Ташкент: архитектура советского модернизма, 1955–1991. Справочник-путеводитель - Борис Чухович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В. Бортников и др. Макет 12-этажного жилого дома для Самарканда. 2-я пол. 1970-х
ПРОЕКТ В. БОРТНИКОВА (УЗНИИП ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВА)
Один из первых экспериментальных проектов разработали в УзНИИПградостроительства[660]. Хотя проектная высота равнялась 16 этажам, проектировщики утверждали, что при незначительном увеличении расхода материала она может быть увеличена до 25 этажей. Как и большинство домов, возводимых этим методом, проект УзНИИПа представлял собой здание без прямых углов, что придавало ему своеобразие на фоне аскетичных советских микрорайонов. Проектом предусматривалась модульность жилых секций, позволявшая вписать дом в любой градостроительный контекст с изменением сочленения модулей. Проект также вписывался в общую тенденцию монолитных предложений того времени: как и в «Жемчуге»{45}, квартиры здесь делились на две зоны. «Парадная» зона включала кухню, гостиную и летнее помещение, тогда как «интимная» зона, располагавшаяся в глубине, состояла из спальных комнат и санузла. Еще один любопытный блок, напоминавший айван, предусмотрели рядом с балконом — его пространство заглублялось на несколько метров внутрь квартиры и могло использоваться в летние месяцы как прохладное место отдыха. Еще одной особенностью проекта стала посезонная организация квартирного пространства, позволявшая при помощи мобильных перегородок и элементов превращать различные уголки квартир в место игр, приема пищи, отдыха, музыкальных занятий и т. д.[661] Все это оказалось в новинку для домостроения Узбекистана, но дальше проекта дело не двинулось, и ни один дом этой разработки не был построен. Впрочем, эти идеи отозвались в модульном монолитном проекте, разработанном в то же время в Ташгипрогоре.
В. Бортников и др. План типового этажа 16-этажного жилого дома. 2-я пол. 1970-х
В. Бортников и др. Сезонная организация пространства квартиры. 2-я пол. 1970-х
Вариация с использованием модуля С. Розенблюма. Арх. А. Дизик, Е. Калишер. Дом на ул. Б. Хмельницкого. 1986
ПРОЕКТ САВЕЛИЯ РОЗЕНБЛЮМА (ТАШГИПРОГОР)
Бригада под руководством Савелия Розенблюма пошла по тому же пути, что и их коллеги из УзНИИПа. Отвергнув как слишком затратные экспериментальные формы монолитного дома Офелии Айдиновой, который в это время уже возводился на пересечении бульвара имени Ленина и Проспекта космонавтов (сейчас бульвар «Голубые купола» и улица Афросиаб), архитекторы сосредоточили внимание на экономичном проекте дома, состоявшего из двух блок-секций, чьи сочленения предоставляли возможность создавать разнообразный набор объемных вариаций. При этом они опробовали идею разделения «парадной» и «интимной» зон, а также айвана, располагавшегося за балконом и служившего для создания микроклимата как летом, так и зимой. Достоинством проекта Розенблюма была разработка комплексного внедрения этой серии в производство, включавшая специальные формы опалубки, способы заливки бетона и т. д. Первый дом этой серии на пересечении улицы Лахути и Проспекта космонавтов (сейчас улицы Шахрисабз и Афросиаб) сдали к 1987 году, а также начали строительство второго дома на улице Энгельса (сейчас проспект Амира Темура). В 1980-е годы в Ташкенте предполагалось возвести 35 домов этой серии. Однако оптимистичные расчеты ТашЗНИИЭПа 1970-х годов, обещавшие экономию и быстроту возведения, не оправдались. Во второй половине 1980-х профессиональная пресса сочла, что массовое строительство на основе этой серии было бы неоправданным[662].
Разработчики экспериментального жилья в ТашЗНИИЭПе: С. Розенблюм, И. Абдулов, неизвестный, М. Тохтаходжаева. 1970-е
Возведение первого дома по проекту С. Розенблюма. Сер. 1980-х
В. Спивак и др. Фасад 12-этажного 4-секционного монолитного жилого дома. 1988
В. Спивак и др. План секции типового этажа многоэтажного монолитного дома. 1988
ПРОЕКТ ВЛАДИМИРА СПИВАКА (ТАШГИПРОГОР)
В конце существования СССР суть советского домостроения — широкое и быстрое строительство дешевого индустриального жилья — стала подвергаться сомнению. В планах перспективной застройки ташкентские градостроители стали располагать дом Розенблюма в любых проектах детальной планировки на ключевых перекрестках. Поэтому Владимир Спивак выступил с критической статьей: «Начался повтор истории типового панельного строительства. Этим самым и дискредитируется само понятие монолита, призванного разнообразить жилую застройку. Широкое тиражирование одного проекта монолитного дома — недопустимо. В этом отношении не должно быть разных точек зрения, монолитные дома для Ташкента не должны быть типовыми. Вал из одного хорошего дома — это не путь в градостроительстве»[663]. Сам Спивак предложил секционный дом из четырех блок-секций для конкретного места на пересечении улицы Пушкина и арыка Салар. Хотя это был уникальный проект, своими общими контурами — закругленными объемами стен и балконов — он тоже воспроизводил предыдущие проекты УзНИИПа и Ташгипрогора. До реализации этого проекта дело не дошло.
Борис Чухович
49. ГЕЛИОКОМПЛЕКС «СОЛНЦЕ» НАЧАЛО 1980-Х — 1987
АРХИТЕКТОРЫ В. ЗАХАРОВ (ГАП), О. ТАУШКАНОВ
ИНЖЕНЕРЫ Г. КАПРАНОВ (ГИП), Е. МАКЕЕВ, Е. ШМАКИН, Р. АБАСОВ[664]
ТЕХНОЛОГ С. АЗИМОВ
ТАШКЕНТСКАЯ ОБЛАСТЬ, ПАРКЕНТСКИЙ РАЙОН, ГОРОДСКОЙ ПОСЕЛОК КУЁШ
На исходе застоя, на фоне всеобщего увлечения историческими реминисценциями, архитекторы и ученые задумали объект, демонстрировавший масштабный технологический потенциал страны и ее волю к созданию уникальных футуристических проектов
КОНТЕКСТ
Советские публикации о построенном в Паркентском районе Ташкентской области гелиокомплексе «Солнце» утверждали, что «уникальные конструкции концентратора и комплекса гелиотехнических сооружений следящего типа» не имеют «аналогов в СССР и за рубежом»[665]. Однако аналог существовал. В восточных Пиренеях во Франции в 1962–1969 годах была построена солнечная печь, ставшая прямым прототипом комплекса в Паркенте. Французский гелиокомплекс в Одейо создавался для решения двух задач: преобразования солнечной энергии в электрическую и получения новых термостойких материалов и особо чистых металлов при помощи высоких, до 3500 градусов, температур. Задуманный в контексте холодной войны, комплекс в Паркенте был советским ответом Западу и, конечно, обеспечивал симметричные научные и производственные потребности советской экономики, прежде всего в военно-промышленной и космической сфере. Официально такое предназначение не декларировалось, но, по сути, комплекс задумывался как стратегическое оборонное предприятие и строился по специальному решению Политбюро ЦК КПСС. Это подтверждается институциональной спецификой проектировщика: институт по проектированию объектов атомной промышленности входил в систему оборонных предприятий и скрывался за анонимным номером почтового ящика (п/я А-1158).
Макет комплекса. 1981
Не менее значительной была и роль узбекистанского научного контекста. В СССР военно-промышленный
