Гибель советского ТВ - Федор Раззаков

19.30. Гримерная. Двадцатидвухлетняя Олеся Степанова ждет Сорокину. За два года Светлана привыкла к ее рукам и больше никому не доверяет. «Очень мало времени остается на грим, – расстраивается Олеся. – Даже если она прибежит ко мне за 15 минут до выпуска, я успею ее «сделать» к эфиру. Но приходится отказываться от экспериментов. Она достаточно консервативна, не стрижется, редко что-то меняет в себе...»

21.35. После эфира – традиционный разбор выпуска. Михаил Пономарев, «вестевский» босс (главный редактор. – Ф. Р.), кого-то хвалит, кого-то критикует. Интересуется, что дали в эфир энтэвэшники. Огорчается, что в «Вестях» не сослались в одном из репортажей на сообщение ИТАР—ТАСС. Уже был звонок от высокопоставленного героя сюжета. Сорокина оживляется: «Я удивляюсь: не успеешь ошибиться, как тут же отзванивают».

За компьютером Светлана и ее коллеги проводят часов по семь в день. Зрение падает. С памятью – тоже проблемы. «Через голову проходят безумные потоки информации. То, что в течение дня помнишь, завтра вылетает из головы, – признается Сорокина. – Фамилии одноклассников еще помню. И фамилию своего первого мужа, потому что до сих пор ее ношу. Хотя лет восемь его не видела». Кстати, по словам Светланы, народ в «Вестях» по большей части неустроенный в личной жизни. Проводили как-то ревизию, которая показала, что крепкие полнокровные семьи – редкость.

После работы она добирается домой к часу ночи. «Если день прошел нервно, я могу и до утра не заснуть. Когда муж Володя пытается меня успокоить, я могу и огрызнуться. Нет, тарелки не разбиваю вдребезги – у меня в доме небьющаяся посуда. Я себя знаю, иначе бы перебила все».

Прошло всего лишь семь месяцев после выхода в свет этой публикации, как Сорокину убрали – не только из «Вестей», но и вообще с канала. Как шептались в кулуарах «Останкино», за этой отставкой маячила фигура все того же Анатолия Чубайса и других олигархов, которые тогда заправляли в Кремле. Короче, убрали Сорокину ее же соратники – «демократы», с которыми она некогда боролась за «демократическую Россию». Повод был банальный: к тому времени «демократы» уже раскололись на разные группировки, часть из которых служила власти олигархов, а другие находились к ним в оппозиции по причинам сугубо меркантильным – так можно было сохранить свое влияние в обществе.

В 1997 году новым руководителем ВГТРК был назначен ставленник олигархов Николай Сванидзе. Сорокину он хорошо знал, поскольку тоже работал на канале с момента его основания, более того – одно время они даже делили на двоих один кабинет. Однако друзьями, судя по всему, так и не стали. Тем более никакой дружбы не могло появиться теперь, когда один из них стал начальником другого.

Встав у руля канала, Сванидзе стал рьяно проводить ту линию, которую ему спустили из Кремля. Первым делом решил изменить концепцию «Вестей» – то есть она должна была стать исключительно новостной программой (без аналитики-чернухи), в которой роль ведущего сводилась бы к одному – изложению событий, без всяких комментариев. Сорокина с этой концепцией была не согласна и горячо отстаивала свою точку зрения. Однако если в иные времена при других руководителях ей удавалось отстоять свою точку зрения, то теперь все оказалось намного сложнее, поскольку даже ее покровителю Б. Ельцину надоела «чернуха» в эфире. В итоге спор завершился не в ее пользу, и от ведения «Вестей» ее отстранили. Руководство предложило ей на выбор несколько публицистических передач, однако Сорокина от всех отказалась, заявив, что собирается совсем уходить с канала. В течение нескольких дней сам Сванидзе пытался уговорить ее остаться, но Сорокина была непреклонна. В конце концов заявление об уходе ей все-таки подписали.

В конце ноября Сорокина в последний раз вышла в эфир в программе, в которой отработала шесть лет, и тепло попрощалась со зрителями. В тот же вечер она пригласила всех коллег по каналу на прощальные посиделки в кафе на пятом этаже компании. На этот прощальный банкет пришел и Сванидзе, однако, как утверждают очевидцы, все присутствующие (а их пришло очень много) от него дружно отворачивались. А уже на следующее утро у Сорокиной так прихватило сердце, что она вынуждена была отменить все намеченные деловые встречи и остаться дома.

В те же дни, давая интервью еженедельнику «Собеседник», Сорокина так объяснила причины своего ухода с РТР: «Все начальники, которые собрались вокруг Сванидзе, в данный момент дистанцируются от скандала со мной, заявляя, что они далеки от «Вестей». Не буду всех перечислять, но назову имя человека, которое вряд ли кому что-нибудь скажет, кроме узкого круга сослуживцев. Это Эдуард Раисович Генделеев, заместитель Сванидзе по информационному вещанию. И пусть сейчас он молчит в тряпочку, но это человек, который явно хотел, чтобы меня сняли. Ибо был тем самым передаточным звеном между мной и более высоким начальством, и я, видимо, давно его раздражала. Поэтому Эдуард Раисович стал вести отработанную, испытанную уже давно практику по моей деморализации – пускание слухов за спиной...»

А вот как откликнулись на этот скандал другие его участники и наблюдатели.

Н. Сванидзе: «Конечно, авторская манера Светланы всегда привлекала, но... новостная программа должна быть именно такой, а не наоборот, и, поскольку манера Светланы входила в противоречие с устоявшимся жанром, это вредило «Вестям». Сорокина же перестроиться не могла и не хотела. Мне пришлось это сделать на благо зрителям, и я уверен, что через какое-то время она сама это поймет... Это решение стоило мне тяжелого двухчасового разговора со Светой.

Ошибочно считать, что весь народ ни дня не может прожить без Светы Сорокиной, а между тем рейтинги «Вестей», которые она ведет, свидетельствуют об обратном. Если бы ее смотрело такое количество народу, я бы ей не предлагал уйти – от добра добра не ищут...»

А. Караулов: «Сорокина прекрасно отдает себе отчет в том, что передачи, которые предлагал ей вести Сванидзе взамен «Вестей», в случае ее согласия дали бы ему потом лишний повод для ее увольнения. Сванидзе нужны послушные мальчики и девочки, которые счастливы оттого, что их выпускают в эфир, Сорокина выпадала из этого образа – ее убрали. Я в свое время писал на имя Николая Карловича (Сванидзе. – Ф. Р.) письмо, в котором заметил, что Сорокиной очень трудно работать в «Вестях». На что мне г-н Сванидзе ответил, что Сорокина никуда из «Вестей» не уйдет, что «Вести» – это и есть Сорокина. Что случилось после этого, вы знаете... Она занималась журналистикой, а не «презентацией новостей», как любит говорить Николай Карлович. Если вдуматься в эту фразу, то поймешь, что за ней кроется следующий смысл: ребята, говорите то, что нужно говорить. Светлана ушла потому, что прекрасно понимает – эти пляски вокруг Чубайса г-на Сванидзе закончатся очень быстро и очень плохо. Ушла потому, что мудрая. А уход Сванидзе будет не таким, после отставки ему придется ответить – куда деньги дел...»

После ухода с РТР Сорокиной предложили свои услуги сразу два канала – Первый и НТВ. Однако на первом, по ее же словам, «очень четкое служение – не забалуешь», поэтому она приняла предложение НТВ, которое считалось оппозиционным – им владел олигарх Владимир Гусинский, у которого были серьезные «непонятки» с Кремлем. Плюс к тому же предложение исходило от Олега Добродеева, который когда-то позвал ее на работу в Москву, в «Вести». И вот уже 15 декабря Сорокина вновь появилась на экране – на этот раз в качестве ведущей программы «Герой дня».

Рассказывает С. Сорокина:

«Я обещала Николаю Карловичу по возможности не вызывать шума своим уходом и как могла тянула эту ситуацию. Я не стала никому звонить, полагая, что очень стыдно напрашиваться на работу. Я думала – сейчас уйду, а там видно будет. Но просто в силу того, что все друг друга знают, один из знакомых рассказал про мою ситуацию на первом канале и поговорил с Сашей Любимовым, а моя приятельница, которая работает на НТВ, поговорила с Олегом Добродеевым. Ответ Добродеева был такой: «Хорошо, мы подумаем, чем можем Свете помочь». Через некоторое время Добродеев подошел к моей знакомой и сказал: «Надо Свете позвонить...»

И вот после разговора со Сванидзе, после того, как он в очередной раз не подписал мне заявление об уходе, я поехала на НТВ, и вот что интересно... Я пришла туда в полном раздрае, а на НТВ – нормальный рабочий процесс. Ко мне подошла женщина, дала мобильный телефон, поскольку старый у меня отберут. Потом подошли двое мужчин и предложили посмотреть кабинет, где я буду сидеть. Визажист подошла пообщаться на предмет макияжа и работы с лицом. Дальше мы с Кулистиковым (главный редактор дирекции информации НТВ) уже предметно обсуждали, когда я могу выйти на работу, когда могу прийти посидеть в студии. В результате я выскочила из НТВ со странным ощущением, что уже там работаю – расписавшись за полученный телефон, я поняла, что стала подотчетным лицом...