Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты - Светлана Бондаренко

Раскрасневшаяся Лидочка держала граненый стакан с жидкостью подозрительно коньячного цвета. В другой руке у нее был зажатый большим и указательным пальцем варварски неуклюжий холостяцкий бутерброд, хотя с какой-то весьма соблазнительной начинкой…

Малянов, на этот раз в рубахе со съехавшим галстуком, казался уже порядком подвыпившим человеком.

— Не бери в голову! — говорил он покровительственно, покручивая на столе свой наполовину опорожненный стакан. — Бывает, так сказать, ложная память… Будто уже было, а на самом деле и не было… Будто у меня грязно, будто у меня тараканы… Вот так…

— Все равно это как-то плохо… Понимаете?

— Ну что плохо? — заорал Малянов. — Плохо, что тараканы. Это верно. А тут чего? Ирка тебе чего сказала? Живи, сказала, и всё… Вот заказ… прислала… — Малянов неуверенно посмотрел на Лидочку и неожиданно для себя смутился. — М-да. Ну будем здоровы.

Он отвел глаза в сторону и быстро опрокинул стакан в свое необъятное чрево, быстро схватил со стола кусок семги и с невероятной скоростью отправил вслед за содержимым стакана.

— Моам? — спросил Малянов, поглощая очередной деликатес— Моам муам?

Лидочка молчала и не пила. Глаза ее тревожно бегали за толстыми стеклами очков.

— Ну а какие же у вас, милая девушка, планы в нашем замечательном городе? — поинтересовался Малянов.

Милая девушка не ответила. Она вдруг вздохнула и залпом отхватила из стакана большой глоток. Закашлялась. Поспешно схватила со стола отколотый от клешни кусок омара и на длинном вздохе его понюхала, глядя при этом на Малянова круглыми, как бы от крайнего удивления, глазами. Потом откусила маленький кусочек, отложила омара, отвела взгляд, сморщила лоб, закусила губу…

— Что? — спросила она сиплым простуженным голосом.

— Я говорю, какие великие дела привели вас в наш замечательный город?

— Великие? Дела?

— Дела и планы?! — Малянов запрокинул голову, вытягивая из кокосового ореха его содержимое… — Планы и дела.

Малянов вытер губы и посмотрел на Лидочку. Простой вопрос оказался прекрасной Лидочке решительно не под силу.

— Планы? — пробормотала она наконец. — Н-ну… конечно… А как же! — Она вдруг словно бы вспомнила. — Ну море, ну эта, электростанция… Обсерватория… Старый город… И вообще…

— Ай-яй-яй! — сказал Малянов укоризненно. — Мы что-то скрываем! Или нет?

— Да… То есть нет… — запуталась Лидочка и, видимо желая изменить тему чем-то неприятного для нее разговора, с вызовом сказала, указывая пальцем на одну из бутылок — А мне это вино понравилось. А где вы его взяли?

— Это? — спросил Малянов и взглянул на Лидочку. За ее спиной на стене качалась огромная черная бесформенная тень. На улице снова загудел нагретый воздух. Малянов несколько обеспокоенно обернулся — что-то в этой тени и в этом звуке ему не понравилось, но когда он посмотрел на Лидочку снова — тень пропала.

— Счас, — сказал Малянов. — Тут квитанция была. — Он приподнялся со стула и начал рыться в обертках. — Счас.

В прихожей зазвонил телефон. Малянов прислушался. Телефон звенел.

— Пардон, — сказал Малянов. Он вылез из-за стола и тяжелым шагом пошел из кухни. В дверях он обернулся:

— Где взял, где взял… в магазине купил!

— Ну ты еще раз подумай, Дмитрий, — уговаривал Малянова басовитый женский голос.

— Ах нет, Тамара Ивановна, — отвечал Малянов в трубку. — Любовь, как говорится, нечаянно нагрянет…

— Ты что, пьян? Я всегда говорила, что ваши бесконечные гулянки до добра не доведут! — прервала маляновские излияния невидимая миру Тамара Ивановна. — Подумай о ребенке! У Петра будет отец алкоголик! А замдиректора есть замдиректора. Это тебе не пивом торговать!

— Тамара Ивановна! — вежливо сказал Малянов. — Вы заблуждаетесь. Пиво — это поэзия. Пивной кран — это экстаз. Я бы вам на одной пене две дачи построил… Калям, скотина, перестань гадить на любимый коврик Тамары Ивановны!

— Прекрати валять дурака! — взревела трубка. — Если Ирина это терпит, то я этого не потерплю! Подумай о своей жене!

— А я об ей завсегда думаю, Тамара Ивановна! — вставил Малянов, выковыривая спичкой застрявший в зубах кусочек балыка.

— Конформист! — выкрикнула трубка в ухо Малянову. Он поморщился и отвел трубку в сторону. — Мещанин!!! — издалека проорала трубка и дала отбой.

Малянов пожал плечами, выплюнул спичку и, совершенно неожиданно показав трубке язык, положил ее на рычаг.

— Кто это звонил, Дмитрий Алексеевич? — обеспокоенно спросила появившаяся в коридоре Лидочка. Малянов взглянул на нее: без очков, с растрепавшимися волосами, раскрасневшаяся Лидочка потеряла свой синечулочный вид и выглядела если не красавицей, то, по крайней мере, чертовски привлекательной.

— Гхрм… — сказал Малянов, заинтересованно разглядывая Лидочкино лицо и фигуру. — По всей видимости, не бывает некрасивых баб, а бывает мало водки?..

— Что-что?! — агрессивно сощурила близорукие глаза Лидочка.

— Вот что, мать, — быстро сменил тон Малянов. — Пойдем-ка лучше на кухню…

Ужин, как можно было это видеть, проходил в теплой дружественной и даже где-то товарищеской и сердечной атмосфере полного взаимопонимания сторон.

— Поступило предложение выпить за духовную, подчеркиваю, духовную близость и новейшие методы родовспоможения! — провозгласил Малянов.

— Но без поцелуев! — предупредила Лидочка. — Какие могут быть поцелуи между интеллигентными людьми. А-а-а?

Это самое «А-а-а» Лидочка произнесла открытым театральным басом. Это уже была совсем другая Лидочка, вовсе не та запуганная провинциальная дурнушка, которую несколько часов тому назад Малянов столь неприветливо встречал на пороге своей квартиры…

— Они мне говорят, я на Проклову похожа, — продолжала «другая» Лидочка. — Похожа! Ха! Похожа я на Проклову?!

— Дура! — неожиданно сказал в пространство Малянов.

— Дмитрий Алексеевич!!!

— Конформист! Она слова-то такого не знает! Вобла вареная! Кавторанг хренов! На черта мне этот институт?! Замдиректора, замдиректора! Не желаю на побегушках!.. Оклад ей, видите ли! Положение! Дура! Ненавижу!

— Это вы о ком? — развязно спросила Лидочка.

— Теща — сволочь! — зашипел задетый за больное Малянов. — Карга старая! У ней и на языке волосы растут! Ведьма! Кстати, о ведьмах… — Малянов неслабо отхлебнул из стакана…

Лидочка неуверенно поднялась и, держась рукой за стенку, щелкнула ручкой громкоговорителя…

— …величиной два-три балла по шкале Рихтера, — сообщил динамик — Жители нашего города могли ощутить этот толчок сегодня в 18 часов 19 минут по местному времени…

Лидочка лихо шлепнулась на стул, одновременно зацепив рукой шнур громкоговорителя и выдернув его из розетки.

— Это когда я к вам приехала, — сообщила она Малянову.

— Начхать… — сказал Малянов.

— Ну ты! — сказала ему Лидочка. — Не очень!

— А что? — поинтересовался Малянов.

— А ничего! Лучше подумай!

— О чем это я должен думать?

— А тебе давно этот пост предложили? — спросила Лидочка каким-то странным чужим и трезвым голосом.

— Замдиректора?

— Да, замдиректора…

— Три дня тому назад, когда я этот свой интегральчик нащупал… Представляешь, дурочка, «полости Малянова»? Звучит?

— Слушай, что я тебе скажу! — зашептала Лидочка. — Бросай ты их на фиг… И соглашайся… И соглашайся на замдиректора… А иначе будет нехорошо…

— Что-о? — Глаза у Малянова налились кровью. В эту секунду в дверь позвонили.

— Это еще какого дьявола? — удивился Малянов, поглядев на часы. — По-моему у нас все дома. А?

Малянов встал и, снова сказав:

— По-моему у нас все дома! — пошел открывать дверь.

В прихожей он, конечно, наступил на Каляма. Калям вякнул.

— А провались ты, сатана! — крикнул ему Малянов и начал ковыряться в замке…

Лидочка прислушалась: из прихожей доносились возбужденные мужские голоса.

— Да какой кран, Арнольд Палыч! — отчетливо сказал Малянов. — Я этих прокладок и в глаза не видел.

В прихожей заспорили.

Лидочка встала из-за стола и, прислушиваясь к разговору, двинулась в коридор… Неожиданно перед ней возник Малянов. Он буквально выдавил ее назад на кухню и, положив ручищи на плечи бедной девушке, усадил ее на стул.

— Снегурушка! Дитя мое! — обратился Малянов к Лидочке. — Сиди и не чирикай! Доешь балык, допей свое вино, без Димы не скучай!

Лидочка посмотрела на Малянова с живым интересом. А Малянов отошел к дверям и возгласил:

— Пришел сюда ко мне сосед с потекшим краном. Исправлю этот кран и вновь сюда вернусь…

Малянов, пританцовывая как Изнуренков, подскочил к столу, опустошил стакан и закусил консервированным ананасом: