Настольная книга атеиста - С. Сказкин

БИБЛИЯ

Греческое слово «та библиа» означает множественное число от слова «библос» — книга. Библия — это целая библиотека древних идеологических, исторических и литературных памятников, созданных на Ближнем

Востоке на протяжении 15 веков (XIII в. до н. э. — II в. н. э.) десятками и сотнями известных или неизвестных авторов; сюда еще надо добавить редакторов и обработчиков этих книг в разных веках истории, вплоть до IV в. н. э.

Представители разных религий и конфессий (отдельных вероисповеданий одной и той же религии, в данном случае христианской) вкладывают в понятие «Библия» не одинаковое содержание.

Для представителей иудаизма Библия — это комплекс книг, написанных до нашей эры, отобранных как священные из прочей литературы комиссиями древнееврейских ученых–богословов и при этом сохранившихся до наших дней на древнееврейском языке. Таких книг 39. Эти 39 книг и их древнееврейский текст иудаиста–ми, а за ними и христианами объявляются каноническими, т. е. правильными, «богодухновенными». Но если для иудаиста этим и ограничивается вся Библия, то для христианина (православного и католика) эти 39 книг составляют лишь каноническую часть ветхозаветной (древнейшей) части Библии. Для него, кроме Ветхого завета, в Библии обязателен и наиболее важен еще и Новый завет — комплекс из 27 специфически христианских книг, написанных в I — II вв. н. э., дошедших до нас на эллинистическом греческом языке. Новый завет категорически отвергается иудаистами.

Если 27 книг Нового завета абсолютно едины для всех христиан, то во взглядах на Ветхий завет у христиан есть крупные разногласия.

Дело в том, что там, где в книгах Нового завета цитируется Ветхий завет, эти цитаты чаще всего приводятся по греческому переводу Библии III II вв. до н. э., именуемому благодаря легенде о 70 переводчиках Септуагинтой (по–гречески–семьдесят), а не по древнееврейскому тексту, принятому иудаистами и именуемому учеными масоретским (по обществу древних еврейских биб–леистов–богословов, «упорядочивавших» священные для евреев рукописи). Древнейшие христианские церкви — восточные, православные, и западная, католическая, принимают Ветхий завет по тексту Септуагинты.

В дошедшей до нас на эллинистическом греческом языке Септуагин–те, во–первых, на 11 книг больше, чем в древнееврейском тексте, а во–вторых, ряд канонических книг имеют еще и греческие добавления к своему тексту. Православные включают эти 11 книг и вставки в остальные книги в Ветхий завет, но с примечанием, что они «дошли до нас на греческом языке» и являются неканоническими — душеполезными, но не «богодухновенными». Вставки в канонические книги они ставят в скобки или оговаривают примечаниями.

Католики же, доверившись Септу–агинте, приняли эти книги и тексты в свою Библию — раннесредневеко–вый латинский перевод Библии, канонизированный западными вселенскими соборами (именуется в науке Вульгатой), просто приравняли их к остальным каноническим частям и книгам Ветхого завета и признали в равной с ними степени «богодухновенными».

Реформация XVI в. н. э., отбросив многие нововведения католичества, отвергла и внесение в Ветхий завет не сохранившихся на древнееврейском языке книг и частей книг. Этому по сей день следуют лютеране, реформаты, англикане (англикане часть неканонических книг все же печатают в Библиях для чтения верующими) и все сектанты протестантского толка.

Обстоятельство это должны всегда иметь в виду наши пропагандисты. Библию сектантского или протестантского издания они могут употреблять в работе с любым ответвлением христианства, а Библию православную–только с оговорками. Для разговора с православными в ней годится все, для разговора с сектантами не следует касаться книг неканонических и неканонических вставок в книги канонические, стоящие в тексте в скобках. Эти тексты для сектанта не будут звучать, не будут являться «словом божиим».

Приведем в форме таблицы некоторые данные о библейских книгах у иудаистов, православных, католиков, протестантов и сектантов–христиан (см. табл. 1 нас. 274–281).

Новый завет священен только для христиан и имеет одинаковый для всех христианских направлений текст (не считая разных вариантов пунктуации и замены в некоторых изданиях устаревших слов русского языка более современными) и состоит из 27 книг.

Для самой религии эти библейские различия играют огромную роль.

Достаточно вспомнить о культе молитв за усопших в православии. Это целая индустрия, дающая церкви огромные доходы. Тут и отпевания, и панихиды 3–го, 9–го, 20–го, 40–го дня, в день ангела усопшего, в годовщины смерти, тут и парастасы, поминовения за литургией, сорокоусты, родительские субботы и радоница и многое другое. А у протестантов и сектантов молитв за усопших, вымаливания им прощения грехов нет. Обусловливается это различие принятием ими лишь канонических книг Библии. В канонической части Библии указаний на полезность или необходимость молитв за умерших нет. Зато во Второй книге Маккавейской (гл. 12, ст. 39 — 45), приемлемой в качестве неканонической только православными (и как канонической еще и католиками), есть прямое утверждение и похвала обряду молитв во оставление грехов усопших. Так весьма основательные разночтения Библии отражаются в вероучениях отдельных вероисповеданий.

Помимо книг, входящих как в каноническую, так и в неканоническую часть Библии, существовало и существует много произведений, примыкающих по своему содержанию к Библии.

Еврейские раввины, начиная с IV в. до н. э., и люди, стоявшие у колыбели христианства во II — IV вв. н. э., отбирали книги в «слово божие» из немалого числа рукописей, сочинений, памятников. Не вошедшее в отобранный канон осталось вне Библии и составляет апокрифическую литературу (от греческого апокрюфос — скрытый), сопутствующую Ветхому и Новому заветам.

В свое время деятели древнееврейской «Великой синагоги» (административно–богословского ученого синклита IV — III вв. до н. э.) и последующих еврейских авторитетных для верующих кругов и сообществ, а в христианстве деятели, оформившие его на начальном пути, немало потрудились, проклиная, запрещая как еретические и расходящиеся с общепринятым текстом и просто истребляя неугодные им книги. Вот почему апокрифов сохранилось относительно немного — 100 с небольшим ветхозаветных и около 100 новозаветных. Особенно обогатили науку последние раскопки и открытия у Мертвого моря и в Египте. Апокрифы, в частности, помогают нам понять, какими путями шло формирование христианства, из каких элементов складывалась его догматика. Ветхозаветные апокрифы менее подчищены позднейшими ревнителями строжайшего монотеизма и потому помогают уяснить политические корни древнееврейской религии.

Апокрифическая литература очень полезна для атеистического разоблачения «священных» тайн религиозного учения.

Как мы уже упоминали, для иуда–истов и христиан каноническое содержание приемлемых ими библий является «словом божьим», откровением самого бога грешной земле и людям. Поэтому они говорят о «богодухно–венности» (в других богословских сочинениях — боговдохновенности) Библии.

Однако и тут в это понятие не всеми вкладывается одинаковое содержание.

Так, древнееврейские богословы–со–феримы (книжники) подсчитали даже количество букв в Торе и сколько раз какая буква алфавита в какой книге встречается, чтобы что–либо из «богом данного писания» не выпало или не было искажено.

Протестанты сегодня, не отрицая идеи «богодухновенности» Библии, оставляют в ней, однако, как «слово божие» только отдельные части–Вот, например, взгляды англиканских богословов. «Священное писание», подобно личности Христа, имеет две — божественную и человеческую — природы. Божественную природу писателям инспирировал святой дух; человеческую природу, в своем чисто человеческом существе, вносят сами писатели. Эта природа не контролируется святым духом. Божественная природа показывает нам историю, жизнь, мораль, человеческая — вносит драматургию, поэзию, мифы.

Даже католики сегодня отступают от евангельского понятия «богодухновенности».

Из христианских направлений, пожалуй, наиболее консервативны во взглядах на Библию и ее «богодух–новенность» православие, особенно русское, и сектанты. Однако и православные почитают всю Библию «словом божьим», но допускают человеческие вариации в изложении ее «истин» «вдохновляемыми» богом писателями.

Различное содержание, вкладываемое церковниками и сектантами в понятия «слово божие», «богодухновен–ность», позволяет им лавировать и во виутрицерковной практике и при столкновениях с неверующими. Перед фанатически настроенными или доверчиво полагающимися на своих пастырей верующими они говорят о вербальной, т. е. дословной, «богодухновенности» Библии и используют ее самые наивные легенды. Перед верующими интеллигентами и колеблющимися они говорят обо всех скользких и разоблачительных местах Библии как о «человеческих привнесениях», в спорах с неверующими оставляют богу лишь моральные предписания и немногие пророчества, а все остальное сами признают человеческими документами древних эпох и тем самым обходят опасные для них места.