Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США - Майкл Паренти

Есть несколько кредитных союзов и находящихся в частной собственности банков, как, например, Community Bank of the Bay (Северная Калифорния), чья главная задача заключается в том, чтобы предоставлять займы местным общинам с низкими и средними доходами. Нам нужен государственный банк, в котором можно держать финансовые средства правительства штата и пенсионные средства профсоюза, которые в настоящее время находятся в частных банках. Банк штата Северная Дакота — это единственный банк, который полностью принадлежит штату. Раньше он помогал фермерам, которых использовали в своих интересах сельскохозяйственные зерновые монополии и частные банки. Сегодня Банк Северной Дакоты является одним из ведущих банков страны по предоставлению займов студентам, он является важным источником кредитов для фермеров, предприятий малого бизнеса и местного правительства. Другие штаты рассматривали возможность создания банков штатов, но частные банковские интересы заблокировали принятие такого решения.

Часто остается без внимания так называемый «третий сектор» экономики, в который входят более 30 000 руководимых рабочими производственных кооперативов и тысячи кооперативов потребителей, 13 000 кредитных союзов, почти 100 кооперативных банков и более 100 кооперативных страховых компаний плюс почти 5 000 кооперативов по строительству жилья, 1 200 сельских кооперативов коммунальных услуг, 115 кооперативов телекоммуникаций и кабельных телевизионных сетей. Служащие владеют большей частью акций, по крайней мере, в 1000 компаний[860]. Профсоюзы использовали средства пенсионных фондов для строительства недорогого жилья и для создания связанных с профсоюзом и принадлежащих своим служащим подрядных фирм.

Есть также примеры так называемого «лимонного социализма», когда правительства в капиталистических странах брали под свое руководство находящиеся в плохом состоянии частные предприятия и затем восстанавливали их до нормального состояния, что свидетельствует об относительных способностях частного и государственного капитала. Во Франции сразу же после Второй мировой войны правительство национализировало банки, железные дороги и природные ресурсы в успешной попытке ускорить послевоенное восстановление страны. Французские телефонные, газовые и электрические компании были государственными монополистами. Государственные компании во Франции создали такие чудесные вещи, как скоростной железнодорожный поезд, который по своим характеристикам превосходил подобные поезда, созданные американским капитализмом, систему компьютерной телефонии Minitel, которая обеспечивала информацию и связь задолго до того, как подобную систему сумела предложить известная компания AT&T и другие частные американские компании. Государственные железные дороги во Франции и Италии работают намного лучше, чем частные железные дороги в США (которые тоже хорошо работают по причине их субсидирования со стороны правительства США).

Университеты американских штатов и муниципалитетов являются государственными и потому — «социалистическими» (шокирующая новость для многих студентов, которые учатся в них). Некоторые из них числятся среди лучших высших учебных заведений страны. Государственные коммунальные компании в этой стране управляются лучше таких же компаний, принадлежащих инвесторам. А в связи с тем, что им не приходится выплачивать огромные оклады своим старшим менеджерам и крупные прибыли владельцам акций, их тарифы ниже, и они возвращают свои миллионные прибыли обратно в государственный бюджет[861]. Также можно привести в пример Британскую государственную службу здравоохранения, которая обходится на 50% дешевле нашей частной системы здравоохранения, однако обеспечивает значительно более лучший минимум мер для поддержания здоровья. Даже когда правительство Тори в период 1980-х годов наложило на деятельность Британской системы здравоохранения бюджетные и финансовые ограничения «в целях изъятия сэкономленных средств службы в ущерб качеству ее услуг», большинство британцев выступали за сохранение национализированной службы здравоохранения[862].

Сторонники свободного рынка в различных странах делают все возможное для подрыва государственных служб путем лишения их финансирования и наложения на них различных ограничений. Когда качество обслуживания в результате этих действий начинает ухудшаться, они утверждают, что эта система «не работает», и навязывают дальнейшие сокращения, а с течением времени и приватизацию[863]. Приватизация — это обычно «золотая жила» для богатых держателей акций и большая беда для трудящихся и потребителей. Приватизация в 1987 году почтовой службы в Новой Зеландии принесла значительные прибыли инвесторам, а также сокращение зарплат и дополнительных выплат почтовым работникам. Кроме того, она привела к закрытию по всей стране более трети почтовых отделений. Аналогичным образом приватизация телефонных и газовых компаний в Великобритании привела в результате к резкому росту зарплат руководящего состава предприятий, увеличению тарифов и снижению качества обслуживания.

Растущий государственный сектор представляет потенциальную угрозу для сторонников свободного рынка. Правые правительства торопятся его приватизировать, поскольку государственная собственность действительно работает. Если бы «бесприбыльный» государственный сектор обеспечивал возрастающее производство товаров и услуг, что бы оставалось частному инвестору, который наживается за счет чужого труда?

Большинство социалистов не возражают против такой личной собственности, как дом, участок земли и частное имущество, они также не против небольшого бизнеса, если в нем не используется чужой труд. Большинство не возражает против разницы в получаемых доходах или особых вознаграждений лицам, которые внесли особый вклад в дела общества. Они согласны, чтобы экономика приносила прибыль, если она используется на благо общества. Доходы, так же как и затраты общества на производство, должны быть национализированы.

Нет никаких гарантий, что национализированная экономика обязательно будет успешной. Государственная экономика стран Восточной Европы и бывшего Советского Союза страдала от сильных перекосов по причине:

a) влияния бедности и нужды в обществе, которые они унаследовали; b) многих лет капиталистического окружения, эмбарго, военных вторжений, опустошительных войн и необходимости создания дорогостоящих вооружений; с) чрезмерной бюрократизации системы и слабых побудительных мотивов к труду; d) недостатка административной дисциплины и нехватки технологических новшеств; е) репрессивного политического правления, которое не допускало выражения критики и не имело обратной связи с обществом. В то же самое время следует признать, что бывшие коммунистические государства превратили свои бедные страны в сравнительно развитые общества. Что бы о них ни говорили, они достигли того, чего капитализм не смог и не имел намерения делать: предоставить адекватные питание, жилье и одежду для всех членов общества; обеспечить стабильное экономическое положение в пожилом возрасте; предоставить бесплатное медицинское обслуживание; бесплатное образование на всех уровнях; гарантированный доход в странах, которые никогда не были настолько богатыми, как США.

В то время как народы этих бывших коммунистических стран открывают для себя много нового, «свободный рынок» означает свободу в основном для тех, у кого есть деньги, и резкое снижение уровня жизни для большинства остальных. С приходом реформ «свободного рынка» инфляция понизила реальную оплату труда и «растворила» накопления трудящихся. Системы здравоохранения и образования значительно деградировали. Безработица, бедность, попрошайничество, бездомность, преступность, насилие, самоубийства, психические депрессии и проституция стремительно возросли. Большинством в 70 — 80%, население этих пришедших к рыночной экономике стран утверждает, что жизнь при коммунистах была лучше. Развал колхозной и совхозной форм хозяйствования на селе и возвращение к частному фермерству привели к 40%-му снижению объемов производства сельского хозяйства в таких странах, как Венгрия и Восточная Германия, где коллективное сельское хозяйство работало так же, а часто и лучше, чем субсидируемое частное фермерство на Западе[864].

Вопрос о том, могут ли произойти социалистические изменения в рамках современного капиталистического государства, или для этого в нем необходим революционный переворот, история оставила без ответа. Примеров какого-либо пути к социализму в современном индустриальном обществе так и не оказалось. Вопрос о том, за какой вид государственной или общественной собственности нам следует вести борьбу, заслуживает более обстоятельного изучения, на которое у нас здесь уже нет места. Социализм в Америке не может быть смоделирован на основе опыта бывшего Советского Союза, Китая, Кубы и других стран с различными историческими, экономическими и культурными особенностями развития. Но опыт этих стран можно изучать, для того чтобы делать выводы из их достижений, проблем, неудач и преступлений. Нашей целью должен стать социализм равенства, глубоко укоренившегося у каждого индивидуума чувства принадлежности к обществу и понимания необходимости сохранения окружающей среды. Это должен быть общественный строй с различными формами участия людей в делах общества и различными формами производства, обеспечивающий уверенность в будущем и демократию.