Эртан - Светлана Середа

Он вложил стилет в ножны и принялся прилаживать их сзади к моему рюкзаку. Я удивленно посмотрела на него через плечо:

— Мне же неудобно будет доставать его оттуда.

— Тебе не придется его использовать в бою. Это ритуальный кинжал, им добивают раненых, — заметив, как перекосилось от этого сообщения мое лицо, Джанис довольно осклабился: — Традиционно женская обязанность.

Глава 14

Из Зингара наш маленький отряд вышел в полном молчании. И хотя любопытство нещадно терзало мою нежную душу, мне не хватало наглости нарушить эту суровую тишину. Минут через пятнадцать, когда городские ворота скрылись из вида, Фар-Танис обернулся и что-то негромко сказал следовавшему за ним невысокому стройному пареньку. Интересно, встрепенулась я, означает ли это, что во время прохода по ущелью дозволяются разговоры на отвлеченные темы? Фар-Танис предупреждал, чтобы в Долине мы не открывали рот без крайней необходимости, но ведь Сумеречное Ущелье — это еще не Долина.

Странный подарок Аланы не давал мне покоя — я почти физически ощущала, как серебряный клинок холодит кожу, хотя понимала, что это невозможно. После нескольких минут душевной борьбы я сдалась и тихонько позвала:

— Джан!

Парнишка, шедший вторым в колонне — тот самый, к которому обращался командир — отчетливо фыркнул. Джанис обернулся так резко, словно я ударила его в спину. До меня докатился слабый отголосок его чувств — досада и смущение с легкой ноткой удовольствия. Но лицо было спокойно-насмешливым.

— Не зови меня Джаном, смертная. Мы не настолько близки… Во всяком случае пока, — добавил он с мстительной ухмылкой.

Подтекст, заключенный в его последнем замечании, предназначался явно не мне. Снова решил поддразнить Вереска? Или отношения в разведотряде выходят за рамки боевого братства?

Я не против флирта с симпатичным молодым человеком, вне зависимости от формы его верхней челюсти. Но не терплю, когда со мной заигрывают с единственной целью досадить другому.

— Закатай губу, оттопчут, — обиженно огрызнулась я.

Худенький парнишка отпустил ехидное замечание на вампирском. Голос у него был звонкий, совсем мальчишеский. Джанис парировал.

— Хватит! — властно оборвал их Фар-Танис. — Джанис, ты можешь выйти из строя и рассказать Юлии про найрунг… и все остальное. У тебя есть время до заставы. Если в Долине я услышу хоть один вопрос не по делу — дальше пойдете сами. Лайна, тебя это тоже касается. Еще одно замечание — и ты на полдекады отстранена от патрулирования.

Лайна?! Гм. Это многое объясняет.

Джанис слегка замедлил шаг и поравнялся со мной. Юная вампирка обернулась через плечо и метнула в нашу сторону взгляд, от которого у меня заискрились кончики волос. Да тут, оказывается, кипят нешуточные страсти.

— Джан — это детское имя, — миролюбиво пояснил Джанис. — После выхода из возраста ученичества его допускается использовать в двух случаях: в бою, когда каждое мгновение на счету, и в интимной обстановке.

— Тебя так Фар-Эстель называл, я помню.

— Фар-Эстель был не прав. И он это знает.

— Ну извини. Я не хотела тебя смущать.

— Меня смутить не так просто, — ухмыльнулся вампир. — К тому же все поняли, что ты не знаешь наших обычаев, и деликатно промолчали. Если кто и выглядел глупо, так это Лайна.

Из головы колонны донеслось презрительное фырканье.

— Просто ты ей нравишься, — вступилась я за девушку.

— А вот это, смертная, не твое дело, — сухо заметил Джанис.

— Во всяком случае — пока, — поддела я. — А что такое это… най-что-то-там, про которое ты мне должен рассказать?

— Найрунг. Дарующий смерть. Кинжал, который тебе подарила моя мать. Ты же про него хотела спросить?

Я кивнула.

— Я уже говорил, что добивать тяжелораненых — это женская обязанность. Свой найрунг есть у каждой замужней женщины, это традиционный свадебный подарок от семьи жениха. После свадьбы кинжал становится собственностью женщины, она может его подарить, передать по наследству, переплавить. Это практикуется нечасто, но ничего необычного в этом нет. Новый найрунг сделать несложно: серебро и пара заклятий, любой кузнец в Зингаре с этим справится. Если мать жениха хочет показать свое особое расположение к будущей невестке, она может подарить ей свой найрунг, но это не обязательно.

— Погоди-ка, — я подозрительно покосилась на Джаниса, пытаясь разгадать, не скрывается ли за его словами какой-нибудь намек, — а то, что твоя мать подарила мне свой кинжал — это что-нибудь значит? Пойми меня правильно, ты мне нравишься и все такое, но замужество в мои ближайшие планы не входит.

— Ну что ты, — рассмеялся вампир, — конечно, нет. Делать такие подарки до свадьбы — дурной тон. Семья невесты может решить, что родственники жениха подкупают девушку, чтоб не сбежала накануне свадьбы.

— Тогда зачем она мне его подарила? Сомневаюсь, что это просто широкий жест.

— Вряд ли, — согласился Джанис. — Но я не знаю, что она хотела сказать. Самое простое — хотя и не обязательно правильное — объяснение лежит на поверхности: ты единственная женщина из нас четверых.

— И что?

— С каждой боевой группой, не важно, дозорной или разведывательной, обязательно идет как минимум одна женщина. Правда, обычно это замужняя женщина со своим найрунгом. Но это не более, чем традиция. При необходимости я и сам могу добить раненого, и найрунг мне для этого не обязателен.

— Вы что, убиваете их прямо там, в Долине? — поразилась я. — Даже без осмотра врача?

— Не всегда, но в большинстве случаев. Например, укушенный любым оборотнем должен быть убит немедленно. Хотя полная трансформация занимает довольно длительное время, необратимые процессы начинаются практически сразу, и неизвестно, в какой момент трансформирующийся становится опасен для окружающих. В истории сохранились несколько случаев, когда болезни, вызванные ядом монстров из Долины, выкашивали половину города. Мы не можем так рисковать — нас слишком мало.

— Но ведь наверняка не все монстры ядовиты, и не все яды вызывают болезни, — не сдавалась я. — Вы ведь не убиваете любого раненого? Кто принимает решение, кого добить, а кого — спасти?

— Мы доверяем нашим женщинам. Они чувствуют сердцем.

Я хотела заметить, что никакое сердце не заменит полной медицинской диагностики, но прикусила язык. В конце концов, я же не знаю, может, за тысячелетия тренировки у вампирских женщин действительно появилось шестое чувство. Зато мне точно известно, что у меня такого чувства нет.

— Я не смогу этого сделать, Джанис. Мне жаль, но подарок не по адресу.