Levin Pyiltsa fey i zakoldovannyiy ostrov - Unknown

Но это было не совсем так. Видии хотелось добиться успеха, как и всем остальным.

Рени предложила первым делом отправиться к капитану Крюку за мундштуком.

— Миленькая, и как же ты предполагаешь его у него забрать?

— А что, он никогда не спит? — поинтересовалась Прилла.

— Деточка, он ни на секунду не выпускает мундштук изо...

— ...рта. Но это только слухи, — подхватила Рени. Ри сказала:

— Может, вам удастся вытащить мундштук так тихо, что он не проснётся.

Прилла тут же загорелась надеждой, что у неё это получится, и тогда окажется, что у

неё талант вытаскивания мундштуков. Или вообще — талант обращаться с пиратами.

После обеда Ри проводила их в холл, где дожидалась целая толпа провожающих.

У дверей стоял Теренс с сумкой через плечо.

— У Теренса есть на четыре дня пыльцы для каждой из вас, — сказала Ри. — И ещё у меня останется на четыре дня для разведчиков. На пятый день мы окажемся без пыльцы.

— Её голос дрогнул. — И боюсь, что в тот же день Мать-Голубка скончается.

Слёзы потекли у Рени по щекам.

Прилла тоже опечалилась, но перспектива поисков возбуждала её. Её жизнь только начиналась. Она ведь вступает на путь спасения Матери-Голубки и вот-вот обнаружит свой талант!

Теренс погрузил руку в сумку и достал оттуда мешочек. Он осыпал каждую из отправлявшихся на поиски фей чашечкой пыльцы. Ни крупинкой больше, ни крупинкой меньше. Воробьиный человечек завязал мешочек, и Видия тут же резким движением попыталась вырвать его у него из рук. Теренс отпрянул.

Ри поняла, что ей необходимо срочно что-то предпринять. Надо назначить Рени главной, иначе Видия учинит какое-нибудь безобразие. Конечно, Рени не идеальна. Чересчур эмоциональна. Но о Прилле-то ей пока почти ничего не известно, и к тому же она слишком молода.

Ри думала отправиться на поиски сама, но Мать-Голубка не назвала её имени.

— Рени, я хочу, чтобы ты была главной...

— ... в поисках? Кто? Я? — Рени боялась, что не справится, но всё же ответила королеве: — Благодарю тебя за доверие.

Прилла подумала, что Рени очень милая, но обладает ли она нужными для лидерства качествами?

— Видия... — сказала королева. — Видия, посмотри на меня.

— Да, дорогая, — Видия подняла глаза.

— Поиски окончатся неудачей, если ты будешь плохо себя вести.

— Плохо себя вести, дорогая?

— Я хочу, чтобы ты признала главенство Рени.

— Да, дорогая.

— И хорошо относилась к Прилле.

— Да, дорогая.

— И помогала ей.

— Да, дорогая.

— Хмм... — Ри знала, что обещания Видии немного стоят. Но другого выхода не было. Она попросила Теренса передать мешочек с пыльцой Рени. Он приподнял мешочек и повесил его Рени на плечо.

Феи были готовы отправиться в путь.

— Подождите!

Это Динь продиралась сквозь толпу.

— Вот. Мать-Голубка прислала Рени свой любимый кинжал. — Когда-то это была пиратская зубочистка. — Вот, возьми. А другой — у меня. — И она прикоснулась к ножнам, притороченным к её поясу.

Ри произнесла проникновенным голосом:

— Ведущие поиски, будьте осторожны, будьте добры друг к другу, будьте достойными феями острова Нетинебудет.

И они тронулись в путь.

Глава СЕМНАДЦАТАЯ.

Поиски начались. Феи направились к Пиратской Бухте.

— Может, бывает что-то вроде поискового... — начала было Прилла.

— ...таланта? — Рени стало жалко Приллу. — Да нет, талант — это немножко другое, — заметила она.

— Совсем другое! — разгорячилась Видия. — Например, если у тебя есть талант, дорогое дитя, то ты всегда с любовью и заботой относишься к тем, у кого такой же талант.

— Видия! — оборвала её Рени. — Мы все думаем и заботимся друг о друге. И относимся друг к другу с любовью.

— Я отношусь с любовью к Рени, — с нажимом сказала Прилла. Рени растрогалась, пустила слезу и достала из кармана носовой листочек.

— Дорогое дитя, мне всё равно, даже если ты меня ненавидишь. Но давай-ка узнаем, как к тебе отношусь я. Поглядим, не в быстром ли полёте кроется твой талант.

И Видия полетела, кинув через плечо:

— Догоняй!

Прилла изо всех сил махала крылышками. Она помогала себе и руками, и ногами. Ей не нравилась Видия, ей не так уж хотелось иметь с ней дело. Но зато ей очень хотелось её превзойти. И, конечно же, обрести талант.

Она надеялась, что ветер налетит и понесёт её. Только её одну.

Но никакого ветра не было. И как Прилла ни старалась, она могла лететь разве что чуточку быстрее, чем Рени. У неё не было ни малейшего шанса обогнать Видию. Та уже превратилась в едва заметную точку в отдалении.

Видия ждала их на берегу. Когда они поравнялись с ней, она заявила:

— Милое дитя, твой талант в том, чтобы не иметь таланта.

— Не слушай её, Прилла, — сказала Рени. — Видия, у нас слишком мало времени, чтобы тратить его на оскорбления.

— Драгоценная моя, у нас слишком мало времени, чтобы тратить его на копуш, — оборвала её Видия и полетела над морем.

Они пролетели три четверти мили и наконец достигли пиратского корабля. Ночь была такой тихой, что, казалось, можно было услышать, о чём думает остров. На «Весёлом Роджере» рулевой, сидевший у штурвала, клевал носом. Феи перелетали от иллюминатора к иллюминатору, стараясь понять, где находится Крюк. Они по ошибке влетели в каюту, где спала команда, но их прямо-таки отбросил назад могучий храп.

Три следующих иллюминатора вели как раз в каюту Крюка. Крюк тоже храпел, но его храп был каким-то аристократическим, утончённым. Он храпел как бы пятистопным ямбом, иногда сбиваясь на спондей. Прилла зависла над его письменным столом, на котором стояла ваза. В соответствии со странным вкусом Крюка из воды вздымались лишь обезглавленные стебли, а сами головки цветов были разложены вокруг вазы на столе.

Рени подлетела к постели. Там спал капитан Крюк, зажав в зубах мундштук, из которого торчали две незажжённые сигары. Крюк лежал на спине. Он сбросил с себя одеяло. Его огромная голова покоилась на смятой подушке, а рука сжимала шпагу, свисавшую с надетого поверх ночной рубашки пояса. Пока Рени на него смотрела, он слегка заворочался и почесал крюком своё брюхо.

И вдруг он перестал храпеть и заговорил. Прилла замерла от страха и чуть было не рухнула на пол.

— Капитан Джошуа Абрю, — бормотал Крюк. — Шестого марта двадцать второго года: прогулялся по доске. Утонул.

Глаза его оставались закрытыми, и феи догадались, что это он разговаривает во сне. Мундштук шевелился, но не выпадал у него изо рта.

— Капитан Джон Амбердинг, седьмого июля двадцать четвёртого года: отравлен. Капитал Харви Ардилл, восемнадцатого октября двадцатого года: доска, утонул. Капитан Вильям Балт, пятого января восемнадцатого года: доска, утонул.

Крюк перечислял убитых им капитанов по алфавиту!

«Как ужасно!» — подумала Рени. Вся оцепенев от страха, она всё-таки подлетела к Крюку и потянула мундштук. Тот не поддавался.

— Капитан Алистер Бедстед, — продолжал своё сонное бормотание Крюк. — Двадцать седьмого февраля двадцать первого года: проткнут крюком и повешен.

Рени подумала: «Когда он покончит с капитанами, наверное, начнёт перебирать их первых помощников!»

— Что же нам дальше делать, доро...

— ...гуша? — Рени вдруг захотелось, чтобы Ри назначила главной в поисках кого-то другого, а не её. — Ну, э-э-э... Ну вот как бы... — Она не знала что сказать.

— Капитан Саймон Бонтар, август...

— Может быть, если мы чуть-чуть обождём, — сказала Прилла, — что-нибудь произойдёт?

Других идей не было, так что феи уселись в кругу розовых цветков на письменном столе. Прилла была горда тем, что её предложение приняли. Рени пыталась придумать способ, как добыть мундштук, но в голову ей ничего не приходило.

Ну а если даже они его добудут, Рени вовсе не была уверена, что им хватит сил донести такую тяжёлую вещь. Мундштук был длиной в пять с половиной дюймов, да ещё инкрустирован изумрудами. Даже и без обеих здоровенных сигар, он всё равно представлял собой непомерный груз. Можно, конечно, использовать немного пыльцы, чтобы сделать мундштук полегче, и всё же доставить его на берег — целое дело.

Ровно час прошёл, а Крюк всё перечислял имена убитых капитанов.

Рени попыталась заглушить его бормотание, насвистывая русалочьи песенки. Она страшно тревожилась. Если они потратят на Крюка целых три дня, то не успеют спасти Мать-Голубку. Видия сжала кулаки, хрустнув суставами пальцев. Прилла оказалась в спальне мальчика-неуклюжика. Он с жутко перепуганным видом сидел на кроватке.

— Что случилось? — спросила фея.

— Там кто-то дышит под кроватью, — прошептал он. Прилла слетела на пол, посмотрела. Ничего там не было, кроме нескольких катышков пыли. Никаких чудовищ.

— Всё в порядке, — сказала она.

Она поднялась в воздух и очутилась на подушке у девочки, которая читала книжку под одеялом при свете фонарика. Прилла запрыгнула ей в ухо, но девочка ничего не заметила.