила глаза:

— Вот уж действительно. Я всего-то навсего вам ассистирую каждый понедельник последние четыре месяца.

Она крутанулась, повернувшись к нему спиной, длинная черная коса взлетела и хлестнула ее по бедру. Брови доктора Эрланда сошлись в одну линию — он уставился на косу, глядя, как та жалит сама себя, закручиваясь в кольцо. Как блестящая черная змея поднимает голову. Шипит на него. Готовится к броску.

Доктор резко закрыл глаза и сосчитал до десяти. Когда он открыл их вновь, коса была просто косой. Блестящими черными волосами. Безобидными.

Стянув шляпу, доктор быстро провел по своим волосам — седым и ощутимо менее густым, чем у ассистентки. Видения становились все хуже.

Дверь лаборатории открылась.

— Доктор?

Он вздрогнул и снова надел шляпу.

— Да? — отозвался он и взял портскрин. Ли, еще один ассистент, стоял в дверях, держась за дверную ручку. Доктору всегда нравился Ли — тоже высокий, но не настолько, как девушка.

— Доброволец ожидает в комнате 6Д, — сказал Ли. — Тот, которого привезли прошлой ночью.

— Доброволец? — сказала девушка. — Давно их у нас не было.

Ли вынул портскрин из нагрудного кармана.

— Тоже молодая, подросток. Мы еще не проводили диагностику, но, похоже, процент соотношения будет высоким. Искусственных кожных покровов нет.

Доктор Эрланд оживился и поскреб висок уголком портскрина.

— Девочка-подросток, говорите? Как… — Доктор замялся, подбирая подходящее слово. Повезло? Совпало? Удачно?

— Как подозрительно, — тихо сказала девушка.

Доктор обернулся и увидел, что она зло смотрит на него:

— Подозрительно? И что же вы хотите этим сказать?

Она оперлась о край стойки, став ниже, так что теперь их глаза были вровень, но выглядела она по-прежнему угрожающе — руки сложены на груди, и по глазам ясно, что слова доктора не произвели на нее никакого впечатления.

— Всего лишь то, что вы всегда более чем готовы ввести плацебо мужчинам-киборгам, которые к нам попадают, но стоит вам услышать краем уха о девушке, особенно о молоденькой, глаза так и горят.

Он открыл рот, закрыл, потом начал заново.

— Чем моложе, тем здоровее, — сказал он. — Чем здоровее, тем меньше сложностей у нас возникнет. И не я виноват, что жребий выпадает девушкам.

— Меньше сложностей. Верно. В любом случае им придется умереть.

— Что ж. Благодарю вас за оптимизм. — Он жестом указал на мужчину по ту сторону стекла. — Введите ему плацебо, пожалуйста. И присоединитесь к нам, когда закончите.

Доктор вышел из лаборатории вместе с Ли и прикрыл лот ладонью:

— Напомните мне еще раз, как ее зовут?

— Фатин?

— Фатин! Никак не могу запомнить. В один из таких дней я забуду, как меня самого зовут.

Ли издал смешок, и доктор Эрланд был рад, что все свел к шутке.

Казалось, люди не обращали внимания, что старик выживает из ума, если его самого не слишком это беспокоило.

Коридор был пуст, если не считать двух медроидов, замерших у лестницы в ожидании распоряжений. До лаборатории 6Д было недалеко.

Доктор Эрланд вытащил из-за уха стилус и постучал по портскрину, загружая информацию, которую переслал ему Ли. На экране всплыл профайл нового пациента.

ЛИНЬ ЗОЛА, ДИПЛОМИРОВАННЫЙ МЕХАНИК

ID #0097917305

РОД. 29 НОЯ 109 Т.Э.

0 СООТВЕТСТВИЙ В МЕДИА

РЕЗИДЕНТ НОВОГО ПЕКИНА. ВОСТОЧНОЕ СОДРУЖЕСТВО

НАХОДИТСЯ ПОД ОПЕКОЙ ЛИНЬ АДРИ

Ли открыл дверь в лабораторию. Заложив стилус за ухо, доктор вошел, нервно постукивая пальцами.

Девушка лежала на столе по ту сторону окна наблюдения. Стерильная палата карантина была так ярко освещена, что ему пришлось прищуриться. Медроид как раз закрывал пластиковую пробирку, наполненную кровью, чтобы опустить ее на конвейер и отправить в лабораторию крови.

Руки и запястья девушки были пристегнуты металлическими ремнями. Левая рука была стальной, потертой, с потемневшими суставами, как будто нуждалась в хорошей чистке. Штанины были закатаны до голеней, открывая взору одну настоящую ногу и одну искусственную.

— К ней уже подключились? — спросил доктор, опуская портскрин в карман.

— Еще нет, — отозвался Ли. — Но вы посмотрите на нее.

Доктор Эрланд застонал, подавляя разочарование.

— Да, процент соотношения будет внушительным. Но не самого лучшего качества, верно?

— Может, с виду и не очень, но видели бы вы ее проводку. Автоконтроль и четырехуровневая нервная система.

Доктор Эрланд вскинул бровь — и тут же ее опустил.

— Она оказала сопротивление?

— Медроидам было непросто ее доставить. Она отключила двоих… магбелтом или чем-то вроде, прежде чем удалось парализовать ее систему. Она всю ночь без сознания.

— Но она записалась в добровольцы?

— Ее официальный опекун записал. Она подозревает, что наша новая пациентка уже контактировала с заболевшим. С сестрой — ее вчера привезли.

Доктор потянул на себя микрофон с другого края стола.

— Просыпайся, просыпайся, спящая красавица, — пропел он, легко постукивая по стеклу.

— Ее оглушили зарядом в двести вольт, — сообщил Ли, — но я думаю, она придет в себя с минуты на минуту.

Доктор Эрланд заложил в карманы большие пальцы.

— Что ж. Нам не нужно ее сознание. Давайте приступим.

— О, замечательно, — сказала Фатин, появляясь в дверном проеме. — Рада, что вы нашли кого-то, кто в вашем вкусе.

Доктор Эрланд прижал палец к стеклу.

— Молодая, — сказал он, глядя на металлическую обшивку стопы и кисти девушки. — Здоровая.

С гадкой ухмылкой Фатин заняла кресло перед нетскрином, на котором отображалась история киборга.

— Если тридцать два — это старый и дряхлый, то что тогда говорить о вас, а, старик?

— О, я крайне ценен на рынке антиквариата. — Доктор Эрланд наклонился к микрофону. — Мед? Подготовь, пожалуйста, детектор соотношения.

Глава 8

Она лежала на погребальном костре, спиной на горячих углях. Огонь. Дым. На коже вскипают волдыри. Ее стопа и кисть исчезли, оставив обрубки там, где когда-то их вживили хирурги. Из обрубков свисают мертвые провода. Она попыталась ползти, но была беспомощна, как перевернувшаяся черепаха. Она выбросила вперед здоровую руку, пытаясь оттащить свое тело от огня, но угли повсюду, куда ни глянь, до самого горизонта.

Она уже видела этот сон раньше — сотни раз. Однако сейчас сон изменился.

Обычно в этом сне она была одна. Теперь же ее окружали другие покалеченные жертвы — они корчились среди углей, стонали, умоляли дать воды. У всех отсутствовали какие-нибудь конечности. От некоторых остались только торс и голова — и рот, раскрытый в бесконечной мольбе. Зола скорчилась, пытаясь защититься от них — она заметила голубые пятна на их коже. На шеях, на обрубках бедер, на ссохшихся запястьях.

Она увидела Пиону. Пиона обвиняла Золу. Это из-за нее она заразилась. Это Зола принесла чуму в их дом. Это все ее вина.

Зола открыла рот, чтобы умолять о прощении, но осеклась, увидев свою здоровую руку. Ее кожа была покрыта голубыми пятнами.

От жара зараженная кожа начала плавиться, обнажая металл и провода под слоем плоти.

Она снова встретила взгляд Пионы, но голос сестры звучал как-то странно, слишком глубоко.

— Подготовь, пожалуйста, детектор соотношения.

Слова зажужжали, как пчелы, в ушах Золы. Ее тело тряслось, но она не могла двигаться. Руки и ноги слишком отяжелели. Запах дыма все еще оставался в ноздрях, но пламя затихало, оставляя после себя только ожоги на спине. Пиона растаяла. Растаяла и яма, наполненная углями.