Трон Торна - Дмитрий Воронин

Рон рванулся на помощь Ильтару и сразу понял, что помощь другу уже не понадобится.

Эльф был мертв. Это было совершенно ясно любому, кто увидел бы страшную рану на его горле. Пожалуй, можно было сказать, что чудовище откусило Ильтару голову, которая теперь держалась лишь на нескольких уцелевших сухожилиях. Все вокруг было залито кровью…

Но и вампир не уцелел. Его шкура была обуглена, от нее распространялась омерзительная вонь горелого мяса и паленой шерсти. Сейшел носком сапога, морщась от отвращения, перевернул неподвижную тушу. В звездное небо уставились залитые кровью клыки. Открытые глаза были мутными, мертвыми… такие глаза можно увидеть разве что у рыбы, брошенной в котел с кипятком. Сварившиеся…

— Свет, — прошептала Айрин, отвечая на невысказанный вопрос Рона. — Его убил свет портала. Это чистый магический свет… ни один вампир не способен выдержать его. Не только вампир, ни одно порождение темной магии не может соперничать с чистым светом. Ильтар, умирая, упал в портал, и тварь провалилась туда вместе с ним.

Рон взглянул на мертвого друга и почувствовал, как слеза наворачивается на глаза. Он резко отвернулся и смахнул влагу.

— Прости, Айрин, но надо идти. Если мы уцелеем, то вернемся сюда и похороним его. Если же нет… Он там, некромант, он уже там. Видишь, он прошел сквозь стражей и теперь, возможно, приближается к Трону. А может, уже поздно, мы не успели, и он завладел артефактом… Пойдем, любовь моя.

Рыцарь извлек из ножен меч и двинулся в сторону темнеющего входа в храм. Девушка двинулась вслед за ним, на ходу вызывая крошечный огонек, «светляк» — простенькая, за простоту свою очень любимая детьми магия, что позволяла им сейчас обойтись без факелов. Яркий шарик давал достаточно света, чтобы видеть дорогу.

Еще шаг — и вход в храм остался за спиной. А впереди была неизвестность.

«Светляк» вырывал из окружающей тьмы то низкий потолок, казалось, готовый в любой момент рухнуть на головы незваных гостей, то стену, испещренную тонкой резьбой. Местами резьба пострадала, отколотая от стены чем-то тяжелым, но там, где она уцелела, каждая линия была столь отчетливо видна, как будто бы резец мастера прошелся по неподатливому камню лишь вчера. Краем глаза Рон успел заметить, что на барельефах изображены люди, драконы, гномы… самые разные создания из числа тех, кто был создан Торном — ведь храм являлся памятником Создателю. Прощальным памятником.

Тогда, проникнув сюда под покровом ночи, они не слишком-то заглядывались на барельефы. Их, во всяком случае Джоса, интересовало прежде всего золото, коего в храме оказалось немало. А потом, по кускам собирая тела друзей, Рон и вовсе не думал о любовании прекрасными каменными картинами. Времени на это не было и теперь.

Еще несколько шагов, поворот, и они вышли в центральный зал храма — тот, где стояла статуя с отбитой головой. Теперь Рон понимал, почему она была такой — ни Торн, ни брат его Чар не имели какой-то законченной, неизменяемой внешности, они кроили свое тело по собственной прихоти. Возможно, способности высших вампиров не только принимать образ животного, но и изменять свое тело до полного сходства с любым человеком, были в какой-то степени сродни тому, чем обладали боги. И статуя, усыпанная золотом, пожертвованным навсегда ушедшему божеству, была немым свидетелем того, что скульптор очень хорошо знал, кого должно изображать его творение.

Увы, бог, кому была посвящена скульптура, не смог ее уберечь. Постамент был разрушен, сама статуя, разбитая на несколько кусков, откатилась к дальней стене. А на месте, где она простояла неисчислимое количество лет, теперь открылся ход. Узкая винтовая лестница, вытесанная в каменном монолите, круто уходила вниз, во тьму.

Рон чуть отстранил Айрин и ступил на первую ступень. Непохоже было, что этой лестницей часто пользовались — ступени не были стерты, они казались совершенно новыми, хотя и захламленные каменной крошкой. Повинуясь команде Айрин, «светляк» прыгнул вперед и теперь покачивался над головой Рона, освещая рыцарю путь.

Спуск был долог, торопиться было нельзя. Ступени скользили от сырости, что веками копилась в затхлом, тяжелом воздухе подземелья. Стоило поскользнуться — и катиться вниз пришлось бы долго.

— Здесь господствовала настоящая магия! — прошептала Айрин. — Защитные заклинания разбиты, но следы их сохранились.

— Защитные?

Рон остановился, недоверчиво вглядываясь в каменные стены. Обычный гранит, ничего примечательного. И главное, его чувство опасности упорно молчало. Вернее, он прекрасно знал, что впереди их ждет опасность, самая страшная и серьезная — встреча с некромантом. Но сам путь его не беспокоил.

— Ловушки. Каждая из них — смертельная. Некромант очень, очень сильный маг. С легкостью разобраться в чужом творении… барьеры шестого-седьмого уровня, даже сам Сандор провозился бы много часов, распутывая такие клубки.

— Сейчас впереди чисто?

— Да. Я слежу за этим, о магических преградах пока можно не беспокоиться.

— Ну и хорошо, тогда идем дальше.

На мгновение у рыцаря мелькнула мысль, как было бы здорово, если бы некромант не сумел пройти сквозь очередной барьер. Но вряд ли приходилось на это рассчитывать. Слишком просто.

Шаг… еще… Ступенька… другая… Казалось, лестнице не будет конца. Почему-то Рону и в голову не пришло, что следует идти тихо, бесшумно — может быть, где-то подсознательно он понимал, что застать мага врасплох можно лишь тогда, когда маг этот неопытен, зелен, некромант же, скорее всего, чувствует преследователей.

Были ли у них шансы, про то Рон не думал. Однажды им удалось справиться с некромантом ценой четырех жизней. Двое — грифон Флар и Великий Гранит — покинули мир навсегда, двое других — он сам и Айрин — лишь на время. Кровь дракона, влитая в мертвые тела, сумела возвратить их к жизни.

Возможно, сегодня некромант закончит начатое…

Рон тряхнул головой. Нельзя идти на бой, готовясь его проиграть. Лучше уж тогда самому броситься на лезвие кинжала. Впереди его ждала схватка, выиграть которую он обязан. Это его долг. И не только перед всеми людьми Империи, но перед Ильтаром, что погиб лишь потому, что на несколько секунд остался один, без друга, прикрывающего его спину; перед Серым Паладином, что пожертвовал своим существованием в этом мире ради того, чтобы Рон смог вернуться из ледяных пещер Чара; перед Эльде, которая положила всю свою немыслимо долгую жизнь на алтарь единственного озарения.

И тут он осознал, что лестница оборвалась.

Перед ними открылся короткий, прямой, лишенный каких бы то ни было украшений коридор, что заканчивался небольшой дверью, вытесанной, как и все здесь, из камня. Массивное золотое кольцо просто требовало, чтобы за него потянули — и, когда это произошло, дверь медленно, плав426 но, без малейшего усилия или скрипа отворилась, как будто и не была изготовлена из цельного куска камня.