Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

— Чума! — закричал Казарро, срывая с головы шлем в попытке очистить свою голову от прилипшего к волосам заразного сора и стараясь держаться плечом к плечу со своими товарищами-вереццианцами, пока отряд продолжал отступление. Они делали это с безупречной дисциплиной: пики опущены, щиты прикрывают переднюю линию. В обычной ситуации, Казарро испытывал бы гордость. Наёмник может сражаться за множество вещей: богатство, честь своего полка и репутацию своей родины.

Но никто не мог бороться с болезнью.

Они отступили в переулок. Склад маячил справа, а верфь — слева от них. Спёртый воздух пах кишками и опилками. Казарро надеялся, что дисциплина и ограниченное пространство дадут им преимущество и позволят продолжить организованное отступление, хотя даже это вряд ли бы смогло повернуть всё вспять. В борьбе один на один они не имели ничего, что могли бы противопоставить той мощи и ярости, что была обрушена на них.

Воин Хаоса в громоздких доспехах, покрытых трещинами фурункулов и ярь-медянкой, поднял плачущий топор и повёл воющих воинов в атаку. Казарро отбил протянувшийся к нему меч, в то время как слева от него вереццианский боец был разрублен надвое варваром, нанесшим удар топором сплеча. Боец справа с лязгом металла скрестил свои клинки с норсканцем, но вдруг рухнул на землю, выкашливая кровь и чёрные споры в тисках странного припадка. Ещё один воин занял его место для того, чтобы спустя мгновение быть разрубленным надвое смертоносным ударом проклятого топора. Мужи Вереццо вырезались и слева и справа. Даже те, кто находился в задней линии, не смогли избежать гибели: в приступах кашля и кровавой рвоте они падали на землю, чтобы быть растоптанными под ногами преследователей. Ужас был так же неизбежен, как вонь.

— Отступаем. Бегом. Назад к дороге.

Альваро Казарро бросил свои шлем и меч и со всех ног бросился бежать.

III

Аудгелдвейк

Летучие мыши собирались над крышей особняка. Некая сила притягивала их, и всё больше и больше зверьков неслось, хлопая крыльями, изо всех городских кварталов, до тех пор, пока бурлящая, визжащая масса тел не скрыла солнце, после чего граф Мундвард открыл двери и вышел. Буйство криков полной силой обрушилось на него, и он с ворчанием приостановил свой шаг. Воздух был наполнен кровью, так что он мог, казалось, просто открыть рот и пить её. Прошли десятилетия — века — с тех пор, как он убивал своими руками, но вида текущего красным Рейка было достаточно, чтобы даже его нерушимое самообладание оказалось на грани. Он встряхнулся, отогнав желание сомкнуть свои когти, и неспешно отправился к краю видимого им беспорядка и анархии, что охватили его царство.

Вражеский флот был столь многочисленным, что перекрыл собой широкое устье Рейка, и имеющий желание боец мог бы пробежаться по палубам от храма — маяка Мананна на западе до готического морского форта острова Рийкер на севере, и далее, к стройным шпилям Эльфийского квартала на востоке. Огромная масса парусов двигалась к мосту Высоких башен и дальше, устремляясь к сердцу города. Укрепления на реке были превращены в руины, и за туманной дымкой из мух и спор ни один, даже самый зоркий глаз не мог разглядеть ни единого признака «Зегепрала» и остального флота.

Две трети города уже были потеряны, десятки тысяч людей — убиты. Многократно превзойдённые числом и бичуемые неизвестной заразой, живые — и это было очевидно — уже не могли спасти свой город.

— Что ж, я гляжу, что оборона града сего должна лечь на плечи бессмертных.

— Разве я не говорила, возлюбленный сердца моего? — сказала Алисия.

Более не возражая, граф Мундвард протянул открытую ладонь, чувствуя пришельцев, что словно кольца змеи сжимали его грудь, в то время как Алисия вложила Чёрный Том в его руку.

Граф Мундвард, обретя твёрдость, понюхал воздух: не обращая внимания на кладбищенскую вонь, он сосредоточился на течениях магии, дувших навстречу и сквозь ветер. Эхо гнилостного смеха демонов наполнило эфир — крошечных, безмозглых тварей, слишком мелких даже для глаз вампира, но радовавшихся, как дети, чуме, что они распространяли. Столь смертельная болезнь могла быть создана лишь поистине мастером колдовства.

Не важно.

Со словами силы Мундвард сорвал застёжки, которые держали силу Чёрного Тома запечатанной внутри, и с рычанием открыл книгу на первой странице. В гримуаре содержались все знания некромантии, которые Влад — первый и величайший из графов Сильвании — накопил за свою долгую жизнь. Сохраняя драгоценный том после смерти Влада от его враждующих между собой потомков, а затем скрывая его существование от наследников Влада, граф поднабрался достаточно мастерства, чтобы сравниться со своим бывшим наставником и даже превзойти его.

— Читай со мной, Алисия, — сказал он, указывая бледно-костяным пальцем на страницу и начиная читать первые слова древнего неехарского ритуала. Второй голос слился с ним в унисоне речитатива. Алисия фон Унтервальд была всего лишь компетентным колдуном, но объединение их сил разожгло в эфире сигнальный огонь. Граф Мундвард развёл руки, охватывая весь свой город, и засмеялся, когда освобождённая сила вытекала со страниц и, проходя сквозь него, расходилась вширь.

И медленно, в тёмных и зловонных местах города, вещи, которые бы стоило навеки оставить погребёнными, зашевелились во тьме.

IV

Палейсбююрт

Крики детей, женщин и мужчин разносились под мраморными арками и псевдо — тильянскими палаццо мариенбургского правительственного центра. Каспар Восбергер сражался с людским потоком, его мысли были устремлены к конюшне, что находилась рядом с южными воротами города, в то время как его увлекал и тащил за собой людской поток. Среди толпы были богачи и бедняки, лорды и их слуги.

Теперь их кровь стала равна.

Звон оружия эхом разносился под богато украшенными каменными сводами, свидетельствуя о том, что элитная городская стража продолжала борьбу против норсканцев, карабкавшихся вверх от гавани. Крики раздавались со всех сторон. В отблеске пожаров высокие каменные здания отбрасывали огромные демонические тени. Чёрные споры висели в гнилостно-душном воздухе. Люди мёрли, словно мухи.

Крик зародился где-то впереди и исторгся изо рта Каспара, когда впереди, из-за пелены тумана показался мост Высоких башен. Один угол несокрушимой твердыни обрушился в Рейк под натиском раздиравшей его массы болезненной чёрной растительности, и в проломе бушевало сражение. С каждой минутой всё больше и больше длинных кораблей закреплялись на скалах, которые держали опоры моста, и бросали крюки и лестницы.