Глаза Фемиды - Аркадий Петрович Захаров

«Нема у меня никаких труб — все давно порезали на водопроводы сельчанам. Ступайте, не мешайте работать, идите, идите…» И замахал руками на дверь. «Не понял, — и не подумал подняться со стула Тучин, — куда мне идти: в ОБХСС или прокуратуру, или сразу в крайком? Так это мы разом — деваться нам некуда, кроме как обратно в Сибирь. А Вы к нам на исправление не желаете? Можем организовать персональный вызов и место на нарах». Завхоз от такой наглости приезжего дрожал и обливался потом: нельзя так с хозяином, потом плохо будет — отыграется. Но на директора уверенность прораба подействовала как холодный душ: «Забирайте ваши трубы, но к совхозной магистрали я вам подключиться не дам — у меня в ней давление слабое, своим не хватает». Быстро забыл директор, что и совхозная магистраль из тюменских, бесплатно доставшихся, труб сварена. «Это другой вопрос, — отмахнулся Волков.

- Вас не касается, о чем мы с Холодовым меж собой сговорились. А в договоре про подключение к насосной ничего не сказано». — «Мое дело летний водопровод протянуть, а с подключением к сети другие займутся, повыше должностью», — заключил Тучин и решил сообщить об упущении в договоре тресту — пусть исправляют.

Тучин с Колонтайцем встретились вечером, на собрании. Оба узнали друг друга, но не подали вида — незачем афишировать знакомство, может помешать в работе. К этому времени, Тучин успел положительно оценить проделанное до него и начал свое выступление с благодарности коллективу, затем перешел к задачам на завтра и закончил тем, что объявил Миронова своим заместителем. Чем сразу вызвал к себе доверие. У нашего начальства обычно ведь как принято: все, что сделано предшественником — нехорошо и неправильно. А все, что сотворил сам — однозначно верно, как библия. И все сомнения — ересь, достойная инквизиции. Миронов же еще не успел испортиться — и это нравилось. А Тучин аванс всем привез. С таким можно работать — не подставит. Нового начальника засыпали вопросами. Остап засомневался, как он будет сваривать трубопровод, если сварочный кабель короткий, а аппарат подключать вдоль трассы не к чему. Снова выручил Сан Саныч: предложил все стыки труб варить на одном месте, а образовавшуюся плеть подтягивать грузовиком вдоль всей трассы как веревку до самого места подключения, благо, что трасса прямая. На следующий день, метод Сан Саныча испробовали — и получилось. Осталось решить с энергоснабжением пищеблока.

В районных электрических сетях на Тучина взглянули как на безумца: поселок Сукко, из-за малой мощности силового трансформатора, по электроснабжению давно на голодном пайке и ни о какой дополнительной нагрузке не приходится даже думать — сгорит подстанция. Впрочем, доброжелательный начальник электросетей посоветовал: «Можно подключиться от подстанции пансионата, если поставить десяток опор для воздушной линии». — «Хорошенькое дело! — огорчился Тучин. — А где мне здесь взять эти опоры?» — «У нас есть, можем сменять на что-нибудь», — предложил начальник электросетей. «Да у меня и нет ничего, кроме битума», — буркнул Тучин и повернулся, чтобы уйти. «И много у вас битума?» — оживился электрик (ему как раз нужен был битум для ремонта мягкой кровли цехов). «Да целый Камаз утром пришел, еще не разгрузили», — насторожился Тучин. «Выгружайте к нам, а мы за это протянем к лагерю линию. Завтра и начнем», — начальник электросети задумал разом убить двух зайцев: и получить битум, и перед райкомом отчитаться по подаче в поселок недостающей электрической мощности.

Тучину ничего не оставалось, кроме как согласиться: битум ему не нужен был в принципе, не то что песок, из которого уже замешивали бетон для полов.

На следующий вечер, когда обессилевший за день, Тучин уже спал мертвым сном, завхоз звонил на квартиру Холодова — докладывал, что и водопровод монтируется и линию электропередачи тянут, чего доброго еще и сдадут лагерь. «Сдадут, так сдадут», — ответил Холодов и задумался: как это он просмотрел организаторские способности молодого инженера Тучина и не нашел ему лучшего применения. Но думал об этом он недолго: позвонил приятель из Главка и завел разговор о футболе.

После решения вопроса с электроснабжением, наступила пора монтажа оборудования пищеблока. Посовещавшись, решили, что тепловым и механическим оборудованием займется Миронов. Смонтировать и запустить холодильники, без которых пищеблок не открыть, взялся Валерка Хам, из-за драки и ареста, чуть-чуть не дотянувший до окончания профтехучилища холодильщиков при мясокомбинате. Специнструмент для него удалось на время арендовать в «Сельхозтехнике». Валерка принял инструмент с трепетом, как благословение, и весь погрузился в пуско-наладку и монтаж. Электрики из сетей не подвели — дали ток, и у Миронова закрутились универсальные приводы, картофелечистка, запарили котлы и кипятильники и задымила, обгорая от смазки, шестиконфорочная электроплита. Можно было пойти посмотреть, как дела у Валерки. Валерка, вчерашний Хам, сидел на ящике возле холодильного агрегата низкотемпературной камеры, смотрел как покрываются инеем медные трубки и, не поверите, плакал крупными детскими слезами. «Получилось! — делился он радостью с Колонтайцем. — Не забыл науки, сам сделал. Понимаешь, в первый раз сам — и сделал!» Подошел Тучин и тоже похвалил парня: «Ты, конечно, молодец, но проверь все как следует. Если не подведешь — оставим в лагере на весь сезон, за оборудованием присматривать». Валерка кивал головой, соглашался и тер огромными кулаками глаза: впервые он оказался кому-то нужен.

Девчонки-поварешки Надя и Люба старались на кухне изо всех сил, чтобы вовремя накормить прожорливых строителей. Запахи кухни мешались с ароматами краски и свежего линолеума и дурманили молодые головы. Вечерами никому не спалось, и Васькин баян далеко слышался по поселку.

Умные хохлы, Остап и Богдан, умудрились выписать изо Львова своих жен. Те сняли квартиру в поселке и Богдан с Остапом вечерами пропадали там. Море помаленьку прогревалось и особо отчаянные пробовали купаться. Местные пока еще с опаской щупали воду и с интересом рассматривали голые тела сибиряков, которым холодная вода как бы ни по чем. Не берусь судить, какими особенностями фигуры отличился на пляже плотник из Урая, по прозвищу Муму, но однажды вечером на посиделки к столовой лагеря пришла местная дама, поговорила с ним в сторонке и увела к себе, якобы стеклить окошко. Больше в вагончике Муму не видели — прижился у хозяйки. Жизнь засверкала радугой.

Однажды утром, рейсовым самолетом в аэропорт Анапы прибыла начальник лагеря — степенная дама лет сорока, кандидат наук Наталья Петровна Плотникова, в сопровождении свиты из персонала будущего лагеря: шеф-повара, кастелянши, медработника, кладовщика-экспедитора — молодых симпатичных женщин, настроенных