Сага об исландцах - Стурла Тордарсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот субботним вечером люди съезжаются к Мошкарному Болоту на свадьбу. Людей там разместили так, что Гицур сидел посередине восточной длинной скамьи. Рядом с Гицуром, ближе к помосту, сидел Хравн, далее за ним разместились его спутники и товарищи. По другую сторону от Гицура на той же скамье сидел жених — его сын Халль, потом — Ислейв, потом Торир Кочка сын Арнтора[923], потом — Сам, потом — Торвард с Грязного Двора с Жителями Островного Фьорда. Посередине западной скамьи сидел Стурла, ближе всего к нему со стороны помоста сидел священник Снорри[924], а за ним — Вигфус сын Гуннстейна. Почетные места были устроены у обоих концов длинных скамей. Посреди помещения поставили церковные лавки; на них сидели по обе стороны от длинных скамей. Кетильбьёрн, сын Гицура, сидел на одной из них, совсем рядом с помостом, а возле него сидели сыновья Бранда сына Кольбейна — Кальв и Торгейр; лавка эта стояла с того краю, где располагался сам Гицур.
И после того, как людей распределили по местам, первым делом были воздвигнуты факелы. Затем встал Гицур и заговорил. Он говорит так:
— Да пребудет с нами Бог, ныне и всегда. Здесь собрался самый отборный народ из тех людей, которые сейчас в стране. Большинству здесь собравшихся известно о ходе распрей, которые ранее случились между людьми в этой стране, и которые нас прямо затрагивают. И вот, распри эти, к счастью, заканчиваются по-хорошему, благодаря всем тем добрым людям, которые здесь собрались — бонду Стурле и Хравну сыну Одда. Хочу пожелать теперь, чтобы наши мировые, по милости божьей, держались крепко. Я надеюсь, что на этом сборище (samkunda), мы прочно закрепим наш союз благодаря той женитьбе, которая уже на подходе (er til er hugat). Но все же, ради безопасности я хочу объявить перемирие между всеми собравшимися, чтобы каждый был благодушен со всеми остальными, кто пришел сюда, как в речах, так и в поступках.
Затем Гицур произнес слова примирения и после этого еще продолжал говорить складно и красноречиво, и хорошо закончил свою речь.
После этого во всех помещениях подняли столешницы и зажгли свет. Покои (stofa) были длиной в двадцать шесть локтей и двенадцать локтей шириной. Спальные места на помосте (setit) были устроены в шесть рядов.
А после того, как люди какое-то время просидели за едой, в покои вошли стольники[925], по восемь человек у каждой скамьи — все они шли, держа питейные рога. Предводительствовал ими Торлейв Лепет. Четверо человек подливало женщинам. Вечером сразу же стали пить без передышки, пили и хмельной мед, и брагу (mungat). То было лучшее угощение из всех, что давали в то время в Исландии. У Людей Ястребиной Долины и Людей из Одди искусство устраивать самые лучшие пиры было в крови.
На следующий день пир был еще в самом разгаре. Ислейв сын Гицура пересел тогда к Хравну и сел рядом с ним с внутренней стороны скамьи. Они пили из одного серебряного сосуда и неизменно поминали друг друга, когда один пил за здоровье другого.
А когда пир пошел на убыль, люди стали уезжать, и Гицур преподнес многим хорошие подарки. Хравну он подарил отличную племенную кобылу, которую ранее подарили ему Люди с Большой Ограды — Торвард с Эрнольвом.
Позже, в понедельник, Хравн уехал прочь и на прощание произнес слова предостережения Гицуру, прося того хорошенько остерегаться.
— Да, милый Хравн? — говорит Гицур, — ты, что ли, знаешь, откуда мне грозит опасность?
— Не знаю я, — говорит Хравн, — откуда приходят дурь или хмель.
Днем, еще до того, как Хравн уехал, на Мошкарное Болото приходил Ари сын Ингимунда, и Халль выходил с серебряным сосудом ему навстречу и привечал его как нельзя лучше. Ари с Хравном долго беседовали, и Ари вновь сообщает Хравну их замысел, что они явятся навестить Гицура и попытаются умертвить его вместе с сыновьями, раз все они собрались в одном месте.
Все они вместе — Гицур, Хравн, Ари и Халль, сын Гицура, — продолжали беседовать в каморке. Гицур хотел залучить к себе Эйольва и обратился к Ари:
— Приходите, милый Ари, проведать меня, и мы заключим между собой добрую мировую и закрепим ее.
— Не сомневайся, Гицур, — говорит тот, — что мы еще явимся проведать тебя, и нам с моим родичем Кольбейном Усом незачем оставаться с Эйольвом, коли мы не явимся тебя проведать.
Гицур ничего не заподозрил в этой речи, а ведь Ари, можно сказать, предупреждал его каждым своим словом.
Вот Хравн вечером отъезжает прочь и держит путь к Пригоркам. Перед тем, как уехать, Хравн говорит Саму, что враг долго ждать себя не заставит — есть у него, мол, такое предчувствие.
Стурла уехал со своей свитой еще днем, и они с Гицуром попрощались очень ласково.
Двое человек осталось при Ингибьёрг дочери Стурлы: Торбьёрн Нос сын Торда, ее дядя по матери[926], и Сварт сын Торира.
Торлейв Лепет уехал во вторник, вместе с Поповским Йоаном и несколькими людьми: они направлялись в верховья к Междуречью, чтобы ехать оттуда на юг по пустоши.
А Ислейв с Жителями Южной Четверти во вторник вечером еще не был готов: части его лошадей не было на месте, а другие не были подкованы.
171. Эйольв сын Торстейна напал на Гицура.
[20–21 октября 1253 г.] Теперь следует рассказать об Эйольве сыне Торстейна, что он собирает у себя людей. Он послал за Храни — тот жил тогда далеко на отшибе, на Плоском Острове. Во вторую ночь недели Храни выехал с Плоского Острова, и на следующий день явился на Подмаренничные Поля с шестью спутниками. Эти люди прибыли вместе с Храни: Эйнар сын Грима, Тормод Хлебный Нос, Торд Башка,
