Подкаменная Тунгуска - Сергей Шведов

— Ага, знаю все твои подлянки. Я подплыву к тебе а ты исчезнешь. А я рухну в шахту так, что потом костей не соберут.

— Леон, если я захочу тебя погубить, то это сделаю так, что ты и не заметишь. Уж поверь мне на слово.

— Тебе нельзя верить, Ваал, ты — сын лжи.

— Обижаешь, Леон, я не сын, а отец лжи.

— Вот сейчас я перекрещусь, поцелую нательный крест, и ты исчезнешь.

— Да хоть сто раз!.. Ну, чего же ты не крестишься?.. Ага, сам знаешь, что ты не богоизбранный праведник. Не Божий любимчик. Ты слишком мало сделал добра для людей, чтобы Он тебя защитил. Зато я тебя избрал и тайно пометил своей печатью.

— Я не твой, Велиар!

— Леон, не криви своей жалкой душонкой… Ты ещё с детства смутно чувствовал, что вынашиваешь бесёнка в себе.

— Неправда.

— А почему тебе всегда нравился запах тления и прели? Ты выбирал чуть подпорченные фрукты — они слаще. А когда вырос, тебе по вкусу пришлась вяленая рыбка с «душком» — по-рыбацки.

— Древние римляне тоже любили мятые фрукты, а китайские аристократы лакомились яйцами с тухлинкой. Ну и что с того? Просто дело вкуса.

— Согласен — просто дело вкуса. Но кому поклонялись все эти твои пресыщенные гурманы прошлого, китайцы, греки и римляне, не мне ли? Ты любил играть у застойного болота, пахнувшего распадом и метаном. Рассматривал в воде всяких гадов. Любовался, как белые гусеницы пожирают водоросли, а пиявки впиваются в рыбью мелюзгу.

— Ребёнок интересовался биологией.

— Нет, Леон, это тяга к смерти — некрофилия.

— Половое влечение к трупам? Брр! Никогда!

— Нет. Любовь ко всему мёртвому. А сексуальная девиация — половое влечение к трупам — является только частным случаем некрофилии.

— Не любил никогда я смерти и мёртвых!

— Ты вспарывал животы мёртвым кроликам и крысам на свалке.

— Я играл в доктора, в хирурга.

— Скорее, в патологоанатома. Но ты играл и в хирурга-садиста, когда мамиными маникюрными ножницами остригал крылья птенцам. Лил в рот ящеркам кислоту. Пронзал заточенными арматуринами распятых кошек, потом добивал их камнями. Это уже не манипуляции хирурга, а практика начинающего палача. У тебя развивалась не только тяга ко всему мёртвому, а подспудное влечение к убийству.

— Я в жизни никого не обездолил, ничью жизнь не заел.

— Ой-ли? Те, кто тебе проигрывали тебе вчистую в карты, разве не стрелялись и не вешались?

— На то и игра — пусть неудачник плачет!

— «…судьбу свою кляня»?.. Опять банальности, Леон. Человек высокого достоинства никогда не цитирует ни популярной классики, ни примитивной попсы. Он сам генерирует идеи и крылатые речения.

— Говори, что тебе нужно или исчезни, нечистый дух!

Президент-инопланетянин красиво прошелся по персидскому ковру, элегантно разминая пальцы. Выдерживал паузу, чтобы заострить внимание собеседника. Потом изрёк капризным тоном кинорежиссёра:

— Я провёл кастинг вакансий на должность моего промежуточного наместника на планете, и твоя кандидатура заняла первое место. Поздравляю!

— Да подавись ты своими вакансиями, вечный враг!

— Теперь ты — мой Избранный!

— Ага, царь иудейский, правитель мира, обольститель и в конечном счёте — антихрист. Угадал?

— Для антихриста ты слишком мелко плаваешь, Леон. Водоизмещение твоего кораблика жизни не то. Ты скорее годишься на роль вспомогательного плавсредства.

— Ну и какую же роль второго плана ты мне уготовил?

Инопланетянин отвернулся, снова выдержал приличествующую его величию паузу, затем резко обернулся и с радостной улыбочкой на радужных губах выпалил, словно взрослый дядя, когда он хочет сделать сюрприз для малыша:

— Самодержца всея Руси!

— В русской истории не было прецедента, чтобы выкреста возвели на русский престол. Хотя поговаривали, что Петра Великого нарекли жидовином из колена Данова, потому как по крещению дано было имя Исаак, но это, так сказать, домыслы староверов, выражаясь фигурально.

— Леон, ты не дослушал. Ты станешь каганом всея Руси.

— Ты хочешь возродить Хазарский каганат?

— Вовсе нет. Ты незаметно превратишь весь евразийский хартленд в Хазарию, как то было во времена Рюрика, Игоря и святой княгини Ольги, его жены. Они платили дань хазарам. Только вместо хазар Русью будут править русоненавистники из числа самих же русских. Чертовские ловкий ход, а?

— И где я таких наберу?

— Предатели на Руси никогда не переводились от Гостомысла, Марфы-посадницы, князя Курбского до наших дней. Все русские для которых солнце всходит на чужой земле, где они держат вывезенные капиталы, — мои избранники. Они тебе помогут создать Анти-Русь.

— И что я должен буду сделать?

— Ты должен всего-навсего проиграть войну.

— Понимаю, придёт новый князь Святослав и расхерачит мой каганат ко всем чертям?

— Нет, Леон. Придёт не новый Святослав, а весь цивилизованный мир ополчится на ненавистную Русь и проклятых русских.

— И дальше?

— Все люди доброй воли соберутся и пойдут в последнюю битву против русских для окончательного и безоговорочного решения проклятого «русского вопроса».

— Крестовый поход? Ведь сам же хвастался, что ты самый-пресамый интернационалист и гуманист.

— Да, я гуманист, потому что дарую людям свободу от греха, и, следовательно, радости плотской жизни. Я интернационалист, потому что все люди мне одинаково отвратны. Но с русскими у меня отдельные счёты.

— А-а… помнится, в Откровении апостол Иоанн смутно намекает, что после Страшного суда спасётся один свободолюбивый, высокий и сильный северный народ. Не русские ли это?

— Леон, фи как примитивно! Разве можно так в лоб трактовать записанные на пергаменте представления античных грамотеев о конце света? Ведь для них и математика была целочисленной, небо — твердь, земля — плоская, а вещество — целостно и неделимо.

— Ну и что с того?

— Не надо углубляться в потустороннюю заумь библейских пророчеств. Они недоступны уму простого смертного. А объяснение вредоносности русских людей весьма приземлённое, как и все дела князя мира сего, то есть меня, любимого.

— Ближе к теме, будь так уж добр, скотина зверская!

— Русские — народ не крови, а почвы. Причём почвы холодной и бесплодной. Они жмутся к самой линии вечной мерзлоты. Выжить в таких условиях можно только в общежитии, братской взаимопомощи и при отсутствии внутривидовой конкуренции, то есть беспощадной борьбы всех против всех, на чём построена идеология европейского миропорядка.

— То есть в братской общине?

— Да, которая в Европе называется коммуна.

— Человек человеку — друг, товарищ и брат?

— Это и есть квинтэссенция ненавистной всем ереси коммунизма, Леон. Человек человеку — волк на самом деле. Только так и не иначе.

— Ну и каким боком сатана касается борьбы идеологий?

— Хорошенькое дельце! Победа коммунистических настроений во всем мире рано или поздно возвысит жалких обезьянок до уровня богочеловеков. Ты позабыл про протокоммунистические общины первохристиан, альбигойцев, теократический коммунизм Томаса Мюнцера в 16 веке, христианский социализм Парагвая в 19 веке, сталинский социализм?

— Но все эти попытки были краткосрочными и неудачными.

— А если маосталинисты в Москве продержатся у власти хотя бы сто лет, Леон?

— Тебе-то в том какой ущерб! Вон церковники всех коммуняк именуют прислужниками дьявола. Разве не так?

— Не так! Любой коммунизм это хитрый выверт первохристианства. Его последователи могут рано или поздно обрести утраченную ещё при живых апостолах благодать. Люди, ступившие на стезю любви к ближнему, через тысячу поколений обретут бессмертие, нулевую массу тела и ангельскую сущность.

— И что это значит?

— Они прорвутся через препоны пространства и преграды времени в мир высших сил, оттеснив даже самих архангелов.

— Понятно, Баал, если животные — безгрешны, а люди — стали ангелами, на кой тогда твоё воинство, которое только то и умеет, что обольщать да соблазнять, а люди под Божьей благодатью на соблазны не поддаются. Грядут массовые сокращения и увольнения чертей — ваша профессия больше не востребована. Для вас это полная аннигиляция.