Измена пахнет расставанием - Ляся Бледная

- Нет, - ответила я. – Это подруга. С института.

Мама поджала губы и замолчала.

- Скоро выписываем! Ищите костыли, - заметила врач, которой бабка высказывала все, косясь на блогера.

- Негоже, чтобы мужик в женской палате лежал! – кряхтела бабка, по мать молча прибиралась на моей тумбочке, выставляя сырки и творожки.

- Ну, нагрузку на ногу пока давать не стоит, - произнес врач. – Вы на досках объявлений посмотрите, может, кто продает за ненадобностью. Вам они все равно временно! Хотя, погодите! Люда!

- Что? – послышался голос из коридора.

- Помнишь, Северскую из восьмой? Она вроде бы костыли отдавала! – крикнула врач.

К вечеру мне привезли костыли и поставили возле кровати. Ногу сняли и положили под одеяло. Носочек, который был небрежно надет на пальцы ноги, чтобы они не мерзли, наконец-то был снят.

- Потихоньку, помаленьку. А там уже и гипсу снимем! – утешала нянечка, пока я неловко пробовала сесть на кровати. Костыль падал, а я пыталась до него дотянуться.

- Сама, моя хорошая, сама! – вздыхала няня. – Теперича все сама!

Я видела, что ей хочется помочь, но знала, что должна научиться обслуживать себя сама.

Встав на здоровой ноге, я повисла на костылях, чувствуя, как они врезаются в подмышки.

- Эть – два! Эть- два! Молодец! – ободрила нянька. – Телефон положи, а не то уронишь! Ну все! Одной уткой меньше!

Прошло три дня, пока я не приноровилась на них скакать. Впервые за долгое время я вышла в коридор, пахнущий антисептиком и хлоркой. Чувство было такое, словно я открыла для себя новый мир, полный врачей, медсестер, посетителей в накинутых белых халатах.

С лестницей пока была проблема, но я училась. Ничего, мне еще месяц в гипсе, а потом снова смогу надеть сапоги.

Ссадины зажили, и если бы не нога, то, считай, дешево отделалась!

Дамир больше не приезжал. Но несколько раз я просыпалась от того, что мне чудится запах его духов и скрип двери. Один раз я проснулась посреди ночи, видя, кого-то стоящего в дверях. Но тренировки так изматывали меня, что я снова засыпала.

- Я начинаю новую жизнь! – решила я. – В ней больше не будет Дамира, Марины, лжи, обмана…

И эта мысль меня успокаивала. Я была полна решимости начать все с чистого листа.

Первым делом, я села, взяла себя в руки и принялась удалять старые фотографии. Меня хватило на три штуки, а потом на глазах выступили слезы, когда я увидела свое счастливое лицо в объятиях Дамира.

- Продолжу завтра! – скомандовала я себе, откладывая телефон. А у самой глаза на мокром месте.

Я соврала себе. Ничего я завтра не продолжила. Теперь каждый раз у меня находилась куча дел, а потом я просто – напросто забывала это сделать. Вспоминала с утра, но и с утра появлялись неотложные дела.

- Видимо, я еще к этому просто не готова, - убеждала я себя перед сном. – Но ничего! Скоро я смогу все это удалить и забыть, как страшный сон.

На выписку приехали родители, особых торжеств не было. Врач что-то черканул, дала какие-то рекомендации, а я впервые за долгое время накинула на себя теплую куртку – дутик, который привезла мама. Это была старая, еще студенческая куртка, которую я носила пять лет назад. Я была уверена, что мать ее выбросила.

- Буду я еще вещами разбрасываться! – возмутилась мать, помогая мне засунуть руку в рукав. – Я еще твои сапоги привезла! Старые! Которые без каблуков!

И она достала из шуршащего пакета мои древние сапоги – дутики.

Распрощавшись с персоналом и пациентами, я впервые поковыляла вниз, осторожно следя за каждым шагом.

Ветер встревожил мои волосы, заставил вздохнуть свежий воздух, не пахнущий больницей, а я чуть не прослезилась, осторожно спускаясь по ступенькам.

Такси стояло возле больницы, пока я искала глазами место, куда можно поставить костыль.