Измена пахнет расставанием - Ляся Бледная

Я чувствовала, как мне не хватает воздуха.

- А! Ты про кольцо? Так я уже замужем! – улыбнулась Марина, почему-то подходя к окну. Она повернулась так, что я видела лишь ее темный силуэт, и почему-то посмотрела на мою кровать.

- И тебе не стыдно? – спросила я, понимая, что пнуть бы ее по-хорошему!

Гирьки прозвенели, когда я пошевелила гипсом.

- А с чего мне должно быть стыдно? Муж меня вполне устраивает, разводиться я не собираюсь. Как говорится, мужья меняются, а любовник один. Так что я очень верная! – рассмеялась Марина.

Ну и бесячий у нее смех! Как я ее ненавижу!

О, это было так унизительно лежать и не иметь возможности дотянуться до нее. Это она разрушила мое счастье. А сейчас, видимо, пришла, чтобы сполна насладиться своей победой.

- Для «замужа» нужна ты, - внезапно заметила Марина после долгой паузы. – Ладно, задержалась я у тебя. Я же тебе сразу сказала: давай дружить. Кто как не любовница принесет тебе суши!

Она рассмеялась своей шутке, а я чувствовала, что сейчас сточу зубы.

- Вон из моей палаты. Я не хочу тебя видеть! – процедила я, поцарапанной рукой показывая на двери. – Иначе, я позову врачей.

- Дорогая моя, - заметила Марина, подойдя так близко, что я ухватила ее за полушубок. – Ай-я-яй, ты там ручками сильно не маши.

Она вырвала норку из моих пальцев и отряхнула ее.

– Я бы на твоем месте ничего бы не помнила. Вот прямо ничего – ничего. А если будут приходить и спрашивать: «Ай-я-яй! Я ничего не помню!». Ни машины, ни номера, и уж тем более, что она наехала на тебя не просто так. Все, адью!

Она вышла из палаты, пока я искала рукой на тумбочке, чем бы в нее кинуть.

Вроде бы рана только стала зарастать, а тут снова она. Вот если бы можно было бы с легкостью взять и вырвать из сердца человека, то я бы так и сделала. Но сердце продолжало надеяться.

Я лежала, чувствуя все грани боли.

- Однажды это пройдет, - шептала я.

Сегодня в палату привезли троих. Еще одну бабку с переломом всей бабушки. В погреб полезла за помидорами. Парня, который снимал видео и поскользнулся на крыше двухэтажки. В свободное время он пытался вести трансляцию и постоянно фотографировал поломанные ноги. И женщину, которая собираясь утром на работу, поскользнулась на мокром кафеле, сломав себе позвоночник.

- Слышь, транслятор! – неприятным голосом обрывала трансляцию бабка. – Спи, давай! А то уже скоро тебя в новостях покажут, сколько раз ты … прости господи, срал сегодня.

- Вот с такими людьми мне и приходится лежать, - жаловался подписчикам блогер.

Ноющая боль в душе не проходила, а я старалась поддерживать разговор по мере возможности. Лишь бы не думать про Дамира.

Сердце все еще глупо надеялось, что он придет. Я столько раз прорисовывала в фантазиях эту встречу, представляла, как он просит прощения за свои слова, и все снова встает на свои места, что почти в это поверила.

Меня еще несло по рельсам отношений, хотя поезд с них уже сошел. Я не знаю, сколько это будет продолжаться, но я справлюсь!

Ночной обход завершился. Бабка храпела, блогер сопел, женщина с позвоночником потянулась за бутылочкой воды и тоже уснула.

Я не могла спать. Я лишь дремала, потому что во сне мне снова снился Дамир. И просыпаться после таких снов было невыносимо.

Внезапно дверь тихонько открылась, послышался шепот медсестры: «Здесь она! Только недолго!», а я увидела на фоне тусклого коридорного света высокий темный силуэт.