Отсюда и в вечность - Джеймс Джонс

«Он знает, что без меня ему не справиться с ротой», — г- с удовольствием отметил про себя Уорден.

— У меня для тебя новости, старшина, — фамильярным тоном произнес Росс, вынимая из кармана какой-то листок бумаги. — Тебе не потребуется проходить обучение на офицерских курсах. Ты можешь просто сдать экзамен. Начальство учло твой опыт и долголетнюю службу. Полковник Делберт написал рапорт и просил за тебя.

Уорден промолчал. «Интересно, — подумал он. — Неужели они рассчитывают, что я обрадуюсь этому?»

— Вот вопросник к экзаменам, которые состоятся в следующий понедельник, — продолжал Росс и протянул Уордену листок.

— Спасибо, — лениво сказал Уорден. — Мне это по потребуется. Не хотите ли выпить, лейтенант?

— Не возражаю, — ответил обрадованно Росс. — Полковник Делберт угадал, когда сказал мне, что ты именно так и поступишь. Он сказал, что ты наверняка откажешься взять вопросник, но все равно велел отдать его тебе, чтобы ты знал: мы все поддержим тебя.

Уорден со злостью наблюдал за тем, как Росс взял бутылку и откупорил пробку.

— Что-то виски слабое, — заметил Росс.

— Какая-то сволочь развела его водой, пока я был в отпуску, — сказал Уорден, уставившись строгим взглядом на Росса.

— Жаль.

— Знаете, — улыбнулся Уорден, — я удивляюсь старине Делберту. Мне казалось, что он готов сделать все что угодно, чтобы выгнать меня из части. Вместо этого он помогает мне. Особенно странно это выглядит, поскольку в последние три или четыре месяца отношения между ним и Холмсом были очень натянутые.

— Насколько я могу понять, — сказал Росс, — полковник высоко ценит тебя как солдата. Настолько высоко, что даже личные соображения не могли удержать его от того, чтобы не содействовать тебе в получении офицерского звания.

— Но ведь это и в его интересах?

— Конечно. И в моих тоже.

Уорден молчал. Сказать ему было нечего. Он презрительно взглянул на Росса, но и это ничего не изменило. Очевидно, подумал Уорден, все пойдет точно так же, как было с сержантом Уэлманом из первой роты, который подал рапорт о зачислении на офицерские курсы в январе. Тогда все офицеры батальона помогали сержанту выполнять задания, а сам Уэлман так и не научился различать колонну от цепи. Сейчас он был уже вторым лейтенантом и служил в девятнадцатом полку.

— Жаль, что так получилось с твоим виски, — сказал Росс, взглянув на часы. — Мне, пожалуй, пора на завтрак в офицерский клуб. Увидимся после обеда. Если у тебя возникнут какие-нибудь вопросы при подготовке к экзаменам, рад буду помочь.

После того как Росс ушел, Уорден взялся за изучение вопросника. «Понятно, почему в офицерах ходят всякие болваны, — размышлял Уорден, — раз на экзаменах им задают такие детские, наивные вопросы». Уорден мог дать исчерпывающий ответ на любой из вопросов, которые значились в вопроснике. «Если у тебя возникнут какие-нибудь вопросы…» Этот Росс, наверное, дрянь», — продолжал размышлять Уорден. Он сунул листок в карман, взглянул в окно и увидел, как Росс идет по двору казармы. «Даже форму-то носить не умеет как следует. Тоже мне офицер, — злился Уорден. — Старается показать себя джентльменом, манерами своими красуется».

Уорден встал, взял со стола бутылку и спрятал ее снова в шкафчик. «Пошли вы ко всем чертям с вашими экзаменами!» — проворчал он.

Но вечером, когда Пит куда-то ушел по своим делам, Уорден снова стал внимательно изучать вопросник. В понедельник утром в штабе полка состоялись экзамены. Уорден взял контрольный листок и аккуратно ответил на все вопросы. Ему потребовалось на это менее половины отведенного двухчасового времени. Сдав контрольную работу второму лейтенанту, в задачу которого входила регистрация затраченного на экзамены времени, Уорден отправился обратно в канцелярию роты.

Не успел он прийти, как Розенберри вручил ему текст директивы военного министерства о том, что осенние учения должны начаться двадцатого числа, то есть через два дня.

До самого дня отбытия на учения Уорден не указывал в рапортичках, что Прюитт отсутствует в части. Но в последний день он отметил, что Прюитт находится в самовольной отлучке. Таким образом, у Прюитта, по расчетам Уордена, было бы всегда алиби на неделю, если бы кто-нибудь вздумал заняться расследованием убийства Фэтсо Джадсона. Уорден считал, что он сделал все, что мог.

Вечером, перед выступлением полка на учения, Уорден отправился в кафе «Голубой шанкр», находившееся неподалеку от заведения мадам Кайпфер. Здесь всегда бывали солдаты из местного гарнизона, но в этот вечер в кафе было пусто — все готовились к выступлению на учения.

Уорден пробыл в кафе около четырех часов, разговаривая с официанткой Розой.

Прюитт не появлялся. Роза рассказала, что она не помнит, чтобы он приходил сюда в последние дни, но про себя Уорден подумал, что даже если бы Прюитт и был тут, то Роза все равно ничего не сказала бы об этом ему, Уордену. И она и бармен хорошо знали дела каждого солдата, чуть ли но лучше, чем офицеры части.

И все-таки Уорден надеялся, что Прюитт появится в кафе. Конечно, он мог больше не вернуться в часть, но вряд ли он удержится, чтобы не попытаться узнать о новостях в роте.

Утром полк выступил на учения, и Уорден сразу снял Прюитта с довольствия, как находящегося в самовольной отлучке. Росс, сильно нервничавший по поводу подготовки к первым за время его службы учениям, сначала очень разозлился, узнав о проступке Прюитта. Он готов был тут же отдать его под суд. Уордену пришлось объяснить Россу, что Прюитт, видимо, просто напился и наверняка возвратится через день-два. Только тогда Росс согласился обойтись в отношении Прюитта наказанием в рамках своих дисциплинарных прав как командира роты. «Да, Россу придется попотеть, чтобы усвоить законы армейской жизни, — думал Уорден. — Я мог бы многому его научить за эти два месяца, пока мне не присвоят офицерского звания».

Уорден рассчитывал, что Прюитт, узнав о начавшихся учениях, поспешит вернуться. В том, что он узнает об учениях, Уорден не сомневался, об этом на Гавайских островах знали все. Колонны военных грузовиков двигались через город, создавая пробки на улицах, а во всех важнейших зданиях были установлены пулеметные посты. Такой бывалый солдат, как Прюитт, не мог этого не заметить.

Уорден занялся оборудованием командного пункта на берегу залива Ганаума и ждал появления Прюитта, сам удивляясь тому, что судьба этого парня так его волнует. Откуда такие сентиментальности? Почему ему так хотелось спасти от наказания человека, которого он с первого дня появления в роте считал круглым болваном?

Когда прошло несколько дней и Прюитт не появился, Росс пришел в ярость. Уорден переносил случившееся так, будто речь шла не о Прюитте, а о нем лично.

Он решил, что Прюитт не возвращается потому, что все еще опасается ареста за убийство Фэтсо. В этом он видел главную причину отсутствия Прюитта. «Как же сообщить ему, что с делом Фэтсо все кончилось?» — раздумывал он. Но, чтобы сделать это, нужно было прежде всего знать, где находится Прюитт. Конечно, если бы не учения, то это не составило бы большого труда, но…

Учения начались точно так же, как в минувшем году и как начинались много лет подряд. Ничего нового в них не было. Войска на автомобилях выдвигались к побережью, оборудовали оборонительные позиции согласно заранее намеченному плану и ждали приказа начать «боевые действия». Седьмой роте предписывалось оборонять участок побережья, между островом Сэнд в бухте Гонолулу до мыса Макапуу. Это был один из самых лучших участков на острове. Здесь находилось множество богатых поместий, день и ночь работали бары и кафе, где солдаты легко и просто заводили знакомства с прислугой. Но поскольку всем было известно, что сразу после начала «боевых действий» рота должна будет покинуть этот район, никто из солдат дальних планов не строил.

В этом году задача учений сводилась к тому, чтобы отразить нападение десанта «противника» на северной оконечности острова. В составе сил «противника» действовали два пехотных полка и один артиллерийский дивизион. «Обороняющиеся» были представлены двумя пехотными полками, а также подразделениями полевой и береговой артиллерии. «Противник» высадил десант на третий день учений.

Два дня ушло на то, чтобы совершить тридцатипятикилометровый марш через Вахиаву и Вапялуа, где рота соединилась с другими подразделениями полка и заняла оборону. Весь первый день после прибытия в новый район солдаты рыли траншеи, а потом их посадили в автомашины и отвезли на другой конец острова, в резерв.

На совершенно открытой местности, где нельзя было ни на минуту укрыться от солнца и пыли, солдаты роты снова рыли траншеи и готовились к инспекторскому смотру. Наконец этот смотр состоялся, но и после него, в течение двух недель, рота оставалась в том же районе и ни в каких действиях не участвовала. Целыми группами солдаты слонялись без дела, играли в карты, рассказывали друг другу о своих наметившихся знакомствах с девочками в прибрежном районе и ждали, когда их снова туда отправят. Так продолжалось, пока не пришло известие, что «боевые действия» закончились, нападение «противника» отражено. Рота снова погрузилась на автомашины, чтобы отправиться обратно в свой гарнизон, где хоть и не было прибрежных красоток, но был долгожданный душ. Словом, все шло так, как всегда было на учениях.