За горизонт (СИ) - Неизв.

   А собственно, стрелять больше не в кого. Два негра и негритянка - та самая, что ходила за водой, уже мертвее мертвого. Все трое убиты выстрелами в голову.

   С двух сотен метров, по не самым стоячим мишеням - мысленно аплодирую малолетним стрелкам.

   Последний оставшийся в живых негр, оставляя кровавый след, медленно ползет к краю помоста. Малолетние снайпера ему ноги прострелили. Выполнили задачу - оставить языка, да он от потери крови загнется через пару минут.

   Тощая рука высунулась из-под помоста и тянется к прислонённому "Буру".

   БАХ!

   От помоста отлетают щепки.

   БАХ!

   Руки загребущие от винтовки убрали.

   Стреляю без мысли кого-либо убить. Однако, судя по надрывному вою из-под помоста, кому-то крепко прилетело. Причем за винтовкой тянулся негритенок, а вой явно женский.

   Бах-Бах-Бах-Бах-Бах.

   Стоя у входа в шатер, полуголая болезненного вида негритянка от бедра поливает склоны из АК.

   Причем истерично шмаляет туда, где даже близко нет никого из нападающих.

   Бах!-Бах!

   Сдвоенный выстрел закидывает чернокожую автоматчицу обратно в шатер. Видно только как дёргаются в конвульсиях торчащие из палатки ноги.

   И тишина. Даже природа замерла.

   Только шумит ветер, и где-то в лагере зашелся истеричным плачем младенец.

   Первая, самая сокрушительная часть блицкрига ударно выполнена.

   Сейчас малолетние снайпера перезарядятся, и предстоит самая опасная часть плана - зачистка.

   - Я пошел, прикройте, - закинув винтовку за спину, Дензел ловко спускается по крутому склону.

   В лагере латифундистов без изменений, все живое забилось под помост. И только негр с простреленными ногами пытается ползти на месте.

   - Русский, прикрывай, я пошла. Брат, осторожней, в кунге кто-то есть, туда несли миску с едой, - стройный силуэт на мгновение мелькнул на верхушке гряды.

   - Видел, - подтвердил информацию Дензел.

   Через минуту девушка занимает позицию за контейнером с рабами.

   Мой выход.

   СВД за спину, куртку обмотать вокруг пояса, перепрыгнуть через прикрывавшие меня камни. Теперь спрыгнуть на широкий каменный уступ двумя метрами ниже. Ноги пружинисто принимают вес тела. Перевалиться через край уступа, повиснуть на руках. По ногам опять бьёт камень. Хватаю под корень проросшую на склоне толстую лозу и восстанавливаю равновесие. Придерживаясь за лозу, как за веревку, сбегаю вниз по не очень крутому участку склона.

   Мысленно отмечаю собственную отличную спортивную форму, набранную за последнее время. Вместе с намечающимся животиком ушло семь-восемь лишних килограммов, а вот мясо наоборот наросло. На качка я ни в коем разе не похож, скорее на гимнаста.

   В лагере кто-то уже перетянул раненую ногу подстреленному мною негру и, перевернув его на брюхо, проигнорировав раненое плечо, туго связал локти за спиной.

   А вот его подруге фатально не повезло - пробив негру плечо, выпущенная мной пуля попала негритянке точно в горло, и сейчас ее труп пялится на меня остекленевшими глазами.

   Убил и убил, не до рефлексий.

   Подхватив по пути "Бур", сменяю Грету на посту у помоста.

   Брат и сестра слажено зачищают шатры.

   Один кидает камень в полотнище шатра, второй одновременно заглядывает в него с другой стороны.

   - Пусто.

   - Пусто.

   Следующий шатер.

   - Пусто.

   Стоящая за шатрами техника.

   - Пусто.

   - Пусто.

   - Пусто.

   - Руский, здесь человек закрыт в яме.

   - Пусть сидит пока.

   - Пусто.

   Все, лагерь осмотрен. Остался только кунг на спущенных колесах.

   - Дай твой тесак, - девушка извлекает из кармана куртки круглое зеркальце в кожаном чехольчике и требовательно протягивает руку.

   - Зачем?

   Грета смотрит на меня как на умственно неполноценного. - Не башку же под пули подставлять. Зеркальце на штык насажу и гляну, есть ли кто в кунге.

   - Хорошая мысль. А он даст очередь сквозь борт, и мне тебя будет очень не хватать.

   Девушка вопросительно смотрит на меня.

   - Помни мою доброту, может я тебе жизнь спас, - протягиваю девушке патрон сигнального дыма. Я загодя прикидывал примерно такой расклад на зачистке и прихватил пару лежавших под сиденьем "Татры" сигнальных дымов.

   На ходу откручивая алюминиевый колпачок сигнального патрона, девушка подкрадывается к приоткрытой двери кунга.

   Пшшшш...

   Факел желтого дымы улетает вглубь бывшего армейского фургона. Через пять секунд из дверного проема как из паровозной трубы начинают валить клубы желтого дыма.

   Взяв в прицел дверь кунга, жду появления его обитателей. Сколько в таком дыму можно продержаться? Секунд тридцать, край минуту.

   БАБАХ!

   Дверь кунга срывает с петель и отбрасывает в сторону, стены и крышу вспучивает. Через многочисленные пробоины продолжает весело валить смесь черного и желтого дыма.

   М-да. Сколько хабара попортил, гад. Да и еще одна граната бы мне пригодилась. Но, ушел красиво.

   - Грета, ты как? - девушка ошалело мотает головой.

   - В порядке. Что дальше делаем?

   - Ну как что? Сперва вяжем черномазых. Потом шерстим лагерь на предмет ништяков. А потом. Потом зададим нашим пленным ряд очень интересных для нас вопросов.

   - А с этими что делать? - Дензел кивает на контейнер с бывшими рабами.

   - А что с ними делать? Они тут столько сидели, что еще пару часов вполне посидят. Как с трофеями закончим, вот тогда их и выпустим. Может быть.

   Мои подельники со мной согласны. Право победителя никто не отменял, в особенности сами победители.

   Закинув СВД за спину, вскарабкиваюсь на стенку кратера. Пока Дензел и Грета наводят порядок в лагере, мне нужно перегнать в него "Татру".

   С верхушки гряды осматриваю в оптику горизонт с южной стороны.

   Вроде незваные гости не пылят в нашу сторону. А через час мы выставим часового.

   Внизу дымит вспученный кунг, лежат в неестественных позах черные тела, а между полями и поселком все также висит вниз головой густо облепленное насекомыми тело.

   Забег до "Татры" и перегонка грузовика в лагерь занимают у меня почти полтора часа. Прорва времени, которое мои подельники используют с максимальной пользой и мизерным результатом.

   К моему прибытию все оставшиеся в живых чернокожие крепко и в лучших традициях работорговли привязаны за шею к длинной прочной жерди.