Небо в огне - Токацин

Гвайясамин и Кхари направились к летучим мышам. Воин Вегмийи подтолкнул Алсека в спину, и он нехотя забрался в седло.

- Почтеннейший Кхари! - тихо позвал он. - Скажи, о чём хотят говорить воины Джаскара?

- Ни о чём новом, Сонкойок, - едва заметно поморщился маг. - Но мы всё же их выслушаем.

Четверо воинов Гларрхна ждали их на изгибе широкой стены - прямо над аркой ворот, меж двумя башнями. На лету Алсек посмотрел вниз - и не нашёл ворот. Каменные плиты-створки наглухо сомкнулись, стены сдвинулись, наскоро наваленные одна на другую глыбы взгромоздились почти вровень с надвратной аркой.

Гларрхна выстроились полукругом, и трое людей встали в их строй. Кхари Айча поднял руку, и на привратной башне зазвенел гонг. Золотой корабль с раздутыми шипастыми боками повис над стеной, и из проёма в его брюхе вышли трое. Снова зазвенел гонг, и корабль попятился и не останавливался, пока не поравнялся с молчаливым строем воинов Джаскара. Посланцы Кровавого Солнца выстроились на стене, двое из них переглянулись и глухо зарычали.

Это были Существа Сиркеса, необычайно толстые, закованные в бронзу и хуллак. К медным солнцам на груди они прицепили синие и красные нити - знак мирных намерений, и тех же цветов были тонкие флаги в руке третьего посланца.

Он даже не снял шлем, и Алсек видел только жёлтый огонь в прорезях забрала и длинные изогнутые когти на руках - и красные, налившиеся огнём вены, вспухшие на тыльных сторонах ладоней. Посланец, помедлив, шагнул вперёд, и знамя качнулось в его руках.

- Я пришёл, чтобы говорить с Даакехом Гвайкачи, наместником Эхекатлана, - сказал он, и лишь теперь Алсек убедился, что пришелец не так давно был человеком.

- Говори со мной, - сказал Кхари Айча. - Кто ты?

Взгляд посланника скользнул по его лицу.

- Я - тот, кто говорит словами Манчи Хурин Кеснека, воина Солнца, того, кто принесёт вам смерть, если вы...

- Где сам Манча? - глаза Гвайясамина недобро сверкнули. - Назови своё имя, посланник.

- Тебе не нужно моё имя, старик, - знамя в руке пришельца снова качнулось. - Тебе нужно запомнить мои слова и передать их своему правителю.

Существа Сиркеса за его спиной беспокойно зашевелились, одно из них вопросительно рявкнуло. Посланник Манчи ударил древком знамени о камень.

- Если Даакех Гвайкачи хочет, чтобы его город остался городом, а сам он - наместником, пусть немедленно открывает все ворота и выходит навстречу. Пусть с ним выйдет Гвайясамин Хурин Кеснек, и пусть оба они перейдут под руку Джаскара Сапа Кеснека и великого Солнца. Если это будет сделано, и если все воины Эхекатлана сдадут оружие и не будут препятствовать воле Солнца, ваш город останется невредимым, и его люди узнают на себе щедрость Сапа Кеснека.

- Так, как её узнали твои дети, Иска Мениа? - негромко спросил Гвайясамин; его лицо похоже было на каменную маску. - Как ты это допустил, сын Солнца, почему позволил этому быть сделанным?

Посланник Джаскара вздрогнул, и его когти заскрежетали по судорожно сжатому древку.

- Молчи! - выкрикнул он. - У вас есть время до заката - сдавайтесь или молите богов о быстрой смерти! Когда Манча Хурин Кеснек раздробит эти стены и сокрушит башни, пламя пройдёт от ворот до ворот - и лучше бы тебе, старик, убить себя, чем дожить до этого дня!

- Мы слышали тебя, Иска Мениа, - кивнул Кхари Айча. - И мы ответим от имени людей и хесков Эхекатлана. Самозванец Джаскар, именующий себя Сапа Кеснеком, за свою наглость заплатит, и очень дорого, а его несчастный народ уже заплатил. Мы могли бы укрыть тебя от гнева Джаскара, Иска Мениа, но солнечный огонь пожрал тебя изнутри, и ничего, кроме лёгкой смерти, мы не можем тебе дать. Это мы готовы подарить каждому из людей Джаскара, будут они противиться или нет.

Ногу Алсека пронзила острая боль - коготь Скарса, качаясь на шнурке, соскользнул ниже подола и впился в колено. Жрец, не выдержав, схватился за пораненное место, выдрал чёрное остриё - и не успел выпрямиться. Что-то раскалённое пронеслось над его головой, крепко прижгло спину - так, что задымилась на лопатках рубаха - и разбилось о крышу дальнего дома.

Существа Сиркеса сорвались с места и молча бросились вперёд. Посланник Джаскара вскинул руку, и багряная вспышка расплескалась по стене и угасла на щите воина-Гларрхна. Хеск на долю мгновения замер между Иской и Алсеком, держа перед собой пылающий щит, а потом прыгнул вперёд, смахивая "поджигателя" со стены. С глухим стуком ударившись о щит, Иска с отчаянным воплем полетел вниз. Гларрхна отбросил бесполезный кусок древесины - кожа на нём полопалась, хуллаковое полотно против всех законов вспыхнуло и корчилось теперь в огне. Десяток лучей ударил с неба в гребень стены, но янтарный купол над городом вздулся огненными пузырями, и тонакоатль, захваченный длинным языком пламени, рухнул вниз.

Алсек развернулся, хватаясь за палицу. Позади него Существо Сиркеса, глухо рыча, теснило верховного жреца. Второе, обвитое зелеными и золотыми лучами, вертелось волчком в кольце воинов-Гларрхна, и неяркие вспышки заклятий жалили его со всех сторон. Хески не прикасались к оружию, лишь прикрывались щитами от огня и яростных ударов - и клешни их хвостов раз за разом смыкались на незащищённой шкуре врага.

- Ни-куэйя! - закричал изыскатель, протягивая руку к второму Существу Сиркеса, и замахнулся палицей. Тяжёлый демон навалился на Гвайясамина, вдавив его в зубцы стены, - Алсек уже не видел его мантии, только броню чужака и выдыхаемое им пламя. Луч впился в загривок хеска, и тот взревел и дёрнулся, но даже не обернулся.

- Хэ! - клешня Гларрхна сомкнулась на палице Алсека, и жрец отлетел в сторону, не устояв на ногах. - Жижа!

"Что?" - Алсек недоумённо замигал - и охнул. Из-под брони Существа Сиркеса, обожжённой лучом, пробивалось пламя. Что-то шкворчало и пузырилось под ней, ещё секунда - и доспехи на спине хеска полопались, разбрызгивая огненную пыль. С оглушительным рёвом оно качнулось вперёд.

Второй хеск, захрипев, повалился ничком - Гларрхна разорвали ему горло, и он повис в сети их хвостов и лап. Спустя мгновение тело Существа Сиркеса уже летело со стены вниз. Второе, отброшенное к краю, ещё пыталось встать; вся его спина горела и взрывалась, и камень, залитый огненной жижей, полыхал, распространяя страшный жар. Гларрхна, сдвинув щиты, шагнули в огонь, несколько ударов - и воющий хеск перевалился через зубчатую ограду и упал вслед за сородичем. Два взрыва прогремели одновременно, и стена качнулась. Оглушённого Алсека схватили за шиворот, бросили на спину мегина. Он лежал в седле, тряся головой, и видел сквозь туман, как выныривают из пламени Гларрхна, как с башни на арку вываливают мешок песка, и огонь утихает, и как веера ослепительных лучей расходятся от башен.