Звёзды стертой эпохи - Александра Питкевич

Несколько раз быстро моргнув, стараясь поймать содержимое страницы в фокус, я наконец сумела рассмотреть буквы. Только это не помогло совершенно. Закорючки, какие-то плавне, совсем не похожие на нормальные известные мне символы, словно перетекали один в другой, нагнетая панику. Запомнить весь этот калейдоскоп было просто невозможно.

Пришлось пробежать по ровным, но явно не печатным строчкам несколько раз, чтобы зацепиться за символы, отдаленно напоминающие цифры. Они выделались из общей массы, хотя и не были похожи на координаты, о которых упоминал хальп.

Ряды кривых, непохожих на привычные мне, цифр словно начинают двигаться, принимая более четкие контуры. Они записаны в самой нижней части страницы, так что не удивительно, что я упустила их с первой попытки. Две цифры почти затерты, кромка листа раскрошена то ли от старости, толи о того, что дрожат мои руки, комкая край. Но я пытаюсь запомнить то, что могу прочесть, прокручивая в голове раз за разом.

— Кира! — в вопле хальпа эмоции, от которых мне становиться немного дурно. Роняя на пол лист, я судорожно вытираю взмокшие ладони о комбинезон. Перчатки все еще в одном из карманов. — Убирайся оттуда!

Меня начинает трясти. Даже то, что это не первая подобная ситуация не помогает моей нервной системе справиться.

Едва не теряя связь с реальностью, я, на мгновение зажмурившись, отрываю кусок листа, на котором указаны цифры. С треском, который, кажется, перекрывает звуки выстрелов и стоны с нижнего этажа, лист рвется. Чувствуя, как в венках вспыхивает адреналин, я подскакиваю и несусь к люку на крышу. Это единственный оставшийся вариант.

Лестница трясется под моими шагами и гремит. Толкнув незапертый люк, я выползаю на обледенелую поверхность. Здесь, как оплавленные куски стекла, видны следы хальпа, прошедшего до того, как корпус окончательно замерз и покрылся коркой.

Лицо тут же опалило холодом, кусая щеки. Натягивая на стремительно замерзающие пальцы перчатки, я едва не выпустила из рук тонкую полоску с координатами. Остатки листа начали вдруг рассыпаться, оседая сероватой пылью на темной ткани комбинезона. И я не уверена, что успела запомнить все правильно.

Дрожа от холода и всего происходящего, я едва не пропустила вспышку. Успев в последний момент пригнуться, я проследила за тем, как луч прошел всего в ладони над головой опалив волосы. Оцепенение слетело, хотя в голове вместо привычных мыслей крутились цифры, которые станут бесполезны, если я не выберусь.

«Им-12, наши координаты?..»

«Данные отосланы при последнем запуске генератора. Постарайся выжить, Кира»

Механический голос моего ИИ, обошедшегося в целое состояние, немного взбодрил. Все будет хорошо. Главное, чтобы не попали в голову. Остальное поправимо.

Двинувшись в сторону люка, я заглянула вниз. В темном пространстве то и дело слышались вскрики и сверкали вспышки. Хальп еще был жив. И я очень надеялась, что он справится.

Потянув тяжелую крышку, я закрыла люк, для надежности воткнув во внешний поворотный механизм свой разводной ключ. Теперь снизу ко мне не подобраться. А это уже что-то.

Встать было невозможно, так что к ружью я двигалась ползком, едва не скатившись в какой-то момент с крыши Летуна. В последний момент успев ухватиться за стойку оружия выровняв положение, я щелкнула тумблер. Надеясь, там осталось еще хоть что-то из зарядов, я максимально опустила ствол, ожидая, когда огонек вспыхнет зеленым.

Дальше все произошло так быстро, что я и потом не могла сообразить, что именно упустила.

Дернуть гашетку я успела только два раза, целясь в один из припаркованных чуть в сторону быстрых кораблей. Расстояние было велико, да и мощность у ружья не так велика, чтобы сильно повредить обшивку, но я летала достаточно давно, чтобы знать, куда целиться.

Первый выстрел пришелся слишком высоко из-за того, что я не могла подняться и нормально прицелиться, стреляя практически наугад. В ответ на яркую вспышку, сопровождающуюся основательным грохотом, с земли раздались крики, и в мою сторону полетели выстрелы. Одну руку обожгло, но защитный скафандр погасил удар, пришедшийся по касательной.

Порадовавшись, что это только энергетическая пушка, а не тот лазер, что я видела чуть раньше, я упрямо продолжила корректировать настройку прицела. Пусть это не сильно поможет мне, если наемники сумеют добраться, но внутреннее упрямство требовало именно этого.

Дернув гашетку, я с предвкушением, видя почти идеальную траекторию, проследила за тем, как снаряд ушел в сторону корабля. В этот же момент судно чуть приподнялось, пытаясь избежать выстрела, но только успело вскинуть брюхо, от чего все вышло еще лучше. Луч угодил в одну из немногих точек, что не следовало подставлять. От грохота заложило уши, а с потолка ледяной пещеры посыпалась ледяная крошка.

В какой-то момент мне по плечу даже ударила приличная глыба, напомнив, что шлем остался где-то внутри корабля. Зажмурившись от яркой вспышки, сцепив зуба от боли в плече, я не сразу поняла, что начинаю скользить по гладкому, обледенелому боку корабля, головой вниз.

Судорожно взмахивая руками стараясь уцепиться за стойку оружия, кое-как извернувшись, я все же сжала пальцы на какой-то опоре. И в этот момент, в наступившей на несколько мгновений оглушающей тиши не раздался выстрел. Глухой хлопок, после которого обожгло правый бок.

Еще один выстрел пришелся правее, обдав щеку жаром и ледяной крошкой. Но это было уже не важно. Руку стремительно немела, по правому бедру текло что-то горячее, от чего комбинезон тут же противно прилипал к телу. И жгло. Жгло в боку.

Я перестала чувствовать пальцы, и только тогда, когда меня потянуло вниз по покатому боку Летуна, поняла, что падаю. Ветер вдруг взвыл в ушах, пред глазам на мгновение мелькнул голубой, ледяной потолок пещеры, в глаза полезли волосы, не давая больше нормально вздохнуть или что-то рассмотреть.

А потом был удар.

Без боли. Только какой-то громкий хруст в ушах и застилающий все, жар в теле. И совершенно никакой возможности вдохнуть. Я открывала рот, почти ничего не видя перед собой, пыталась глотнуть хоть каплю воздуха, но в горле что-то противно булькало, заставляя тело спазматично выгибаться от нехватки кислорода.

Перед глазами то что-то вспыхивало, то снова гасло. И все горело, горело внутри. И я чувствовала влагу что бежала по боку, теперь струйкой затекая под спину.

Кажется, сквозь бульканье во рту, мне удалось глотнуть немного воздуха, так как голова перестало так сильно дергаться, и я смогла разглядеть лицо над собой. Но лучше бы я э

Того не делала.

— Какая жалось, Кира, — казалось, на розовом лице и правда проступило сожаление, хотя за острыми зубами это