Маг и кошка - Кристофер Сташефф

— Чем же его можно погасить?

Несколько человек раскрыли рты и были готовы ответить, но вовремя опомнились и промолчали.

— В чем дело, а? — Стегоман вытянул шею и обвел взглядом стоявших рядом с ним людей. — Что вы от меня хотите утаить?

— Ты только, пожалуйста, пойми: мы от вас ничего не просим, — поспешно вмешался Мэт. — Но дело в том… что… Ну, словом, так: это пламя можно погасить только драконьей кровью.

— Не-е-ет! — в отчаянии взревел Стегоман, запрокинул голову и сам изрыгнул огонь.

Люди в страхе с криками разбежались в стороны. Диметролас презрительно воззрилась на своего жениха.

— Что я слышу, огнедышащий ящер? Неужто ты боишься пролить несколько капель крови ради доброго дела?

Стегоман набычился, зафыркал. Он никак не мог подобрать нужные слова, но Мэт пришел ему на выручку.

— Им руководит глубинный, безотчетный страх, о леди-дракониха. Все дело в том, что в первые же минуты, как только он вылупился из яйца, его изловил охотник за драконятами.

— Охотник за драконятами! Человек, который ловит наших детенышей, чтобы потом продать их кровь злым колдунам?

— Он самый, — подтвердил Мэт.

Пресвитер Иоанн содрогнулся.

— Я не могу упрекнуть этого зверя. Я и сам недолюбливаю людей, жаждущих моей крови.

— Кто же таких любит, — вздохнул Мэт. — Тем более что вам как императору следует себя беречь.

— И все же, — возразил принц Ташиш, — это не помешало бы тебе, отец, пролить кровь без раздумий, если бы ты знал, что это нужно ради блага твоего народа.

— Одно дело — пролить кровь по своей воле, — поправила его Диметролас, — но совсем иное — когда ее у тебя отбирают насильно.

Мэт часто заморгал. Он никак не ожидал такого сострадания к Стегоману со стороны извечно язвительной драконихи.

Но она удивила его еще сильнее. Диметролас развернулась к Стегоману и возгласила:

— Ох, бедняжечка! Нечего дивиться тому, что ты боишься порезаться! Ну уж ладно, так и быть, сделаю тебе подарочек, дракоша!

С этими словами она замахала крыльями и взмыла ввысь.

— Диметролас! Погоди! Берегись восходящих потоков!

И Стегоман устремился в небо следом за подругой.

— Надо бы помочь им, — промяукала Балкис басом за спиной у Мэта.

— Думаю, они и без нас справятся, — отозвался Мэт, не отрывая взгляда от парящих в небе драконов. — Честно говоря, у меня такое подозрение, что если они с честью выдержат это испытание, то в их отношениях произойдет настоящее чудо… Не окажешь ли мне услугу, принцесса? Если не трудно, превратись в девушку, а?

— О! Да, пожалуй, пора это сделать. — Балкис приступила к обратной метаморфозе. Антоний поспешно спрыгнул на землю.

Мэт за преображением Балкис наблюдать не стал, поскольку не раз видел, как она это делает. Он пристально следил за тем, как две крылатые рептилии парят над равниной. Неожиданно обоих драконов завертело в тепловых потоках, исходящих от жутко полыхающего пламени. Мэт толком не разглядел, что случилось, но пламя начало ослабевать и угасать еще до того, как драконья парочка развернулась и полетела обратно.

Они приземлились, оглушительно грохоча тяжелыми кожистыми крыльями, и Стегоман проревел:

— Скорей! Залечи ее рану, маг. Я не хочу, чтобы она угасла, как пламя!

Мэт опрометью бросился к драконихе и схватил ее за кровоточащую лапу. При виде жуткой рваной раны ему стало худо, но он поспешно забормотал:

Не плачь-ка, Диметролас,Подай скорее голосИ что-нибудь с издевочкой скажи!Что ж, всякое бывает,Но рана заживает,Ее я исцеляю от души!

Он пел, а Стегоман горько сокрушался:

— Она — храбрейшая из храбрых! Она промчалась над самым пламенем и оцарапала себе лапу когтем! Так глубоко — через чешуи, через кожу, до крови! А потом еще смотрела, как льется на огонь самая ее жизнь! Пламя угасает, оно умирает, но она не должна умереть!

— Ну хватит причитать-то, Змей Горыныч, — широко осклабившись, одернула его Диметролас и гордо продемонстрировала целехонькую лапу. — Пока ты слезами заливался, твой друг вылечил мою рану. Теперь я готова признать, что от людей порой все же бывает какая-никакая польза.

— Тысячу раз благодарю тебя, Мэтью! — растроганно воскликнул Стегоман.

— Да ты, считай, меня уже отблагодарил, — усмехнулся Мэт.

— А император приносит свою благодарность благороднейшей Диметролас, — сказал пресвитер Иоанн.

— И принц тоже, — поспешно добавил Ташиш.

— Я же не сделала ничего особенного, — смутилась Диметролас, но при этом состроила Стегоману глазки.

— Ничего особенного? Такая жертва! — выдохнул Стегоман. — И я готов пожертвовать ради тебя своей кровью!

— Я готова принять от тебя жертву, но твоя кровь мне не нужна — ну разве только для того, чтобы она потекла в жилах моих будущих детенышей.

— А у драконов бывают свадьбы? — спросил пресвитер Иоанн У Мэта.

— Они не считают это необходимым, — ответил маг.

— А почему бы и нет? — Стегоман подмигнул Диметролас. — Я многое перенял от людей!

— А я — нет, — строптиво отозвалась дракониха. — Дай мне время, Крылатый Воин. Ну, скажем, век-другой.

— Я отдам тебе всю мою жизнь, без остатка, — выдохнул Стегоман, не спуская с Диметролас влюбленного взгляда.

— Вот такие они, драконы, — обернувшись к пресвитеру Иоанну, сказал Мэт. — Если уж сходятся — так на всю жизнь. Это у них наследственное.

— И все же мы, пожалуй, могли бы в один прекрасный день устроить в их честь небольшую церемонию, — весело сверкая глазами, заметил император и устремил взгляд на племянницу. — Но прежде всего нам следует почтить девушку и юношу, проявивших невероятную, сказочную отвагу. Они смело отправились в самую середину вражеского войска и сразились со львами! Без них мы бы неминуемо проиграли сражение!

Антоний покраснел от смущения и тут же растерял всю свою смелость. Он поклонился императору и пробормотал:

— Я был рад услужить вашему величеству. — Он обернулся и встал на колени перед Балкис. — Чего еще вы желаете от меня, ваше высочество?

Глава 33

— О, не называй меня так! — воскликнула Балкис и в сердцах топнула ногой.

Антоний оторопело воззрился на нее.

— Так, воин, — мешался Мэт. — Ты слышал, что тебе сказала дама? Это приказ, между прочим. Желаете что-нибудь еще добавить, принцесса?

Антоний смутился окончательно. Глаза Балкис весело сверкнули.

— Да, желаю! Антоний, с этих пор ты должен называть меня только «Балкис»!

— Как… Как прикажете, — онемевшими губами вымолвил юноша. — Балкис. — Но он не поднялся с колен.

— Может, у вас, ваше высочество, есть на уме еще какие-нибудь распоряжения? — спросил Мэт так небрежно, как только мог.