Рыжая из шоу-бизнеса - Анатолий Чупринский

«Машина Мальвины подъехала к подъезду!!! Внимание всем цехам!!! Мальвина подъехала к подъезду!!!».

Разумеется, во всем здании никто и ухом не повел. В воздух чепчики не бросали. Кроме одного человека. Новоиспеченного охранника Кострюлина. В этот момент он опять возился с треклятым пылесосом, тот почему-то забастовал и ни в какую не желал работать. Натужено гудел, сипел, но втягивать в себя пыль отказывался. Не иначе, тоже вчера перетрудился, ликвидируя последствия юбилея.

Услышав объявление по трансляции, Сергей дико заволновался. Бросил пылесос, подошел к окну, но ничего, кроме раздолбанного «Форда» у подъезда, не увидел. Сердце его колотилось.

«Что это со мной!? Бред какой-то!» — подумал он. И понюхал рукав новой куртки. От куртки за версту пахло любимым дезодорантом Мальвины. С самого утра костюмерша Наталья незаметно подошла сзади и, хохоча, опять обрызгала его с ног до головы.

По местной трансляции, отдаваясь по всем коридорам гулким эхом, из динамиков неслось уже новое объявление:

«Мальвина идет по коридору!!! Мальвина идет по коридору! Начнем прогон как положено, во время!».

Прямо, Штирциц идет по коридору! Все знали, помреж Нора буквально боготворит Мальвину. Сдувает с нее пылинки и готова стелить ей под ноги ковровые дорожки. Нора коллекционировала все афиши Мальвины, вырезала заметки из газет, складывала и систематизировала всю информацию о ней. Даже объявления по радио умудрялась переписывать себе на кассеты. Стать злейшим врагом Норы было очень просто. Достаточно где-нибудь в буфете сказать что-либо небрежное о незаурядном таланте Мальвины. В ход тут же шла тяжелая артиллерия.

Оскорбления, слезы, угрозы, шантаж. Как правило, уже через неделю, подключив Дергуна, Нора одерживала блистательную победу, и недооценивший талант Мальвины с позором изгонялся из группы.

«Мальвина идет по коридору!.. Всем внимание!».

Сказать, что Сергей заволновался, ничего не сказать. Он зажался, оцепенел и, как бы, одеревенел. Встал по стойке «смирно!» у двери и уже в который раз тщательно одернул куртку формы секьюрити.

Надя цокала каблучками по лестницам, коридорам и по-прежнему, ничего такого необычного в себе не ощущала.

А между тем, в небесной лаборатории древняя машина «Витта» уже работала на полную катушку. Посылала один за другим направленные импульсы прямо в Сергея и эстрадную «звездочку» Мальвину.

Разумеется, они об этом и не подозревали.

Надя распахнула дверь своей гримерной, прошла на середину комнаты и, почувствовав на себе чей-то взгляд, резко обернулась.

У двери, чуть расставив ноги, в форме секьюрити стоял длинный симпатичный парень. Черная беретка, чуть набок сидевшая на голове, строгий серый костюм, выразительные темные глаза.

«Француз! Десантник!» — мелькнуло в голове у Нади. Она с детства была неравнодушна ко всему французскому. Духи, фильмы, белье, журналы, все вызывало в ее душе странное волнение.

Вот и сейчас. Они встретились глазами и… в ее ушах зазвучали сразу несколько оркестров, исполняющих тихую симфонию на всех мыслимых инструментах, какие только есть в наличии у музыкантов всего мира. А сам мир, гримерная, костюмы на плечиках, столики с зеркалами, и все, что было за большим окном, мгновенно стал разноцветным и заиграл всеми цветами радуги.

Сергей тоже услышал эту симфонию. Правда, в его ушах она звучала в несколько маршеобразном варианте.

Так они и стояли напротив друг друга посреди гримерной и с какой-то настороженностью и удивлением рассматривали друг друга.

За окном неожиданно прогремел гром и внезапно на тихую Лесную улицу обрушился ливень. Не иначе, Лужков внял многочисленным мольбам москвичей и выделил деньги на самолеты. Но они не слышали ни грома, ни шума дождя. Пару раз помреж Нора возмущенным голосом призывала кого-то к порядку. Они не слышали этого. Ливень закончился так же внезапно, как и начался. Он не смог усмирить разгулявшуюся над городом жару. Так, слегка смочил крыши и асфальт мостовых. Они не заметили и этого.

Они стояли посреди гримерной и, не отрываясь, смотрели друг на друга. Порой по их лицам вдруг, одновременно пробегала какая-то странная улыбка. Безусловно, они уже встречались раньше. И не раз. Но в другой жизни.

Первой встряхнулась Надя. Она почувствовала, (в этом стыдно признаться, но это факт!), странную слабость в ногах, где-то под коленками. Дышать стало почему-то трудно, воздуха явно не хватало, хотя окно ее гримерной было распахнуто настежь. Только что прошедший ливень должен был принести облегчение, но он в данной ситуации явно не справился.

Надя тряхнула рыжими кудрями, (блондинистый парик с утра не успела напялить, так и пилила на «Форде» в рыжеволосом варианте!), резко повернулась, подошла к дивану, плюхнулась на него, скинула с ног туфли и подняла глаза на Сергея.

— Ты кто? Мой новый охранник?

— Так точно!

— Недавно из армии?

— Так точно!

Несколько секунд оба молчали, сверлили друг друга взглядами, но уже несколько иными. Симфония в душах у обоих одновременно стихла, и оба почувствовали легкое раздражение. На самих себя. Непривычно как-то. Оба ни разу в жизни не ощущали ничего подобного.

— Чего молчишь?

— Думал… вы блондинка, а ты… рыжая.

— Отвали-и! Тебя что, не устраивает?

— Почему, нет. Просто так сказал. Рыжие счастливые.

— Отва-али-и! Я исключение.

— Так точно! В смысле, хотел сказать, никак нет!

Надя неожиданно, закинув голову назад, громко расхохоталась. Но, как бы, на публику, которой не было. Самой не понравилось.

— Фантастика! Думала, таких уже не бывает… Ты еще и краснеть не разучился!

— Никак не могу отвыкнуть. Сосуды на лице очень близко расположены.

— Отвы-ыкнуть! — протянула Надя. — Такие сейчас на вес золота. Вот ты, сколько килограмм весишь?

— Восемьдесят три.

— Считай, — Надя пошевелила губами, — пять пудов золота.

— Так точно!

— Ты, какие другие слова, кроме «так точно», знаешь?

— Так точно! — отрапортовал Сергей. И сам засмеялся.

Надя тоже засмеялась, но гораздо сдержаннее. Она изо всех сил старалась не выказать своих чувств.

— Моим любимым дезодорантом тебя Наташка обрызгала? Засранка-а! Сколько раз просила! Ладно, не бери в голову…

Надя мгновенно засекла, Сергей едва заметно поморщился, услышав слово «засранка». И тут же поклялась себе больше его не произносить вслух. Никогда в жизни.

— Она хотела как лучше. Хотела, чтоб ты мне понравился…

Эстрадная звездочка Мальвина, (в миру Надя Соломатина!), глубоко вздохнула и, чуть ли не со слезами в голосе, сказала: