Экспедиция «Тяготение» - Хол Клемент

Капитан посмотрел вверх, на безоблачное небо, а затем в западном направлении, туда, откуда мог показаться туман, скрывавший Стакенди, если бы сейчас был день.

— Спасибо, Бендж. Именно это я бы и сам приказал. Мы сейчас покидаем «Квембли», а то поток станет слишком мощным, чтобы переправляться через него с оборудованием. Я установлю передатчик на командном посту и оставлю включенными прожекторы, как и просил мистер Макдевитт. Надеюсь, скоро вы сообщите, что можно спокойно вернуться назад. Пожалуйста, дай знать об этом Барленнану и скажи, что мы будем очень осторожно и внимательно — насколько возможно — высматривать аборигенов. Если, как командир предполагает, они используют Кабремма в качестве посредника, я сделаю все от меня зависящее, чтобы установить с ними сотрудничество. Сам я Кабремма пока не видел, а ты больше не упоминал о нем, так что я в полном неведении.

Информируй меня, пожалуйста, обо всех предположениях и планах Барленнана, да и я постараюсь держать тебя в курсе. Но разное может произойти, и так быстро, что будет не до разговоров. Наблюдай за своими экранами. Пока все. Мы выходим.

Капитан издал резонирующий трубный зов, который, к счастью для человеческих ушей, не был усилен передатчиком. Месклиниты вытянулись в линию и спустя две минуты исчезли из поля зрения передатчика, оставшегося на капитанском мостике.

Другой передатчик несли в хвосте колонны, так что экран наверху показывал вереницу огней, которые покачивались в ее начале. Кроме этого мало что было видно. Ближайшие к передатчику матросы, находившиеся в двух-трех ярдах от камеры, просматривались довольно отчетливо: они то и дело огибали валуны. Вереницу месклинитов могли преследовать легионы аборигенов, и ни один человек этого бы не заметил. Аукойн уже в который раз проклинал 1500-часовой период обращения Дхрауна. Оставалось больше шестисот часов до того, как холодное тусклое свечение Лаланда-21185 возвестит о начале дня.

Поток был еще слаб, когда месклиниты пересекли его, хотя Стакенди, находившийся в нескольких милях западнее, подтвердил, что поток набирает мощь. Бендж предложил, чтобы группа Стакенди также пересекла поток и встретилась с товарищами на другой стороне долины. По счастью для месклинитов, он посоветовался сперва с Дондрагмером. Капитан, вспомнив о двух посланцах, продвигающихся вверх по руслу потока, торопливо велел повременить с переходом. Пусть Стакенди и его люди проверят, не изменилась ли ширина русла в тех местах, где они уже проходили, распорядился Дондрагмер. Бендж и Изи приняли этот предлог. Иб Хоффман, отлично знавший, что у группы нет при себе приборов и толку от измерений не будет никакого, тихонько присвистнул, а потом долго боролся с искушением расхохотаться.

В эти минуты, растянувшиеся на часы, мало что можно было наблюдать. Команда взобралась по каменному склону туда, где осталась первая партия груза, и начала разбивать лагерь. Конечно же, в первую очередь занялись оборудованием жизнеобеспечения. Запас дыхательной смесив гермокостюмах был еще достаточным, но рано или поздно его придется пополнять. Кроме того, организм месклинитов, расточающий энергию, требовал пищи.

Наконец группа Стакенди пересекла поток и, несколько позже, достигла лагеря. Переход был одобрен Дондрагмером, после того как в сообщение Бенджа совершенно случайно вкралось имя одного из посланцев капитана.

Таким образом, никто из экипажа «Квембли» и людей не видел нарастания потока. А это было довольно любопытное зрелище. Мелкий ручеек, извивающийся между камнями и ныряющий под них, вбирал в себя другие крошечные ниточки воды, смешанной с аммиаком, и, по мере того как капли влаги концентрировались и оседали, становился все глубже и резвее. Теперь он яростно бился о камни, затоплял ложбины. Тут и там жидкость на некоторое время замерзала, потому что полузамерзшая грязь, уносимая течением, и аммиак из тумана заставляли колебаться концентрацию раствора. Аммиак переходил в жидкую фазу при обычной для Дхрауна температуре — сто семьдесят четыре градуса по шкале Кельвина, или семьдесят один градус по шкале, используемой месклинитскими учеными.

По мере приближения потока к «Квембли», он набирал среди камней все больше водяного льда, и течение его замедлялось. Какое-то время аммиак растворялся в воде, и их смесь текла дальше, как только попадала в температурную зону, где становилась жидкой. Наступил момент, когда поток остановился и стал обрастать наплывами, как свеча — воском; смесь временно застыла из-за возрастающей концентрации аммиака. Но затем он снова обратился в жидкость, как только находящийся под смесью чистый водяной лед начал активно реагировать с ней.

Наконец поток достиг ямы, которая была выплавлена у правого борта «Квембли». Здесь его могли наблюдать люди. Сейчас он представлял собой сложную композицию из различных жидкостей, льда и полузамерзшей грязи и разлился мили на две. В этом нескончаемом соревновании твердой и жидкой фаз последняя, похоже, брала верх. Далеко внизу по течению воздух был по-прежнему свободен от тумана и насыщен аммиаком, конечно, насыщен по отношению к чистой жидкой поверхности аммиака. Давление газообразного аммиака опустилось ниже того, что необходимо для равновесия смеси аммиак-вода. Таким образом, конденсация в основном протекала на льду — водяном льду и льду с низким содержанием аммиака.

Поверхность льда расплавлялась и освобождала следующий, еще твердый слой для испарения. Жидкость снова стремилась затвердеть, поскольку абсорбировала пары аммиака, но течение бросало ее на водяной лед.

В пространстве под корпусом «Квембли» лед плавился, соприкасаясь с жидкостью, и образовывалась густая жижа; но аммиак, диффундирующий с поверхности у борта корабля, тут же плавил и ее. Постепенно хватка льда, удерживавшего огромную машину, ослабевала, но так медленно, что ни люди, наблюдавшие за происходящим с орбиты, ни месклиниты, затаившиеся в темном убежище, не заметили перемены, когда корабль освободился и поплыл свободно.

К этому времени уже вся смесь в русле стало жидкой — осталось лишь несколько пятен ледяного крошева. Новый поток совершенно отличался от потока, пронесшегося примерно сотней часов ранее, когда три миллиона квадратных миль водяного снега оказались в соприкосновении с аммиачным туманом.

Итак, незаметно для всех заинтересованных лиц «Квембли» пришел в движение вместе с потоком. Движение это не было отмечено людьми из-за отсутствия ориентиров, точек отсчета, а рулевые не ощутили его потому, что ни покачивание, ни наклон не потревожили их.

Эта сезонная река, осушающая большое плато, на котором застрял «Квембли», проходила между горами, точнее, холмами — в масштабах Дхрауна. Она текла четыре тысячи миль в северо-западном, а потом юго-восточном направлении. «Квембли» большую часть своего пути до начала паводка проделал параллельно этому направлению. Дондрагмер, его рулевые, воздушные разведчики — большая часть команды — хорошо знали небольшое возвышение слева от них, где-то рядом. Иногда его можно было разглядеть с командного поста, иногда — только из кабины пилотов.

Паводок пронес крейсер через ущелье на юго-восточной оконечности гряды в низменные области, ближе к краю Нижней Альфы, где корабль и застрял. Первый паводок был стремительным, хотя и робким началом нового климатического сезона. Дхраун приближался к своему неяркому холодному солнцу, и по мере этого приближения менялась широта субзвездного пояса. Второй же паводок мог закончиться, только когда все плато окажется осушенным: примерно через земной год или более. Первые движения «Квембли» были осторожны и незаметны, потому что он высвобождался из ледяного плена очень медленно. Это объяснялось тем, что жидкость под кораблем содержала взвесь кристаллов; кроме того, течение замедлялось из-за значительной ширины и глубины. Быть может, Битчермарлф и Такуурч уже смутно осознавали происходящее из-за недостатка водорода для дыхания, но, даже если они и находились в полном сознании, легкие движения корпуса «Квембли» могли замаскировать собственные перемещения мягкой поверхности, поддерживавшей их.

Нижняя Альфа была не самым теплым регионом на Дхрауне, но парниковый эффект, который заставляет концентрироваться радиоактивные элементы на любой планете, нагрели ее до точки плавления водяного льда, что на двести градусов превышало температуру, которую обеспечивал Лаланд-21185 без помощи озонового слоя. Человек мог бы выжить в этом регионе, пользуясь незначительной искусственной защитой, если бы не колоссальное давление атмосферы и сила тяжести. По-настоящему жаркий регион — Нижняя Бета — располагался в сорока тысячах миль дальше, к северу; протекающие в нем процессы определяли изменение климата на Дхрауне.

«Квембли» дрейфовал в области с высокой температурой, которая поддерживала реку в жидком состоянии, несмотря на то что теперь аммиак, содержавшийся в жидкости, начал испаряться. Направление потока почти полностью определялось особенностями рельефа, а не наоборот; просто в геологических масштабах река была слишком молодой, чтобы сильно изменить ландшафт. Кроме того, большая часть поверхности планеты в этом районе была образована твердой коренной породой вулканического происхождения, а не наносами осадочного характера, в которых поток мог бы легко проложить себе русло.