Года любви и дни печали - Андрей Дементьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Наступили времена тусовок.Пол-Москвы тусуется в Кремле.Пол-Москвы изыскивает повод,Чтобы оказаться при столе.
И тусовка, вкусно отобедав,И дела вершит, и пьет вино.
Александр Сергеич ГрибоедовЭти нравы высмеял давно.
Доктор
Маленькая новелла
Татьяна вернуласьС дежурства под вечер.Усталая…(Лишь бы не встретиться с кем.)Сережка ей кинулся звонко навстречу:«Ой, мамочка, ты насовсем?»«Насовсем…»
Пока она ела,Он ждал терпеливоС игрушками вместе,В углу присмирев,Где всадник скакал,Подбоченясь красиво.И крался к дверямГуттаперчивый лев.
А после, усевшись вдвоем у окошка,Сережка и мама затеяли бой:Был всадником смелымДовольный Сережка,И маму спасал он,Рискуя собой…«Держись!» – кричал – «Мама,Спешу на подмогу…» —И Таня задорно смеялась в ответ.Вдруг холодом сильноПахнуло с порогаИ в комнату шумно протиснулся дед.
Знакомый старик из соседней деревни.Метелью запылена борода.«За вами послали Татьяна Андревна.У нас на Заречье в больнице беда.
Хотел поначалу отправиться в город,Да больно дорога туда тяжела…»
«Сережа, ложись…Не балуйся.Я скоро…»
Метель за окном все мела и мела.Вокруг ни души.Только полночь слепая.Да разве кто выйдет в такую пургу?Березы, дорогу саням уступая,С проселка сошли и увязли в снегу.Среди этой ночи —Холодной и снежнойЕй жутко остаться с тревогой своей.Сомнения, думы ее и надеждаДавно обогнали усталых коней.
… Ночь кончилась.И неожиданным светомЗаря разгорелась над краем земли.И видела доктор,Как краски рассветаНа бледном, на тонком лице расцвели.
И женщина вдруг очень тихоИ простоСпросила у доктора:«Можно взглянуть?»
И спал ее первенец —Мальчик курносый,На маму, пожалуй, похожий чуть-чуть.
Татьяна ему улыбнулась устало…Нахлынувший сон побеждая едва,На вешалке молча пальто отыскалаИ долго попасть не могла в рукава.
…А дома…А дома все было в порядке.Вошла,И как будто бы прибыло сил.Сережка сидел на короткой кроваткеИ молча глаза кулачками будил.
Сын обнял ее озорными руками,Прижался к груди, как горячий комок…«Скажи, ты соскучился очень по маме?» —А он вдруг слезами ей руки обжег.
И обнял ее из всей своей силы…И сердцем она в этот миг поняла,Что ночью не просто беду победила,А материнское счастье спасла.
* * *
Ельцин попросил прощенья у народа.Есть за что… Народ с ним обнищал.И к тому ж он многого не додал,Что когда-то людям обещал.
И страну из кризиса не вывел,Хоть изображали торжество.По-хозяйски вовремя не вымелСор из окруженья своего.
Он еще просить прощенья долженУ солдатских вдов и матерей…
Президент ушел…И потому не дожилДо грядущих окаянных дней.
Память
Он хоть не стар, но сед.Не от годов – от бед.Он видел, как убивали нашихВ предрассветном дыму.Как без вести всех пропавшихЖдали в каждом дому.
Как голосили вдовыПо мужикам.И горя хлебнувши вдовольНевесты шли по рукам.
Когда-нибудь он об этомСыну расскажет,Заросшие красным цветомОкопы ему покажет.
Воронки от бомб упавших,Затопленные по весне.Пусть сын, войны не знавший,Знает все о войне.
* * *
Царило на земле средневековье.Мне кажется – я помню с той поры,Как честность молча истекала кровьюИ молча поднималась на костры.
Я помню все – и одержимость судей,Судивших тех, кто был не виноват.Судивших братьев, как врагов не судят,Как в бешенстве бьют зверя наугад.
Неистовствуя, только бы не думать,Грех возложив на совесть топора,Они судили мужество и юность —За то, что слишком откровенна юность,За то, что зрелость чересчур мудра.
* * *
Любую нетерпимость ненавижу,Когда огонь сверкает из-под фраз.И чье-то мненье – как знаменье свыше.Как будто снизошел к нам Божий глас.
Учитесь слушать и врага, и друга.И даже больше, может быть, врага.А мы гоняем Истину по кругу,Когда до Правды, может, два шага.
Бывает нетерпимость агрессивна,Что говорит о скудости ума…
О, как бываешь в спорах ты красива,Когда ошибки признаешь сама.
Я ненавижу в людях нетерпимость,Которая лишь подлости под стать…Выводит кто-то жизнь свою на минус,Когда душа не склонна уступать.
* * *
Какой-то хлыстМеня упрекает,Что слишком долго живу.Но долго жили и Гете,И Гайдн.Главное – быть на плаву.
Я себя не равняюС великими,Но мне интересно знать,Кто встретится завтраС моими книгами,И что от властиНам ждать…
Я любознателен,Словно школьник.И годы здесь не при чем.Они, как набежавшие волны,Несут мой упрямый челн.
* * *
Был у меня хороший знакомый,Проживший жизнь по своим законам,Вместивший весь мирВ тесноту своих комнат,И не было времени грустно вспомнитьПро годы свои.И некогда было подумать о смерти,Когда вечерами так искренен Верди,Растроган Шопен и речист Навои…
А встретит на улице – тормошит:– Что же вы не были на премьере? —И моим оправданьям не веря,Посмеивается —Для первого раза ставлю на вид. —
И словно совесть мою услышав,Берет первенство надо мной —– Давайте завтра махнем на лыжахНа весь выходной… —
Махнули…А вечером в проявителеОживают исхоженные места…Как он был молод,Мой друг удивительный,Доживший почти до ста…
Юрий Гагарин
Хочу постичь характер космонавта.Сегодня он почти недосягаем,Но, может быть, обычным станет завтра.Хочу постичь все —Вплоть до пустяка я.
Весь мир его улыбкой очарован.И все сомненья сведены к нулю.В его лицо я вглядываюсь сноваИ сверстников по взгляду узнаю.
Как просто все и как же все не просто,Когда приходит в сердце торжество.И родина, умчавшаяся в космос,Чтоб не оставить сына одного.
Он ни на миг не разлучался с нею.И близостью ее он был силен.Мы тоже стали на земле сильнее,Когда на Землю возвратился он.
О, как бы мне все объяснить хотелось —И твердость, и застенчивость его…Хочу понять, где начиналась смелость,А где ее сменило мастерство.
Хочу постичь характер космонавта,На мир взглянуть хочу его глазами.Что было первым – сказка или правда?И где объединило их дерзанье.
Что в сердце от природы,Что от жизни?Какая капля начинала море?И как они любили и дружили?И он – и те, уже известных трое.
Смотрю, смотрю в его лицо простоеИ обрываю рассуждений нить.Вот так, как он,Лишь только так и стоитВсю жизнь прожить —Как космос покорить.
Чужие
Вы ничего не любите.Как же отцов вы смените?Бледные наши хлюпики,Скептики – современники.
Настанет и ваш чередВзглянуть на года, что прожиты.И кто-то тогда придетИ спросит – «А что вы можете?»
О, хитрая эта верностьНеверию и гордыне.Вы можете ниспровергнутьВсе созданное другими.
Вы знаете – это легчеОсмеивать да хулить.Благо есть чьи-то плечи.На них можно все взвалить.
Не все – так, по крайней мере,Заботы свои и грусть.Взвалить… И потом не верить,Что плечи осилят груз.
Как вы завидно юны!Не сердцем, а по годам.Вам бы наш труд да юмор.Ваши бы годы – нам.
Что из вас выйдет путного?Не верю я в чудеса.
Жалко, что перепуталаМолодость адреса.
* * *
Было девушке двадцать…Ей казалось, что много.Что дурачиться поздно,Смеяться грешно.И старалась казатьсяПри всех она строгой,Непомерно серьезной.А было смешно.
Потому что я помню,Как эта девчонкаПрошлым утром морознымВ кругу детворыГрела снегом ладони,Кричала о чем-тоИ совсем несерьезноКаталась с горы.
И смеялась – я слышал —Ребятам вдогонку,И кидалась снежками,И падала в снег.Я навстречу не вышел,(Не смущать же девчонку),Но оставил на памятьТот искренний смех.
Потому что известно,Что в юности раннейВсем взрослей, вероятно,Не терпится стать.Ох, девчонка смешная,Ты сердце мне ранишь.Я хотел бы обратноНашу юность позвать.
Хоть бы на день вернулась.Ей тоже до срокаУбежать не терпелось,Прибавить года…Будь же счастлива, юность,Что вышла в дорогу,Что серьезна, как зрелость,И так молода.
Строфы
