Крестоносцы. Полная история - Дэн Джонс

Магистр тамплиеров Жак де Моле усвоил горький урок поражения. Через четыре года он отправился в Западную Европу, чтобы представить папе план нового крестового похода, твердо убежденный, что слабо подготовленные вторжения вроде того, что потерпело поражение на Арваде, не помогут христианам вернуться в Иерусалим. «Малая экспедиция была бы неэффективной и не принесла бы христианству ничего, кроме вреда и позора», — писал он[808]. Моле, как позже венецианец Марино Санудо, считал, что новый крестовый поход необходимо замышлять и планировать с гораздо большим размахом. Разумеется, Моле был также убежден, что центральная роль в этом предприятии должна быть отдана военным орденам. Оказалось, однако, что роль военных орденов вот-вот резко — и в случае тамплиеров фатально — изменится.

Многие из составленных в начале XIV столетия планов по возвращению крестоносцев в Сирию и Палестину уделяли немало внимания той роли, какую сыграли в падении государств крестоносцев военные ордены, и предусматривали проведение реформ, которые приспособят их к целям новой эпохи завоеваний. Ряд авторов пришли к выводу, что в существовании отдельных орденов тамплиеров, госпитальеров и тевтонцев нет никакого смысла: они утверждали, что гораздо разумней будет слить все три ордена в один, присовокупив к ним еще и независимые ордены, существующие в Испании, и сформировать единую организацию, которая будет действовать в качестве интернациональной военной силы. Мыслитель с Майорки Раймунд Луллий был с ними согласен. Он писал, что «все рыцарские ордены должны приветствовать этот шаг… и если кто будет противиться ему, да не будет он сочтен ни верным, ни набожным, и да задумается он о приговоре в Судный день, когда Господь Иисус Христос скажет: „Ступайте в вечный огонь, проклятье на себя навлекшие“»{163}[809]. Слова Луллия окажутся мрачным пророчеством.

Папа римский, на встречу с которым в 1306 году ехал Жак де Моле, тоже был французом: бывший архиепископ Бордо Бертран де Го при вступлении на престол взял себе имя Климент V. Климента избрали папой в значительной степени благодаря политическому давлению со стороны короля Франции Филиппа IV Красивого, и впрямь рослого красавца и при этом абсолютно бездушного и фанатически религиозного человека, чью безотчетную паранойю и страсть жестоко преследовать каждого, кого он считал врагом французской короны, с энтузиазмом эксплуатировали его министры. В 1306 году, во время поездки Жака де Моле на Запад, придворные Филиппа — не в последнюю очередь блестящий и абсолютно беспринципный юрист Гийом де Ногаре — убедили короля в том, что орден тамплиеров — это порочная, развращенная организация, члены которой тайно совершают святотатственные обряды, что необходимо тщательно расследовать, а затем наказать их по всей строгости закона. Конечная цель Ногаре и его приспешников заключалась в том, чтобы оправдать захват имущества тамплиеров во французском королевстве и передачу его французской короне, страдавшей от хронических финансовых неурядиц. Движение крестоносцев пало побочной жертвой этой авантюры.

Доказательства предполагаемых злодеяний тамплиеров, собранные французами, представляли собой истерическое, беспочвенное и нелепое досье: братьев обвиняли в том, что они якобы регулярно плевали и мочились на кресты, отрицали имя Христово, целовали и ласкали друг друга в развратных ритуалах посвящения и поклонялись статуям и идолам. То, что в этих обвинениях не было ни слова правды, не имело никакого значения. В пятницу 13 октября 1307 года всех тамплиеров Франции, в том числе великого магистра Жака де Моле, именем короля арестовали, взяли под стражу и во многих случаях пытали, чтобы заставить сознаться в «преступлениях». Папа Климент почти и не пытался противостоять атаке на религиозный орден со стороны французской короны, хотя дело это, по большому счету, относилось к папской юрисдикции. Климента вынудили начать расследование «злодеяний» тамплиеров во всех христианских королевствах, после чего братьев ордена стали массово арестовывать и допрашивать повсюду, от Ирландии до Кипра, несмотря на то, что в их виновность никто не верил.

После долгого и изматывающего судебного процесса, запомнившегося массовым сожжением французских тамплиеров, когда десятки рыцарей отправили на костер как упорствующих в ереси, Венский церковный собор 1311–1312 годов официально распустил орден. Рыцарей отправляли в отставку, бросали в темницы, принуждали удаляться в монастыри в качестве простых монахов, а иногда — в основном в испанских королевствах, где тамплиеры активно помогали завершению Реконкисты, — им позволяли вступать в другие военные ордены, например, в португальский орден Христа, основанный в 1319 году королем Динишем I. Жака де Моле сожгли на кресте в Париже в марте 1314 года по приказу Филиппа IV, чью внезапную смерть в том же году в результате несчастного случая на охоте многие посчитали исполнением проклятия, которому предал короля Моле, когда его пожирало пламя. Таким был бесславный конец ордена тамплиеров, о которых великий исламский летописец Ибн аль-Асир однажды сказал, что — наряду с госпитальерами — «в битве они яростнее всех франков»[810]. Это лишило движение крестоносцев силы, которая — при всех ее недостатках — хотя бы попыталась вернуть утраченное в 1291 году.

С разгромом тамплиеров двум другим международным военным орденам, на которых держалась оборона Святой земли, пришлось переосмыслить свои цели в угоду меняющимся временам. В обоих случаях речь шла об отъезде из Иерусалимского королевства — или того, что от него осталось.

Одним из основных бенефициаров падения и посрамления тамплиеров стали госпитальеры. На церковном соборе в Вене в 1312 году говорили о моральном облике братьев ордена и о том, что сражениям с врагами Христа они предпочитают строительство роскошных домов и замков. Тем не менее именно им досталась бóльшая часть имущества тамплиеров, поскольку папа Климент V считал госпитальеров «бесстрашными солдатами Христа… ревностными в своих попытках вернуть Святую землю, пренебрегающими всеми угрозами… Чем лучше они обеспечены… тем более укрепляются силы магистров и братьев ордена госпитальеров»[811]. Несомненно, приобретение обширных владений и коммерческих интересов почти во всех западных королевствах на поколения вперед обеспечило сохранение ордена в качестве института крестовых походов. Примерно в то же время госпитальеры приняли самое судьбоносное решение в их истории и перебрались на Родос, крупнейший остров архипелага Додеканес, расположенный в нескольких километрах от берегов юго-западной Анатолии.

В 1306 году, когда магистр ордена госпитальеров Фульк де Вилларе решил напасть на Родос, остров формально принадлежал Византии. На деле, однако, его делили меж собой генуэзские наместники, которым доверил власть византийский император, и турецкие пираты, удерживавшие восточную часть Родоса[812]. Завоевание острова далось госпитальерам нелегко: для