Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Выпуск 1 - Вильям Похлебкин

После «поглощения» союзного МИДа республиканским Козырев не проводил чисток, а поменял лишь заместителей министра. Из сформированной им команды все разъехались послами – Сергей Лавров в ООН, Анатолий Адамишин – в Лондон, Виталий Чуркин – в Бельгию, Александр Панов – в Токио, Сергей Крылов – в Германию. Не уехал только Игорь Иванов, который в 1998 г. сам стал министром.

Андрей Козырев стал первым за многие десятилетия министром иностранных дел России, который самостоятельно определял внешнюю политику страны. Горбачев этого своим министрам не разрешал. Ельцин первые годы международными деами занимался мало и дал Козыреву карт-бланш. Новый министр был лишен кабинетной трусости, свойственной некоторым чиновникам, не решавшимся в нужный момент сказать «нет». Он не говорил «нет» только одному человеку – президенту Борису Ельцину.

Ельцин доверял своему министру, знал, что Козырев всегда его поддержит. В критические дни 1993 года он поведал Козыреву под большим секретом, что собирается распустить Верховный Совет. Возможно, Козырев был самым лояльным из ельцинских министров. Он безоговорочно отстаивал даже те решения президента, которые ему явно не нравились. И в то же время он многое делал на свой страх и риск – иногда потому, что решение необходимо было принять мгновенно, а связаться с президентом не удавалось.

Андрей Козырев легко вписался в «команду мальчиков» Егора Гайдара, которые понимали, что являются чужими в муравейнике власти, и старались держаться вместе. После ухода Бурбулиса и Гайдара министр Козырев превратился в главную мишень для оппозиции, которая постоянно требовала его отставки. Главными его противниками были те, кто считал, что опасность для России исходит с Запада, от США, НАТО, и кто не принимал линию, начавшуюся во внешней политике Москвы с присоединения к санкциям против Ирака.

После формирования первой Государственной Думы в конце 1993 года министр Козырев слишком вовлекся в политическую борьбу. Его главная трудность заключалась в разрушительной зависимости от внутриполитических комбинаций. Он стал больше думать о том, как переиграть своих политических оппонентов, выбить у них из рук обвинение в «проамериканизме», «западничестве». Если «ранний Козырев» - это улыбчивый министр-западник, то «поздний» - неулыбчивый министр, который преподносит Западу неприятные сюрпризы, оправдывает военную операцию в Чечне национальными интересами России. Козырев постепенно утратил симпатии всех, кто когда-либо его поддерживал. Наконец и Ельцин решил избавиться от министра, который подвергается постоянной критике, и в первых числах января 1996 г. А. Козырев написал заявление о своей отставке.

Отставка явно пошла бывшему министру на пользу: он отдохнул, расслабился и женился на молодой и красивой женщине.

Е.М. Примаков

Евгений Максимович Примаков родился в Киеве 29 октября 1929 года, а детство и юношеские годы провел в Тбилиси. В конце ХХ века в своих мемуарах он напишет: "Я вырос в Тбилиси, очень люблю этот город, эту страну. Мне очень тяжело, что я не могу позволить себе сесть в самолет, полететь туда на день и вернуться. Когда уйду с поста главы МИДа, обязательно буду делать такие вылазки". В 1953 г. окончил Московский институт востоковедения, в 1956 г. - аспирантуру экономического факультета Московского государственного университета им. Ломоносова. С 1956 по 1960 гг. работал ответственным редактором, потом - главным редактором Главного управления радиовещания Гостелерадио. С 1960 г. по 1962 гг. Евгений Примаков - заместитель главного редактора главной редакции Госкомитета по телевидению и радиовещанию.

Примаков серьезно занимался и научной деятельностью и в 1960 г. защитил докторскую диссертацию. А в 1979 г. его избирают академиком Академии наук СССР. Своим академическим званием, по свидетельству знакомых, Примаков гордится. Научные интересы Евгения Максимовича, кроме экономических проблем, были связаны с разработкой практических и аналитических рекомендаций относительно стран Востока для Политбюро ЦК КПСС. Это наложило значительный отпечаток на его дальнейшую биографию, и в своей деятельности он всегда был сориентирован на Восток. Так, в научных работах по вопросам вытеснения арабов с территории Палестины, вопреки официальной израильской историографии, Примаков связывал этот процесс исключительно с проявлениями израильской экспансии. Он считал, что одна из главных причин затягивания мирного процесса на Ближнем Востоке есть позиция Израиля относительно арабского народа Палестины.

С 1962 года Примаков работал в газете "Правда": до 1966 года обозревателем и заместителем редактора отдела Азии и Африки, а в 1966-1970 годах собственным корреспондентом газеты "Правда" в арабских странах.

В 1970 году Евгений Максимович Примаков возвратился к научной работе и до 1977 года занимал должность заместителя директора Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР. После этого он работал директором Института востоковедения Академии наук СССР, пока в 1985 году не возвратился в Институт мировой экономики и международных отношений на должность директора.

Будучи в 1986-1989 годах кандидатом в члены, а с 1989 - членом ЦК КПСС, Примаков проявил себя верным приверженцем реформ Михаила Горбачева. Генеральный секретарь ЦК ему доверял, о чем свидетельствует и то, что с июня 1989 по сентябрь 1991 года Примаков занимал должность председателя Совета Союза - руководителя одной из двух палат Верховного Совета СССР. Неоднократно и сам Горбачев высказывал свое уважение к Примакову, отмечая его порядочность и ум. Бывший член Политбюро ЦК КПСС А. Яковлев скажет позднее: "Демократы напрасно принимают Примакова в штыки: консерватор! Он не консерватор, он просто не торопится с выводами. То, что можно сказать сегодня вечером, он предпочтет сказать завтра вечером. Американцам придется всегда формулировать свою позицию с учетом мнения России. Он будет постоянно напоминать американцам, что Россия существует".

После провала ГКЧП Евгений Примаков надолго связывает свою биографию с разведкой. С сентября по ноябрь 1991 г. он - первый заместитель председателя КГБ СССР, начальник 1-го Главного управления КГБ СССР, а после того как управление превратилось в декабре того же года в Службу внешней разведки, возглавил ее. Пребывание Примакова на этой должности ознаменовалось появлением нескольких открытых аналитических докладов, в которых отразилась позиция, кое в чём отличная от внешнеполитического курса МИД под руководством Козырева.

10 января 1996 года Примаков был представлен Ельциным коллегии МИД. Позиции России он отстаивал намного более жестко, чем это делалось в предыдущие годы. А по целому ряду принципиальных вопросов международной политики - таких, как отношение к Ираку, Югославии, расширению НАТО на Восток, - он активно отстаивал взгляды, которые нередко противоречили западному пониманию проблем. По свидетельству газеты "Аргументы и факты", правительства стран третьего мира "не скрывали своего удовлетворения" назначением Евгения Максимовича министром иностранных дел. А известный американский комментатор Сафайр в "Нью-Йорк таймс" писал, что "сообщение о его появлении на посту российского министра иностранных дел вызвало холодное дрожание Запада". Западные журналисты, по аналогии с одним из наиболее известных министров иностранных дел Андреем Громыко, часто называли Примакова "мистер НЕТ". Сам глава внешнеполитического ведомства однажды с улыбкой заметил: "Иногда на некоторые вопросы могут быть очень простые ответы. Твой собеседник думает, что ты настолько умен и хитер, что просчитываешь все на несколько ходов вперед и принимаешь все решения с определенным прицелом. На самом деле это далеко не всегда так".

В мае 1998 г. МИД посетил Борис Николаевич Ельцин, что обозревателями было расценено чуть ли не как сенсация. Глава российского внешнеполитического ведомства был награжден высшим российским орденом. Были выделены бюджетные средства на ремонт помещения. Президент подчеркнул "особую роль" министра и дал высокую оценку работе МИДа, указав, что российская дипломатия стала более принципиальной и приобрела умение "добиваться поставленных целей".

Евгений Максимович Примаков напишет позднее: "Когда я пришел работать в МИД, то мы собрались - мои заместители и руководители соответствующих департаментов - для анализа возможных вариантов действий в ответ на расширение НАТО. Первый. Заявить, что мы категорически против и вести дело к тому, чтобы этого не произошло. Естественно, это означало бы обострение отношений с США, странами Западной Европы. Второй вариант - согласиться полностью и, как говорится, "не рыпаться". И, наконец, третий вариант: не соглашаться с расширением НАТО, минимизируя негативные для нас последствия от этого процесса. Был выбран третий, как оказалось, правильный вариант. Потому что обострять отношения со всеми странами НАТО контрпродуктивно".